Интегральный город. Эволюционные интеллекты человеческого улья - Мэрилин Хэмилтон

В нижне-левом секторе второе лицо – межсубъективное «мы» – ценит в жизни общее благо. Эта точка зрения раскрывает морально-нравственные качества принимаемых в жизни решений, которые необходимы на всех уровнях человеческого бытия и сотрудничества. Эти межсубъективные перспективы вплетены в истории, ежедневно рассказываемые нам друг другу во всех повседневных неформальных встречах. Ещё они отражают сказания и мифы, которые мы создаём, чтобы передать свои архетипические переживания. Они олицетворяют формальные порядки, которые мы создаём для того, чтобы обеспечить бесперебойное функционирование гражданского общества.

В 2005 году организация «Здоровые сообщества Британской Колумбии» (BC Healthy Communities; BCHC) сформулировала свою миссию: выступить в роле катализаторов углубления индивидуального и коллективного здоровья, благополучия и развития путём поддержки подхода [ВОЗ] к здоровым сообществам (BCHC, 2005). BCHC основывает свою фасилитирующую деятельность на принципах холистичности, акцента на сильных сторонах, развития потенциала, многообразия, вовлечения в жизнь сообщества, сотрудничества, интеграции и обучения. Она вышла за пределы уровня провинции (штата) и создала сеть, или нетворк, здоровых сообществ, которые поддерживают здоровую деятельность на местном уровне, равно как и связаны с международным нетворком, дабы способствовать осуществлению обучения во всех сферах влияния. BCHC также играет определённую роль в установлении связей между секторами на локальном, региональном и провинциальном уровнях и поддерживает местное самоуправление, опирающееся на принципы здорового сообщества. При выстраивании осознанности в отношении развития способностей на всех уровнях BCHC вводит в обращение интегральную систему картирования (см. рис. 3.11), которая явным образом помогает сообществам определить свои внутренние индивидуальные способности, внешние индивидуальные способности, внутренние коллективные способности и внешние коллективные способности (BCHC, 2006a). BCHC применили все три правила интегрального города, описанные в данной главе, для поддержки сообществ в самоорганизации своих собственных способностей к здоровому функционированию.

Рис. 3.7. Карта 1: Интегральная карта. Источник: Адаптировано по Wilber, 1995, 1996a.

Рис. 3.8. Карта 2: Вложенная холархия городских систем

Рис. 3.9. Карта 3: Скалярно-фрактальное соотношение человеческих микро-, мезо– и макросистем

Рис. 3.10. Карта 4: Сложные адаптивные структуры изменения в городе

Эти принадлежащие размерности блага перспективы являются плавильными тиглями, удерживающими нашу субъективную красоту и информирующими нас в отношении того, что же принимается критически важным количеством жителей нашего города в качестве хорошего или плохого, красивого или уродливого. Иным описанием межсубъектвного «мы» является культурная реальность города. Межсубъективное «мы» совместно разделяет и обсуждает свои человеческие стремления к опыту освобождения от стресса посредством озеленения города и принятия морально-нравственного решения высадить деревья вишни на улице, затенить веранду в кофейне вместо того, чтобы пожертвовать этим во имя продуктивности и повышения средних показателей.

В верхне-правом секторе третье лицо – объективное «оно» – ценит жизненную истину. Эта перспектива выявляет действия жизни, направленные на поддержку материального выживания в городе. Объективное «оно» есть третейский судья материальной энергии города, опирающейся на фундаментальные основания материальной жизни: воду, пищу, поток отходов, кров, одежду. С точки зрения объективного «оно» мы подсчитываем индивидуальный экологический след, оставляемый нами. И без внимания к благополучию объективного «оно» качество сконструированной в городе жизни чрезвычайно падает. Другое описание объективного «оно» – это биологическая (био-) реальность города. Объективное «оно» ощущает биологическое поветрие, доносящее ароматы цветущих вишен, видит, вдыхает, осязает и вкушает плоды цветения.

В нижне-правом секторе межобъективное «оно» доносит до нас истину, возникающую в результате деятельности материальных систем, которые поддерживают индивидуальные сущности межобъективного «оно». Это делается посредством совмещения множества материальных потребностей, продуктивных систем, которые разрабатываются для доставки воды и пищи, переработки отходов, построения и обеспечения крова, производства одежды. Мудрость размерностей межобъективного «оно» порождает артефакты выстроенного города, тем самым оставляя синтетический след, имеющий геологические координаты, а также обширный след, представляющий собой потребляемую большим количеством людей энергию с целью поддержания своей жизни в едином городском пространстве. Другим описанием межобъективного «оно» является социальная реальность города. Межобъективное «оно» – это департамент озеленения, физически сажающий и поливающий деревья.

Таким образом, каждый из четырёх секторов открывает частичные, но полезные карты знаний и подлинно многообразные перспективы, отражающие различные пути познания. В дополнение к этому данная карта позволяет увидеть неразрывную связь секторов друг с другом. В этом смысле она позволяет понять неадекватность любых поисков знания при помощи любой комбинации перспектив, не включающей все четыре сектора.

Как следствие, четырёхсекторная карта отчётливо выявляет дилемму жителей города, которая перед ними стоит в период бурного распространения городов последних 300–400 лет. В этот период Запад принял решение подразделить познание на левосторонние и правосторонние сектора: при этом церковь/духовные практики (а в конце концов – гуманитарные дисциплины) были отнесены к левосторонним секторам, тогда как физические и биологические науки – к правосторонним. Придя к такому соглашению, церковь и государство раздвоили наше понимание всех человеческих систем, включая и город. Это расщепление лежит в основе подразделения человеческого знания на узкие дисциплины и неспособности ухватить целостность взаимосвязей всех дисциплин и результатов познания (онтологий и эпистемологий). Расщепление лежит в основании наших воззрений на город, считающих его чем-то меньшим, чем целостная человеческая система, воспринимающих его в виде коллекции частей – «департаментов» или «подразделений».

Рассматриваемая карта раскрывает и восемь уровней эволюции развития, наблюдающихся в каждом секторе. Они соответствуют уровням сознания, выделенным Грейвзом (см. выше), и обсуждаются в панели и более подробно – в карте 3, представленной ниже, а также в последующих главах.

Карта 2. Вложенная холархия городских систем

Город как человеческая система есть гнездо вложенных систем – невозможно рассматривать город как единое целое или интегральную систему, не увидев, что она состоит из последовательности целостных систем. В течение последних нескольких веков некоторые учёные постепенно пришли к осознанию, что их видение реальности имеет много общего с определёнными воззрениями глубинной духовности (Laszlo, 2004; Wilber, 2001). Как в научных, так и в духовных размерностях опыта традиционные воззрения были пересмотрены: целое более не считалось простой суммой своих частей, за ним была признана нередуцируемая целостность и холизм. Различные авторы и центры познания разработали призмы рассмотрения, сквозь которые стало возможно понять, что Вселенная состоит из систем систем систем, где каждая суть целостность сама по себе. Кто-то говорит о центрах (Alexander, 2004), другие о холонах (Кёстлер), холархиях (Wilber, 1996c), или вложенных друг в друга холонах (Sahtouris, 1999), или же панархиях (Gunderson & Holling, 2002). Независимо от выбранной терминологии каждый из этих наблюдателей признаёт то, что человеческие системы, будучи подмножеством природных, живых систем, являются ещё и целостными системами (в каждом случае состоящими из подсистем), которые постепенно стали всё более вложенными и комплексными, как показано на рис. 3.8.

По мере взросления целостносистемного воззрения выросло и понимание, что системы обладают порядками сложности, так что холоны, целостности и центры вложены в холархии (Wilber, 1996c) или панархии (Holling, 2001), в которых с течением времени возможно увидеть эмерджентное возникновение уровней комплексности. Миллер проследил за этим процессом и опубликовал подробные обзоры того, как функционируют 19 подсистем в рамках каждого из уровней совокупного гнезда вложенных целостных систем.

Во многих городах это можно увидеть на археологических картах, показывающих нам поперечный срез, по которому видно растущее строительство города, становящееся всё более сложным по мере того, как человеческие системы эволюционно развивались, чтобы справиться с всё возрастающими трудностями. Карты успешных городов служат примером решений, найденных для базовых функций города, а также того, каким образом они превосходили и включали предшествующие им решения. (В главе 7 мы предлагаем системные структуры для городов, которые поддерживают их рост вдоль кривой сложности.) В неуспешных же городах системы целостностей были подорваны неспособностью увидеть и понять, что всякое целое должно гармонично соответствовать другим целостным системам, с которыми оно взаимодействует (Alexander, 2004). Александер (p. 110) отмечает, что успешным архитектурным и живым системам свойственна последовательность сильных центров, взаимосвязанных и поддерживающих друг друга таким образом, что множество центров различного размера способствуют существованию друг друга взаимодополняющим образом, разворачиваясь в контексте общей целостности жизни.