Полудемон. Счастье короля - Галина Гончарова

Иннис задумывается на несколько минут — и поднимает на меня удивленные черные глаза.

— Ничего… Дворяне. Из небогатых. Вроде порядочные… все?

— Шикарно! Никто ничего не знает, но все к ним хорошо относятся, так?

— П — примерно так.

— Иней, когда я натравил на них призраков, я ждал реакции И она была… своеобразной.

— То есть?

Меня передергивает. И я вспоминаю.

Ненависть.

Почти материальная, ледяная, вымораживающая, страшноватая ненависть, которая изливается из дома, словно вода из скважины. Она льется щедрым потоком, сковывает члены, проникает в душу, сбивает дыхание, заставляет чувствовать себя маленьким и жалким…

Я сам полудемон и некромант — и поэтому уцелел. И даже почти не пострадал. Но если бы там был человек…

Страшнее ненависти было и кое‑что другое.

Существо, которое было в доме — оно просто пожирает души людей. Те самые, которые я отправил к нему на убой. Я поднимал их своей силой и своей волей, и их окончательная смерть больно ударяет по мне. Именно по мне.

Чудо, что я так легко отделался.

— Там есть демон. Высший или даже более.

— Но — КАК!?

— Хороший вопрос. Не знаю. Но там что‑то есть — определенно. Его призвали, кормили…

— Люди? Человеческие жертвы?

— Да.

— И никто не обратил внимания?

— Если пропадают бродяги? Отребье? Возможно, случайные путники и купцы с небольшой охраной?

Иннис шипит что‑то сквозь стиснутые зубы. Я анализирую свои ощущения еще раз. Даже в присутствии Аргадона я не испытывал такого. Хотя… он‑то меня и не давил. А здесь и сейчас…

Это существо, кто бы он ни был, понял, что на него напали. И ответил, выплеснув свою силу наружу. А мне‑то что теперь делать?

Эта тварь, кто бы он ни был, не дурак. И скоро будет искать напавшего. И найдет ведь. А у меня из всего оружия — призрак Тиданна Андаго, и тот миролюбивый. А еще Иннис, которая непременно пострадает, если я сцеплюсь с этой тварью. На остальных мне плевать, но… что еще Аморта сделает? А она точно сделает. Не успел появиться кузен — и вдруг кто‑то на ее фамильную нечисть покушается? Совпадение?

Нет. Сюрприз.

Придется защищаться. А как? Бросаться на демона с голыми руками?

Нет уж. Я гадко усмехаюсь.

— Иней, милая, а есть ли у нас перо и бумага?

— Разумеется. Что делать будешь?

— Писать письма.

— Куда? Ты же…

— В храм. И только в храм.

Девочка хлопает ресницами. А меж тем идея чрезвычайно проста. Сам я могу и не справиться. Более того, даже если я сейчас призову Аргадона (не ранее завтра, меня эта тварь потрепала так, что я даже не догадался спросить Ак — Квира с кем столкнулся), расспрошу его, найду средство справиться… дальше‑то что?

Наделаю шума. Ослабею и первый же храмовник, которых тут будет стадо и отара, возьмет меня голыми руками. Даже не надевая перчаток.

А у меня еще дома дела…

Не согласен я тут навечно оставаться. Особенно в подвалах Храма. Не согласен.

— А там ответят?

Задумываюсь. А и верно. Такое гнездо — и мирно резвится под носом у храмовников. Местные — точно в доле. Куда тогда?

— Иней, завтра мы уезжаем в столицу.

— Папа меня не отпустит.

— Папа не узнает. Мы уезжаем тайком.

— Но Алекс…

— Тебе хочется, чтобы тебя перехватили по дороге и выдали замуж в принудительном порядке? Или вообще этой твари скормили? Мне бы не хотелось.

Иннис прикусывает нижнюю губу. Обожаю этот ее жест, да и вообще она прелесть… так! Не думать! Она же ребенок совсем! А ты женат, скотина! С ума сошел?!

— У меня ни денег, ни….

— Это я решу на месте.

— А еще — если я проведу ночь в дороге, с мужчиной…

— Даже с кузеном?

Вот… демон! Не подумал. Идиотское мнение света, что женщина может остаться наедине с мужчиной только ради разврата. И только ради него. И во всех видах.

Пусть в дороге, пусть не слезая с коня — значит, конь тоже участвовал в разврате. По себе, что ли, судят!?

Хотя…

— Да, даже с кузеном.

— На одну ночь? Дольше мы не задержимся!

— Алекс… если меня кто‑то узнает…

— Я его убью.

— Но сплетню ты не убьешь.

Большие глаза Иннис наполняются слезами. Вот ведь… но для нее‑то это важно. Действительно, испорчу ненароком девчонке репутацию, что она потом делать будет?

— А с кузиной?

— К — какой кузиной?

— Иней, милая, а чем я не кузина?

Иннис смотрит на мои длинные волосы (да, косу я не стриг принципиально, даже став королем), на кисти рук, лежащие поверх одеяла — и наконец понимает.

— Э…. кузина Александра?

— Именно. Конечно, бедная девушка достаточно мужеподобна, но… на все воля Сияющего!

Иннис прыскает в кулачок.

— А ты умеешь ходить в платье?

— Нет. Но постараюсь справиться.

Иннис смеется, закрывая рот ладошкой, чтобы не привлечь внимания.

— Ох, Алекс… Ты — и в женском платье? Хотела бы я на это посмотреть.

— И посмотришь, и поучаствуешь.

Можно подумать, у нас есть выбор.

Тиданн одобряет наш поступок, обещает приглядеть за порядком в замке и настаивает, чтобы мы ушли с утра пораньше. Он‑то знает, насколько могут быть опасны колдуны и не собирается рисковать последней из рода Андаго.

Я не знаю, как женщины ходят в этих мешках из‑под картошки.

Я не знаю, почему у нас до сих пор не поднялся всеобщий бабий бунт.

Я вот точно взбунтуюсь — и достаточно скоро. Платья — это такой пыточный агрегат, даже в отсутствие корсета и половины нижних юбок! Кошмар!! Ужас!!!

А еще эта мелкая негодяйка тут хихикает!

Ей‑то что, она привычная. И платье мне достала специально побольше размером. Ну, ладно. Нацепили, подложили, где чего надо, затянули так, что я едва вздохнуть могу — это, оказывается, еще очень слабо, напялили на меня шляпку с вуалью — если волосы у меня подходят к образу, то лицо как ни накрась, за женское не сойдет, разве что сапоги я оставил свои. Упихали в мешки самое необходимое, вынесли за стены замка и оставили до поры до времени. А после завтрака Иннис сказала, что хочет покататься верхом — и уехала. Я ждал ее в роще. Уже с Ак — Квиром.

К чести Иннис, она не визжала, не кричала, не падала в обморок и не пыталась запустить в Ак — Квира чем‑нибудь тяжелым. Хотя мне пришлось буквально запихивать ее на демона, который ворчит что‑то о глупых человеческих самках. Можно подумать, демонские намного умнее.

Когда демон срывается с места, Иннис вцепляется в меня покрепче, прячет лицо у меня на груди и отказывается смотреть вперед. Все‑таки она девушка. Сильная. Храбрая, умная, Но девушка.