Проект "Эволюция" - Григорий Павленко

На следующей фотографии Гейб увидел того, кто полноправно мог называться его ребёнком. Первое творение, на которое возлагались самые большие надежды. Но все надежды пошли прахом, а Каин стал самой большой катастрофой и провалом, который только мог случиться. На фотографии был изображён задумчивый мальчик с копной чёрных волос, но Гейб, глядя на нее, видел совсем другую картину.

Юноша с красными, налитыми кровью глазами. С лицом, перекошенным от боли и ярости. Гейб помнил ту злополучную ночь в пятой лаборатории. Помнил, в какое чудовище обратился его сын во время попытки разбудить его психический потенциал…

Каин, чьих телекинетических сил едва хватало для того, чтобы согнуть скрепку, ломал людей, словно спички, от его взгляда плавилась сталь, от крика крошились бетонные стены. Сила Каина, спавшая в недрах его разума, пробудилась слишком быстро. Слишком. Никто не мог ожидать этого, даже сам мальчик, сломленный и уничтоженный той мощью, что обрушилась на него.

– Я должен был знать об этом, – прошептал Гейб, взяв фотографию в руки, – должен был предвидеть. Все бы пошло по-другому, я бы помог тебе справиться…

Но он не знал. Ошибка Гейба стоила жизни не только Каина, но и его брата.

Поставив фотографию на место, доктор посмотрел на другую, стоявшую рядом. Светловолосый мальчуган, держащий в руках серого кролика. Авель. Добрый, открытый, отзывчивый мальчик. В чём-то он был противоположностью своего замкнутого брата, а в чём-то, наоборот, являлся его продолжением.

Авель всегда превосходил прочих. До инцидента все были уверены, что сила, почти не проявлявшаяся в Каине, нашла своё место в его брате-близнеце. В то время как Каин баловался со скрепками, Авель, не особо утруждая себя, мог одним лишь взглядом удерживать в воздухе двухсоткилограммовый груз. Его способности развивались с самого рождения и почти дошли до пика…

Перед глазами Гейба возникла картина из прошлого. Картина, которую он всеми силами пытался забыть. Каин и Авель стоят друг напротив друга. Один из них воплощает всепоглощающую мощь и разрушение, а второй… второй просто хочет спасти и брата, и всех остальных. Но то, что они разбудили в Каине, было не остановить.

Камеры успели зафиксировать лишь несколько секунд, на которых Гейб видел, как Каин медленно посмотрел на брата, видел, как красные глаза в единый миг стали белыми словно снег. Видел, как Авель упал на колени. Видел, как крик Каина рвал плоть брата и ломал его кости… А за спиной Авеля стояла маленькая девочка. Ариадна. Он закрыл её собой.

Авель погиб, а Каин навечно спустился в подземелья построенной специально для него тюрьмы. Силовые поля, разработанные самим Гейбом, сдерживали его силу, но техника никогда не сможет превзойти человеческий разум. Рано или поздно Каин получит свободу, и когда это случится, люди, погибшие в той лаборатории, будут лишь каплей в море тех, кто погибнет от его руки.

Каин был единственным из прототипов, кому Гейб искренне желал смерти. Ведь она станет успокоением для измученного мальчика, загнанного в глубины сознания силой чудовища, завладевшего его телом. Гейб хотел дать ему покой и избавить от бесконечной пытки… Но ирония судьбы была в том, что президент запретил ему это делать. Каин был нужен им живой. Даже сейчас, когда они требуют ликвидации всех прототипов, эти ублюдки шлют ещё один, тайный приказ сохранить жизнь пятого прототипа и перевезти его в одну из военных лабораторий.

Они хотят убить Аврелию, которая не обидит и мухи. Хотят убить Селессию, отдающую большую часть своего содержания бездомным, которых встречает на улице. Хотят убить Ариадну, боящуюся каждого шороха. Хотят убить Ваала, который за три сотни лет своего существования лишь один раз нарушил инструкции…

– Они этого не заслужили, – выдохнул Гейб, бросив взгляд на последнюю фотографию. Аврелия. Снимок был сделан ровно в тот момент, когда девочка приветственно махала брату. – Не заслужили.

Кто он такой, чтобы противостоять воле президента? Кто он такой, чтобы отказаться исполнять прямой приказ? Скомканная бумажка, лежащая в углу идеально чистого кабинета, говорила, что выбора попросту нет. Отказаться значило поставить под удар свою жизнь и поставить жирный крест на карьере всех тех, кто долгие годы трудился на благо проекта. Не исполнить приказ было нельзя.

Но, исполнив его, он предаст и себя, и своих детей.

Пальцы помимо воли Гейба набрали несколько команд на клавиатуре. Над столом возникло несколько голографических изображений.

На первом он увидел Ваала, сидящего в кабинете и держащего в руках древнюю газету.

На втором Селессия в своей квартире грустно смотрела в окно.

На третьем Инилата лежала на койке в больничной камере. Сейчас она находилась под воздействием обезболивающих и крепко спала.

На четвёртом Коритар, запертый в настоящую клетку из железа и бетона, раскладывал на полу игральные карты…

Гейб замер в нерешительности. Достаточно ввести последние несколько команд – и они получат шанс, всего лишь шанс обрести свободу. Он мог отключить системы безопасности, мог открыть двери их камер, мог выпустить четверых из восьми на свободу. Мог дать им возможность избежать смерти и спасти остальных…

Выбора не было, это правда. Гейб не мог предать своих детей. Он всегда хотел для них только добра. Сомнения ушли в сторону, и Лтар начал вводить коды отключения систем безопасности.

Несколько часов спустя.

Выключился свет. Отключение произошло слишком рано, чтобы быть запланированным.

За последние несколько лет при неоценимой поддержке Икары Ювел Ваалу удалось взять под контроль девяносто процентов постоянного персонала базы. Две с лишним тысячи людей, совершенно не подозревая об этом, работали на прототипа, которого должны были охранять. Они подделывали данные следящей аппаратуры, снабжали Ваала необходимой ему информацией и оборудованием, предупреждали о постоянных проверках, направляемых из основного центра проекта.

Предупреждение было довольно простым: сначала выключалось освещение, а затем на несколько секунд подавался звуковой сигнал. Сигнал, которого так и не прозвучало. Не особо понимая, что происходит, Ваал, тем не менее, уничтожил передатчик и ещё несколько приспособлений, которые могли бы его скомпрометировать. Но это оказалось лишним. Абсолютно лишним…

За широкой стальной дверью прозвучало несколько хлопков. Выстрелы? Вероятно.

"Они пришли за тобой", – холодный голос Каина был последним, что услышал Ваал, прежде чем с еле слышным шипением дверь распахнулась.

В клубах дыма Ваал увидел мужчину в блестящем бронекостюме. Он был высок, а стальная броня добавляла к росту ещё добрых полметра, делая вошедшего более похожим на могучего великана из древних сказок. Мужчина держал в руках какое-то оружие, по размерам напомнившее Ваалу вырванное с корнем дерево. От оружия тянулось несколько толстых кабелей, подключавшихся к обеими рукам бронекостюма.

Забросив пушку на плечо, свободной рукой Коритар снял шлем и швырнул его прямо на стол, за которым сидел Ваал, а затем, прикурив немаленьких размеров сигару, сказал:

– Так вот ты какой. Номер один.

У него было волевое, мужественное лицо человека, которому приходилось не раз и не два заглядывать в глаза смерти. Наличие нескольких шрамов говорили о том, что Коритар так и не подвергся последней операции, которая улучшила бы его регенерацию до максимума. Вероятно, он хотел сохранить напоминания о былых заварушках.

– Прости, что не могу предложить тебе чаю, братишка, – улыбнулся Ваал, вставая из-за стола.

– Ничего-ничего, – хмыкнул Коритар, оглядываясь назад, на троих бойцов в таких же бронекостюмах, как и у него самого. – Мы с ребятами к чаю относимся… как мы к нему относимся?

– Херово относимся, капитан, – хохотнул один из солдат, снимая шлем. Ваал знал его имя. Курт. Один из солдат, которым было поручено освободить его брата.

– Точно, – улыбнулся Коритар, – херово. Да и нечего здесь сидеть. Ты вроде погулять хотел, а?

– Ты даже не представляешь насколько, – прошептал Ваал, подходя к брату.

– Вот и хорошо, – кивнул тот, – таких малышек, – Коритар стукнул себя кулаком по груди, – мы нашли всего три штуки, так что тебе придётся гулять голышом. Держись за мной, чтобы не словить парочку зарядов в член.

Обернувшись к солдату, стоявшему справа, Коритар прикрикнул:

– Курт, драть тебя в задницу! Шлем! Быстро! Забыл что ли, что там газ?!

– Виноват! – Курт торопливо надел шлем и, когда щёлкнули механизмы замка, он поднял руку, давая знак, что всё в порядке.

– Газ? – Ваал с сомнением посмотрел на открытую дверь.

– Усыпляющий. Нас с тобой не возьмет, – ответил Коритар. – А вот ботаники и прочая шелуха хорошо выспятся сегодня.

– Хорошо, – кивнул Ваал. Разговаривая с Коритаром, который в данный момент был ровно на две головы выше него, Ваал чувствовал себя непривычно. Он чувствовал себя… слабым? Но одного взгляда в глаза брата хватило, чтобы это чувство рассеялось. Коритар смотрел на него словно на живого бога. Даже этот гигант готов был сделать всё, о чём бы ни попросил его Ваал.