Основоположник - Валерий Борисович Шаханов

Оживить увядающие отношения и вернуть Викуле расположение Маркина неожиданно вызвалась Лизонька. По настоянию Варфоломея Плёвого она частенько наведывалась к своим подопечным с проверками и подолгу задерживалась в родных краях. Девушки часами щебетали в кофейнях, судачили в салонах, соляриях, и быстро сошлись, сделавшись неразлучными подругами.

– Деньги портят человека, – делилась жизненными открытиями Викуля. – Как ты думаешь, Лизок, он купит мне квартиру? Обещал же.

– А что, хорошо идут дела? – будто мимоходом, интересовалась Лизонька.

– В том-то и дело! Бабки лопатой с Гротом гребут. Лёшка три импланта себе поставил в клинике «У Никитина». Говорит, что весь рот себе хочет сделать таким же, как у твоего Плёвого. Так, как думаешь, купит? Обещал же.

– Конечно, купит. Только тебе, Викуся, нужно самой тоже как-то бороться за своё счастье. Пойми, мужики – как дети. Любят, когда их окружают вниманием, восхищаются ими. А твой – артист, натура тонкая, ранимая. К нему особый подход нужен. Этим жертв подавай.

– Где же я их найду? – задумчиво произнесла Вика.

– Глупая. Я – о самопожертвовании. Вот скажи, на что бы ты решилась, чтобы стать для него единственной, самой любимой?

Наставница задала вопрос с таким надрывом в голосе, который должен был отозваться с не меньшим драматизмом. Но этого не случилось.

– Да что угодно! Если хочешь знать, – Вика перешла на шепот, – мы с ним однажды почти сутки из кровати не вылазили – трахались. Прикинь!

– Поздравляю, – брезгливо скривила губы Лизонька. – Трахались – это хорошо… Только вот, милая моя, секс – всего лишь частичка жизни, малю-юсенькая. Я совсем о другом говорю. Нам нужно с тобой что-то придумать! Такое, от чего бы он ахнул. Ты как к татухам относишься?

– Нормально. Есть очень клёвые.

– Давай тебе забабахаем! Да такую, чтобы у твоего Маркина крышу снесло. У меня есть потрясающий сюжет. Ты обалдеешь – Гарри Потер отдыхает.

Спустя несколько дней в зоне Викулиного крестца появилась выполненная в готическом стиле надпись: «Люби меня крепче», дополненная изображением парящей над горными вершинами орлицы.

Услуги модного тату-салона Лизонька взяла на себя. Вика не знала, как благодарить подругу. Ей так понравилось своё новое украшение, что хотелось, чтобы все люди могли восхититься изящной миниатюрой на одном из самых соблазнительных мест её дивного тела.

– Не торопись. И не вздумай размещать фотки в «Одноклассниках», – предостерегала Лизонька. – А самое главное – никакого секса. Подержи своего Маркина на голодном пайке. Пусть помучается, побесится немножко. Я скажу, когда можно будет.

Команда «Пора!» поступила от Лизоньки в виде короткой эсэмэски: «Втречай едет чмоки чмоки». Случилось это поздней ночью, почти под утро. Викуля тяжело боролась со сном, ожидая возвращения Маркина после очередного корпоратива. Она несколько раз прочитала послание и затем, ни секунды не мешкая, метнулась в душ. Елизаветин план предусматривал также ударный макияж и праздничную атмосферу на всём пространстве скромной квартирки.

Сказочная Марья-искусница и та позавидовала бы сноровке мечущейся по комнатам Викули. Везде, где она пробегала, загорались свечи, аромат от которых распространялся по всему жилищу. На кровати – поверх атласного покрывала – был выставлен поднос. На нём игриво поблескивали бутылка вина и два фужера. Когда Вика осторожно пробовала присесть рядышком, чтобы сообразить – в какой позе предстать перед любимым, стекло отбивало звонкую дробь, оживляло натюрморт, передавая трепетной душе девушки ту же тревожную тональность.

Лязг ключей и шуршание перед входной дверью ни при каких условиях уже не могли застать Викулю врасплох. Музыка в комнате звучала приглушенно и создавала романтический фон. С первым поворотом ключа в замочной скважине лёгкий халатик успел соскользнуть с округлых плеч Вики и упасть на пол. В следующий момент, овладев собой, она замерла по соседству с заранее откупоренной бутылкой «красного полусладкого».

«Зараза рыжая. Завела шарманку», – раздраженно буркнул Иосиф, когда через дверь до него донеслись слова заунывной песенки:

Друг твой не пришел, вечер не сложи-и-и-ился…

Простенькая мелодия включилась в его голове так же быстро, как цепляется к подошве выплюнутая на асфальт жвачка. Маркин открывал дверь уже мурлыча против воли: «Тучи, а таки тучи…».

На пороге он в недоумении застыл – от обувного ящика к полу тянулась дорожка из мерцающих живых огоньков.

– Э-э-э, коза, ты дом спалить собралась?! – крикнул Маркин. Получилось зло.

Викуля вздрогнула. Бокалы за её спиной издали жалобный звук. Она взглянула на них через плечо, перевела взгляд на обнажённое бедро, нацеленное на входившего мужчину.

– Сюрпри-и-и-из, – в тональность звучавшей мелодии промурлыкала Вика и подарила входящему в спальню Иосифу испуганную улыбку.

Маркин обвёл взглядом альков. Он силился понять масштаб произошедших в нём изменений. Кровать была развёрнута по диагонали, в зеркалах трюмо и в оконных стёклах бликовали огни горящих свечей. Всё это делало спальню чужой, мало узнаваемой и больше похожей на склеп или монашескую келью.

Иосиф зажёг свет. Яркая вспышка заставила Викулю зажмуриться и узкой ладонью оградиться от слепящих ламп.

– Какой ты не романтичный. Потуши, иди ко мне, – прошептала Вика и поманила рукой. При этом она почти не шелохнулась; поза её осталась застывшей, как у мраморного изваяния, что выдавало в дурёхе упрямый характер и непреклонную решимость до конца бороться за ускользающее счастье.

Маркин послушно щёлкнул выключателем и вплотную подошёл к кровати. Тут-то его взгляд и упал на Викину «татушку», которую она дотоле старательно скрывала. Пораженный увиденным, Иосиф выпустил из рук связку ключей. Кандальный звук упавшего на паркет металла привнёс в мизансцену мрачный, тяжелый акцент.

Каких-то пару часов назад точно такую же картинку с похожей буквенной вязью он наблюдал своими глазами на теле случайной знакомой, склонившей его к первородному греху с помощью бесстыжей лести и привлекательных форм.

– Птичка у вас как живая. Не спугнём? – сохраняя ироничный тон, прошептал в затылок податливой фанатке Иосиф, когда та, стряхнув с ноги белый треугольник, спешно повернулась к нему спиной.

На вопрос греховодница не ответила, лишь глухо простонала:

– Ну, же.

Излишняя меркантильность девицы, полное отсутствие у неё чувства самоиронии довели встречу, обещавшую стать романтической, до позорного конфуза. Девушка потребовала от маэстро расплатиться наличными и ни в какую не хотела довольствоваться автографом, который Иосиф предложил оставить на её глянцевой ягодице, заметив, что, когда картина дописана, известный художник должен оставить на ней свою подпись.

– Жлоб! Козёл! Импотент! – злобно шипела незнакомка, обнаружив, что ожидаемого гонорара за ооткровенную благосклонность, ей не видать. В отчаянии она попыталась выцарапывать Маркину глаза, а в самом конце рандеву ударила ногой по колену, явно желая попасть выше.

Продолжать знакомство не имело смысла. Злой, оскорблённый, Иосиф поспешил покинуть