Симфония тьмы - Чингиз Абдуллаев

И быстро вышел из ресторана.

Он был в костюме. Интересно, подумал Дронго, где он оставил свое пальто? В холле отеля он не видел гардероба. Или сотрудник МОССАДа тоже живет в этом отеле? Он покачал головой. Бедняга Хемингуэй даже не подозревал, сколько интересного произойдет здесь после его смерти.

Он попросил принести немного выпивки. Официант с удивлением смотрел на гостя, не выпившего и то, что он принес до этого. Дронго поднялся к себе только через полчаса. Следовало подготовиться к вечернему приему. Вспомнив о приеме, он позвонил в номер Якобсона. Тот поднял трубку лишь после восьмого звонка.

– Здравствуйте, – сказал Дронго, – вчера вы так быстро ушли из театра, что я ничего не понял.

– Да, я себя плохо почувствовал, – равнодушно-чужим голосом ответил Якобсон.

– Вы читали сегодняшние газеты? – спросил Дронго. – Нашего друга там довольно сильно ругают. По-моему, третье представление было куда хуже двух предыдущих.

– Может быть, – согласился Якобсон, – я не видел этих газет.

– Мне казалось, вас интересует все, связанное с музыкой Осинского, – еще больше удивился Дронго.

– Я просто немного утомился, – ответил Якобсон.

Надеюсь, у него иная, чем у Барбары, причина, подумал Дронго.

– Вы не пойдете вечером на прием к премьер-министру? – спросил он, уже не надеясь услышать положительный ответ.

– Не пойду, – подтвердил его худшие опасения Якобсон, – у меня сильно болит голова. Поезжайте лучше вы втроем.

– Хорошо, – Дронго подумал, что уже ничему не стоит удивляться, – я просто хотел с вами поговорить.

– О чем?

– Сегодня меня чуть не убили в моем номере, – коротко сообщил Дронго, – это был один из партнеров Ястреба. По-моему, я был прав. Он в первую очередь будет охотиться за мной, обрадованный возможностью свести счеты.

– Да, – согласился Якобсон, – похоже, вы действительно правы.

– Я позвонил, чтобы обсудить некоторые возможные варианты нашего будущего поведения. И европейского турне маэстро Осинского.

И вдруг он услышал абсолютно невозможный ранее ответ:

– Не стоит так беспокоиться, мистер Саундерс. Может, мы даже отменим это турне. В конце концов, безопасность нашего друга важнее всего. Мы уедем в Америку, а вы сможете вернуться к себе домой. Гонорар вы, конечно, получите за три месяца. Раз угроза так велика, мы просто не можем рисковать.

«С чего бы это? – удивленно подумал Дронго. – Он, кажется, сходит с ума».

– Я должен уехать? – не поверил он услышанному.

– Да, мистер Саундерс, – тяжело подтвердил Якобсон, – и как можно быстрее. Видимо, мы несколько ошиблись. Личная ненависть к вам Ястреба гораздо сильнее, чем порученное ему дело.

Глава 15

На прием они поехали в привычном составе. Только на этот раз «Роллс-Ройс» сопровождали сразу два «Мерседеса», и по прибытии у машин остались двое охранников. Сам прием, очевидно планировавшийся супругой премьера как грандиозное событие года, превратился в скучную, утомительную, нудную церемонию. О вчерашнем провале оперы никто не говорил открыто, но подспудно эта мысль витала в воздухе, читалась на равнодушных лицах гостей.

Пришло поздравление от президента, гораздо более скромное, чем на это можно было рассчитывать после премьеры оперы. Осинский, чувствовавший какую-то гнетущую атмосферу и расстроенный вчерашней неудачей, был в подавленном состоянии. Он почти не отвечал на приветствия знакомых, не узнавая многих, кто еще вчера рвался познакомиться с ним, а сегодня лишь холодно кивал ему в знак приветствия.

Лишь несколько человек, очевидно, не приемлющих конъюнктуры, подходили к Осинскому, искренне общаясь с композитором. Среди них была и Кэтрин Муленже. Дронго с удивлением узнал, что это ее творческий псевдоним. Женщина была аристократкой со знаменитой родословной, представительница известного дворянского рода.

Барбара была, как всегда, на уровне. На этот раз она появилась в темно-бордовом, со спадающими вниз тяжелыми складками платье. Косметика была подобрана в тон. Дронго долго смотрел на ее наряд, а потом, не выдержав, подошел к ней.

– Вы, как всегда, великолепны, – сказал он с неподдельным восхищением. – Я давно смотрю на вас.

– Спасибо, – повернула голову женщина. После разговора за обедом между ними установилось нечто похожее на дружбу.

– Чье это платье? Я знаю, вы любите американских модельеров. Если бы не эти складки, я бы решил, что оно от Келвина Кляйна. А так – не знаю.

– Это Анна Кляйн, – засмеялась Барбара, – вы так же хорошо разбираетесь и в одежде. Может, маэстро следует взять вас на должность консультанта по костюмам?

– Кажется, там я принесу больше пользы, – кивнул Дронго, – меня мучает совесть за двоих погибших ребят. Они записаны в мой личный кредит убийце. А я люблю подводить баланс по всем показателям.

– Я думала, Якобсон пугает, – призналась Барбара, – мне не верилось, что кто-то может захотеть убить Джорджа. Он слишком занят своим творчеством. И слишком безобиден. Поэтому я не верила.

– У него много друзей?

– Думаю, немного. Родных у него нет никого. Есть много известных знакомых, в том числе и среди очень популярных людей. Самый близкий из них – сенатор Боб Доул. Они часто встречаются. Два самых популярных канзасца, как любит говорить сам сенатор. Во время прошлой предвыборной кампании в сенат Осинский специально прилетел, чтобы агитировать за Доула. Он ездил по всему штату, потратил на это две недели. И сенатор победил.

– Кто еще?

– В Америке еще несколько человек. Ведущий телевизионных новостей Эрик Брендон, руководитель национального оркестра в Вашингтоне Теодор Шварц. Джордж трудно сходится с людьми.

– А Якобсон с ним давно?

– Мне иногда кажется, что он его скрытый отец, – чуть улыбнулась Барбара, – хотя Якобсон старше Джорджа лет на десять, не больше. Но он очень заботливый и предусмотрительный. Работает с Джорджем уже лет пять.

– Ясно, – кивнул Дронго, – как раз после того, как начались успехи Осинского.

– Да, – оживилась Барбара, – Джордж очень любит вспоминать эту историю. Он мне несколько раз рассказывал, как сидел в Лос-Анджелесе голодный и без денег. К тому же в этот день его ограбили, сняли даже его единственные ботинки. И в этот вечер у него появился Песах Якобсон, как спасительный луч надежды. И сразу предложил огромную сумму денег. Осинский даже вначале не поверил ему, решив, что это плохо поставленная шутка.

Но, получив деньги, сразу переехал в лучший отель города и на следующий день заключил контракт с Якобсоном. Нужно сказать, что условия контракта были всегда в пользу Джорджа. Якобсон работает почти даром. Мы специально в прошлом году приглашали адвоката со стороны, чтобы он проверил условия контракта. Он все проверил и заявил, что Якобсон не человек, а просто божий ангел, слетевший с небес, чтобы помочь Джорджу. Настолько прекрасные условия контрактов он предлагает Осинскому. С тех пор Джордж доверяет Якобсону безгранично. Впрочем, он и раньше ему очень доверял.

– Понятно, – опять кивнул Дронго, – а при чем тогда этот Фонд, который представляет Якобсон?

– У них целая программа, – оживилась Барбара. – Мы были в одном из их центров. Они занимаются очень нужными вещами: помогают голодающим странам, закупают лекарства, шприцы, перевязочные материалы, строят больницы. Джордж даже пожертвовал им сто тысяч долларов, хотя Якобсон и просил этого не делать.

Мимо прошел официант с подносом в руках, и они взяли по бокалу шампанского.

– У него есть знакомые среди сотрудников Фонда? – уточнил Дронго. – Может, вы слышали такое имя – Рамеш Асанти?

– Нет, – Барбара покачала головой, – никогда не слышала. Мы вообще мало с ними контактируем. Просто иногда Якобсон ездит по их делам. Но Джордж не возражает. Он понимает, как это важно. Якобсон их внештатный консультант.

– У него есть семья?

– Кажется, была. Но он никогда о ней не рассказывает.

– Скажите, Барбара, а как вы оцениваете подобный альтруизм? Вам он не кажется странным? – Не знаю, – улыбнулась она, – иногда кажется. Якобсон очень умный человек, много знающий. Он ходячая энциклопедия: блестяще разбирается в экономике, политике, истории. Мне часто кажется, что он занимается не совсем своим делом. Такой человек мог бы встать во главе собственного дела и сразу разбогатеть. Видимо, это ему не нужно. А может, у него просто такой обет. Он глубоко верующий человек. Может, это произошло из-за того, что он сменил свою веру.

– Как? – быстро спросил Дронго. – Что вы сказали?

– Он ведь еврей по имени и фамилии, но я видела, как он ходит в католические храмы, молится там. Он, наверно, крещеный еврей. Я слышала, что в Израиле есть даже общество «Евреи за Христа». Может, он один из них? Но он христианин, это точно.