Почти как в Мексике - Елена Александровна Кралькина
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– На Кикиморе? – Вероника и Максим ахнули.
– Да, на Лидке, она действительно была настоящей кикиморой. Лидка обхаживала Петьку и очень надеялась на взаимность. Степанида Лидку терпеть не могла и как-то сумела уговорить Петьку жениться на Ирке. Жизнь у Ирки кардинально изменилась. Она бросила работу. Целыми днями третировала Лидку или моталась по магазинам. Несмотря на то, что Ирка как сыр в масле каталась, она постоянно жаловалась, что ей очень тяжело. Действительно, как-то Петька затащил ее в консерваторию, и ей пришлось три часа мучиться. Потом в ресторане Петька вместо того, чтобы с Иркой танцевать, формулы на салфетке выписывал. Еще Степанида к Ирке без должного пиетета относилась. В общем жизнь была непереносимая. Подозреваю, что она какого-то мужика себе нашла, решила хапнуть ожерелье и свалить с ним. Но не срослось… Теперь по поводу моего отношения к тебе, Вероника. Степанида меня в курсах держала. Знал я, что с Петькой тебе хорошо. Когда ты заболела, это я к тебе профессора привозил, и это я дефицитные лекарства для тебя достал. В Потаповку я тоже приезжал проверить, как тебе здесь. Видел, как ты с ребятами из школы идешь и смеешься… Как только узнал, что тебя Петька сватает в архиве работать, сразу шум поднял. Ни в какой детский дом я тебя отдавать не собирался.
– Кроме Вас, меня еще Кикимора все время пугала, что меня в детдом отдадут, если я буду много есть…, – Вероника опять заплакала.
– Не плачь, ты не плакса! Я видел, что ты в детстве старалась не реветь даже тогда, когда очень хотелось. Если я тебя Вероникой стал звать, это не значит, что навсегда. Начнешь реветь, опять Плаксой звать буду. Когда Степанида Лидку уволила, домработница на лестнице орала, что тебя изничтожит. Степанида мне позвонила, и я поехал к Лидке разбираться. Хотел припугнуть, но все оказалось сильно запущено. Лидка была опекуншей двух сыновей своего бывшего мужа. Ребята были прописаны в двух хороших комнатах в коммуналке, вот Лидка там и устроилась. Еще бы, условия там были шикарные. Коммуналкой квартиру назвать было трудно. Всего одна соседка, да и та вместо Лидки о мальчишках заботилась. Я вошел, а Лидка на меня с кулаками кинулась, орала, плевалась… Соседка позвонила в милицию, менты приехали и вызвали психиатрическую помощь. Санитары Лидку скрутили, выяснилось, что у нее какая-то сложная психическая болезнь и она давно стоит на учете. Целый год потом в психушке провела. Вот так. Степанида потом Лидкиным мальчишкам помогала.
Ну все, мне пора. И Вам, и мне надо все обдумать и прочувствовать. Вероника, я тебе фотографию моей матери оставлю, она хорошим человеком была. Жаль, не дожила до твоего рождения. Все по-другому могло сложиться. И вот еще подарок. Прими, пожалуйста! – Зуев достал из барсетки маленькую фигурку летящей Ники Самофракийской.
22
Максим пошел провожать Зуева, а Вероника осталась сидеть за письменным столом. Она была совершенно разбита, все ее жизненные соки были выпиты до дна, даже подумать о том, чтобы пошевелить мизинцем, было тяжело. Это еще ничего. Физические силы рано или поздно восстановятся, а вот, что делать с душой? Она кричит и корчится от боли, и конца-краю этой боли не предвидится. Как Зуев все повернул! Просто образцовый папаша, ни в чем-то он не виноват, все годы день и ночь заботился о своей дочурке. Зато Вероника, черная душа – кривые мозги, столько напраслины на белого пушистого возвела. Надо же, ее даже в детский дом никто не хотел отправлять… Самое ужасное, что свидетелем ее ошеломительного провала, ее позора стал Максим. Теперь он никогда не полюбит ее… Мысли Вероники затормозили. Разве ей надо, чтобы Максим влюбился в нее? Ей ведь и так хорошо, она совершенно самостоятельная, современная, взрослая женщина… У Вероники потекли слезы. Да, она хочет, очень хочет, чтобы Максим полюбил ее, потому что она влюбилась в него по уши, и ничего с этим сделать нельзя уже очень давно. Даже, когда он командует и умничает, Вероника не может долго дуться на Максима. Вероника любит Максима, а Максим? Как он относится к девушке? До сегодняшнего дня у Вероники была надежда, что придет день, и он с интересом посмотрит на нее, как на женщину, а теперь… Разве можно влюбиться в такую дуру, как она? Если бы Максим, хотя бы самую малость любил ее, он давно бы пришел. Сколько можно любезничать с Зуевым, когда ей так плохо…
Максим проводил Зуева до машины, сто раз дал честное слово, что, если что, он сразу позвонит Игорю Валерьевичу и попросит помощи, и, наконец, побежал в дом. Только сегодня ему приоткрылся тот ужас, в котором жила Вероника в детстве. Неужели она действительно боялась, что ее отдадут в детский дом? Степанида никогда бы этого не допустила, даже если бы Петр Константинович не удочерил Веронику. Теперь понятно, откуда у нее все эти дурацкие комплексы. Максим влетел в кабинет и увидел, что его опасения оправдались. На Веронике не было лица.
– Максим, ты почему так долго? Я уже думала, что ты уехал вместе с Зуевым. Ты, наверное, теперь не захочешь иметь со мной дела. Вы все такие белые и пушистые, а меня как будто в дегте вываляли. Рядом с Вами я вся черная без каких-либо признаков пушистости.
– Да, черная и лысая, раз пушистость отсутствует. Не говори глупости! Я проводил Зуева и бегом к тебе. Знаешь, что я делаю, когда мне жизнь становится поперек горла? Первым делом иду в душ, вода всю гадость смывает, потом ем чего-нибудь вкусненького и на боковую, иногда со снотворным. Утром чувствую себя как огурчик. Давай я тебя в душ провожу!
– Дай мне посидеть, у меня нет сил встать!
– Ты ничего не высидишь. Лучше я тебя прямо сейчас в душ оттащу, – Максим наклонился к девушке, – давай обними меня за шею и поедем в душ.
– С какого перепугу я должна тебя обнимать?
– Вероника, не будь дурой, я просто хочу помочь тебе добраться до душа, на твою девичью честь я посягать не собираюсь!
– Не собираешься? Ну так и езжай отсюда, трахайся со своей управдомшей, она уж, наверное, тебя заждалась! – Вероника резко вскочила со стула и больно стукнулась об угол стола, из глаз у нее потекли ручьи слез.
Максим подошел к девушке
