Война 2011. Против НАТО - Федор Березин

30. Сенсация

Работа корреспондентом — крутая фишка. У тебя есть журналистское удостоверение — все в зависти глотают слюни. Еще бы нет! За тебя вся журналистская братия, все телеканалы. Если тебя отловят террористы и ненароком отчекрыжат голову, пресса поднимет гвалт и не успокоится, покуда из захоронения не извлекут для музея последний коренной зуб. Пожалуй, даже если одновременно начнется локальная атомная война, весть о твоем несчастье, все едино, будет делать попытки прорваться в уши зрителя. Как же иначе! В этом есть корпоративный журналистский интерес, как сдача профсоюзных взносов — триста гривен в год, как с куста. Если перевести в пиво, то… Нет смысла, взносы принимают только наличными. Значит, каждый, даже самый захудалый спецкор какой-то зачуханой призаводской малотиражки вовсю переживает за твой снятый скальп, как за свой собственный. Он полностью ассоциирует себя, напяливает твое платьице, он верит, что если и с ним тоже… ну, когда он будет жаться к заборчику в плохо освещенном закоулке, по пути с работы, и какой-нибудь наркоша, не разобрав «сосед — не сосед» пырнет его в печень спицей для вязания. И вот тогда весь демократический журналистский корпус взовьется флагами и… А еще у тебя есть отмазка от ментов. Если тебя поймают в момент отлива у дерева в парке и попытаются наложить штраф, или «пройдемте, гражданин», ты тут же, бросив ширинку как есть, извлекаешь из кармашка книженцию: «Здравствуйте, а я вот интервьюрировал это самое дерево, так что…» Короче, быть журналистом круто.

Изнутри все не так весело. Самое главное, мир в стадии Информационного Взрыва. Прет отовсюду, где лазейку не открой. Все орут. В этом гаме, тонут голоса, как праведников, так и аферистов. Попробуй в не хоровом гвалте на площади Таньаньмэнь прочесть чудесную лекцию о проблемах цивилизации и мира. Откуда вырос постмодернизм? Да вот оттуда же! Кой толк грызть гранит науки и познавать новое, когда научные идеи сыплют из рога изобилия? Можешь стать под поток: тебя омоет, очистит, забьет ушные раковины тампоном, провернет мозги с левополушарным спином. Выйдя из душа, ты уловишь только то, что всего чрезмерно много, а в каждой «чревоточине» в свою очередь поток. Нет смысла добавлять каплю в эту эрудированную Ниагару. Можешь считать — все уже познано. Ковыряйся в старом белье все сознательное существование, работы, все едино, останется на семь колен потомства. Единственное, что тебя спасет — сенсация. Но, беда № 1: все коллеги это тоже давно поняли. Беда № 2: надо еще иметь каналы, откуда прокричать об этой самой сенсации. Не из своей же заводской малотиражки? Кто услышит? Да и редактор упрется: «Не наш профиль». Вот и думай тут.

Георгий Полеводов об этом уже как-то и не думает. Но жизнь человека — пунктирная линия, никак не предвидеть, где именно чиркнет следующий отрезок. Сейчас сенсация сваливается, когда Георгий рулит на своей «шестерке» именно на свою опостылевшую — но тысяча гривен в месяц не мешают — работу. Сваливается сенсация, как положено, с неба.

Лайнер падает. Марку покуда не разобрать, тем более хвост в дыму. Горит, может, и не хвост, но встречный поток оттесняет бело-желтую завесу к корме. Полеводов прижимает свою, жрущую всю его месячную зарплату и еще сверху столько же, «шестерку» к обочине. Благо, здесь не какой-то московский хайвей, Днепропетровская окраина. Неотрывно следя за идущим к земле самолетом, он выбирается из машины, не глядя, нащупывает цифровую камеру: теперь он вооружен. Фото-техника заряжена на всю катушку — он знал!

Экстренно стремящийся в земные пенаты лайнер ловится в перекрестие. Надо же, досада! Все-таки не гражданский, ведь не бывает без иллюминаторов. Марка неясна. Может, военный транспорт? Так — тоже неплохо. Катить бочку на армию еще интереснее. Да и как-то морально комфортнее, между прочим: число жертв потенциально меньше. Если только… Черт побери, вокруг знакомый с детства Днепропетровск!

Журналист Полеводов использует геометрию в пределах инстинкта примата. Нет, вряд ли специально на город. Вдруг, все же, на аэродром? Да, но все равно, даже если не свалится на многоэтажки, а сядет в огне… О! но ведь отсюда, до аэровокзала рукой подать! Но лучше еще постоять, поснимать далее, не исключено, что все-таки впулит в жилой район. Цифровая камера — великое дело. На пленочной никогда не ясно, получится — нет. Он выдвигает объектив на максимум: пусть изображение будет крупнее. Жаль, что не имеется специальных насадок. Надо будет все же когда-нибудь накопить и приобрести оснастку.

Теперь коптящий лайнер получается разглядывать уже и без насадок. Все едино, не ясно, что горит — двигатель или корпус. Движков, кстати, целых четыре. Что-то большое. «Боинг»? Цвет, однако, странный — стальной. Явный признак милитаризма. Военный «Боинг»? Они уже на вооружении армии? Растем в демократию, надо же! Огромная раненая машина скользит уже чуть ли не задевая крыши. Георгий Полеводов смотрит на это чудо визуально, но чуть косит в экранчик «цифровика». Там, в приближенном ракурсе… Жалко киль плохо проглядывает в дыму, зато в передней части, у кабины пилотов маленькая надпись. Лайнер уже проскочил, скрылся за постройками, не задев, но в сетчатке отпечатывается, а в камере можно и прокрутить дабы убедиться. Похоже там было… Так и есть: «Air force». Что?!

Журналистские навыки уже проделали разминку, почистили зубы, поодеколонились, застегнули амуницию и теперь выпрыгивают, как чертик из табакерки. Значит… Что собственно? По небу Украины идет перебазирование контингентов куда-то в Афганистан? Или поближе?

Полеводов бросается к машине, выруливает на полосу так резко, что едва не попадает в аварию: позади вой тормозов. А! сейчас негоже разбираться, а тем более получать по сусалам от кого-то возмущенного. Он давит на «газ» со всей дури. Надо успеть в аэропорт раньше всех. Мысль об однозначном ныне опоздании на работу, даже не зарождается.

31. Мальчик для битья

Донбасс — это кость в горле постмодернистов Киева. Еще бы! Во-первых, это промышленный край, совершеннейшая дикость в эпоху, когда лучшим бизнесом считается казино. Здесь, черт возьми, до сей поры присутствует такой атавизм как рабочий класс. О наш национально «свидомый» боже, эти люди все еще умеют что-то делать со всяческими железками: разбираются, как ухватить ее тельфером и заткнуть в станочное крепление нужной стороной. Пусть бы уж лучше с утра до ночи орали: «Шахтер» — чемпион!» и лили пивко (конечно, лучше «Черниговское» чем донецкий «Сармат») в главное приемное устройство любого европейского потребителя — рот. Тогда бы их можно было терпеть хоть каким-то образом. Разумеется, не беспредельно долго, ибо сами понимаете…

Кроме того, что тут промышленный район, чьи депутаты постоянно тычут с трибуны, будто они содержат прочих бездельников в западных областях страны, так еще и населен он абсолютными недочеловеками — русскоязычной убогостью — потомками оккупантов, притеснителей гордых истинных арийцев Украины. Перековывать все эти миллионы пятой колонны в члены осознающей себя единой нации, это ж сколько поколений придется дожидаться? На такие длительные замахи годно только заморское центрально-разведывательное управление. Неплохо бы устроить здесь Вьетнам, там ведь как раз прогрессоры-янки и угрохали нужные пять миллионов. Естественно, надо чтобы Вьетнам был не такой громкий, а если пресса б и пошумела, то опосля, и с указкой исполнителей — подлой Северно-Ледовитой Империи.

Короче, планчик так, вроде бы, ничего. Мальчик для битья имеется, осталось найти того, кто будет дубасить. Не сам же Большой Белый Брат, в самом-то деле. И собственными «чистыми ручками, которые ничего не крали» тоже как-то не с руки. Правда, один политкорректный госслужащий и депутат как-то ляпнул, мол, «колючей проволокой огородить и поджечь». Но то ж давно и сгоряча. С кем не бывает? Конечно, чуть не выдала, собака… то есть, не выдал, не выдал, собака.

Ладно, о деле. Кто тут у нас в округе не прочь, и по оптимальной расценке? О! Вы, господа беи? Подходи, налетай! Даем за работу остров… Не, Змеиный, то румынам обещали. Значит, полуостров. Крым, называется. Тоже проблемный такой. Не, не, для вас-то товар, что надо! Вы с Курдистаном вполне так смогли, а тут — семечки.

32. Завод «Кольчуг»

И ведь спорили же. Доказывали и с тех, и с прочих точек зрения, что на фиг это все не надо. Нет, мол, никакой радости рисковать своим индивидуальным, и без того предположительно кратким, существованием в этой Вселенной, ради чьего-то личного имущества. Да, хоть и государственного! Чье теперь государство? Вопрос не в оккупации даже. Кап-государство — есть инструмент войны богатых с бедными. Среди отряда вроде бы не присутствуют акционеры заводов, пароходов, так что… Коммунистов, правда, тоже не значится. Их видимо вообще в среднем по стране маловато. Отряд вырос, а до сей поры никого. Может у них свои, особо боевитые, исключительно моно-большевицкие боевые группы и чужих туда ни-ни? Тогда данные красные супер-ниндзи-мстители все еще в засекреченных лагерях подготовки натаскиваются в обвязке гранатами и нырянии под танки, ибо проявлений их камикадзской сущности в Донецке покуда не наблюдается.