Темное, кривое зеркало. Том 1: Другая половина моей души - Гэрет Уильямс

— Ты… ты пугаешь меня.

— Хорошо.

Неслышное движение, тупой удар, и доктор Майя Эрнандес умерла прежде, чем сумела понять, что с ней происходит. Сьюзен Иванова сложила свой боевой посох и вышла из тени. Так… Одна попытка провалилась. Что ж, это еще не конец света. У нее еще есть время.

Достаточно времени, чтобы увидеть, как эта минбарская шлюха сдохнет.

— Со звезд мы пришли, и к звездам мы возвращаемся. Отныне и до конца времен.

Шеридан закончил читать речь похоронного ритуала и стал смотреть в темный обзорный экран. Темный, потому что внешние камеры не работали. Они должны были бы проводить ритуал в обзорном куполе, но тот также был поврежден. Это было нечестно. Кеффер заслужил лучшего погребения, чем это. Не было времени даже на то, чтобы послать с ним эскорт истребителей. Все это было просто нечестно.

Шеридан отвел взгляд от пустого экрана и посмотрел на всех, кто стоял в рубке. Франклин был тих, горечь и злость читались в его глазах. Иногда он все еще проявлял чувства врача. Корвин выглядел неловко. Конналли не было здесь, возможно, она где — то выпивала в память о Кеффере. А Деленн… Были ли это настоящие слезы в ее глазах, или всего лишь последствия его оплеухи?

— Через какое время двигатели гиперперехода будут работать, мистер Корвин?

— Боюсь, что только через добрых полчаса. Им крепко досталось. Понадобится основательный ремонт, когда мы вернемся на Проксиму.

Шеридан понимающе кивнул, и тут Деленн начала говорить:

— Капитан, пожалуйста, выслушайте меня. Мой народ никогда бы не сделал ничего подобного. Это была другая раса, старшая раса. Ваша компаньон — часть той силы, что служит им. Они злые, темные и ужасные. Мы называем их…

— Заткнись! Меня не волнует, как вы их там называете, но Сьюзен мне уже все рассказала о них. Я знаю о вашей маленькой вендетте против них. Не знаю, из — за чего она началась, и это меня не волнует. Все, что мне известно, это то, что впервые за четырнадцать лет мы больше не одиноки.

— Капитан, пожалуйста, выслушайте!

— Мне что, заткнуть тебе рот? Ты находишься здесь потому, что я желаю держать тебя там, где я могу тебя видеть, потому что ты нужна мне живой, но когда наступит тот день, когда ты уже не будешь иметь значения, я первый вызовусь нажать кнопку, которая выбросит тебя в космос.

— Я приму смерть, но не раньше, чем я скажу…

Шеридан достал пистолет и направил оружие прямо на нее. Она встретила его взгляд с холодным безразличием, но в глубине ее глаз читалась затаенная мольба. Он пожалел о словах, что сорвались с его языка, но ничего поделать было уже нельзя.

— Как ты примешь смерть, меня не касается. А теперь заткнись, или я прикажу вставить тебе кляп.

— Капитан! — неожиданно вмешался Франклин. — Прямо над нами открываются две точки перехода!

— О, черт! Минбарцы! Начать маневры уклонения, Дэвид. Запустить истребители и заставьте работать эти гипердвигатели как можно быстрее. Как они могли найти нас здесь? Мы же ведь за луной, черт побери.

— Без понятия, капитан, — сказал Корвин. — Они вызывают нас.

Шеридан сжал зубы и взглянул на Деленн. Ее взгляд был опущен к полу.

— На экран. Может быть, нам удастся уцелеть, поговорив с ними.

Лицо минбарца появилось на экране. Он не был склонен к долгим вступлениям.

— У вас сатаи Деленн. Вы вернете ее нам и немедленно сдадите корабль.

— Знаете что, ребята, вашими бы устами да мед пить. У нас есть преимущество. Вы не можете стрелять по нам, или вы рискуете убить вашу драгоценную сатаи Деленн. Не можете ведь, так?

Экран потемнел.

— Они не могут?

— Они из касты воинов, капитан, — неожиданно сказала Деленн. — Моя смерть, особенно при обстоятельствах, когда можно обвинить в ней вас, их вполне устроит.

— Политика. Превосходно! Дэвид!

— Я делаю все, что могу, сэр. Я… подождите… Открывается еще одна точка перехода.

Шеридан вскочил на ноги.

— У нас должен быть хоть какой — то выход!

— Я… о, Боже, — прошептал Франклин. — Оба минбарца уничтожены. Я… Там что — то есть, но… я никогда не видел ничего подобного.

— Этого не может быть. Не бывает кораблей такой силы и быстроты. Попытайтесь вызвать их на связь.

— Пытаюсь, сэр. Пытаюсь, и у меня не получается. Они ушли.

— Невероятно. Вот это скорость. Им ведь нужно было сперва дать своим двигателям гиперперехода возможность хоть немного остыть. Кто такие, черт побери, они были? Что — нибудь было на внешних камерах?

— Никак нет, сэр, — ответил Дэвид. — Они все еще не работают, и у нас не было времени, чтобы запустить хоть один истребитель. Чем бы эта штука ни была, ее никто не видел.

Шеридан сел назад в свое кресло.

— Что же это могло быть?

— Один из моих друзей, капитан.

Это сказала Сьюзен, войдя легкой походкой в рубку и мило улыбаясь.

— Точнее сказать, наших друзей. Я подумала, что у нас здесь могут возникнуть неприятности, так что я попросила их в случае чего придти к нам на помощь.

— Это был один из наших друзей? Два минбарских крейсера за десять секунд?

— При необходимости. Они теперь на нашей стороне, капитан. Они не станут помогать нам во всем, но когда у них есть возможность, они будут рады сделать это.

Шеридан обвел взглядом команду рубки, и увидел на их лицах страх, смешанный с благоговением. Страх и еще кое — что, чего он не думал увидеть больше в своей жизни.

Надежду.

— Похоже, что наши дела, наконец, пошли на лад. Наконец — то, после четырнадцати лет борьбы и унижений!

Он позволил себе усмехнуться, и через секунду все, кто находился в рубке, улыбались, смеялись и ликовали. Первая крупица надежды после десятилетия разочарований.

Все… кроме одной.

— Что ж, сатаи Деленн, — издевательски произнес Шеридан. — Похоже, что мы больше не одиноки. Я не знаю, кто наши союзники, но они, по крайней мере, готовы сражаться, в отличие от нарнов. Что вы думаете об этом, а, сатаи Деленн? Да, что вы думаете обо всем этом?

Она встретилась с ним взглядом. Ее лицо стало смертельно бледным. Бездна ужаса была в ее глазах.

— Я думаю, что мы все обречены, капитан.

Она опустила голову.

— Вален, спаси нас, мы обречены.

Часть 2. Имеющий уши, да услышит

Шеридан пытается выяснить, кто его предал. В своём поиске он доходит до самого Кха'Ри. В это время для Деленн наступает пора тяжёлых испытаний — она в руках жестоких следователей земной Службы Безопасности. Некто готов сразиться с Врагом, и собирает для этого силы. Но он не подозревает, что Враг уже у самого его порога.

Глава 1

Начиналась новая эра в истории Человечества. Мы знали о том, что она приближается, но знали также и то, что нам не суждено увидеть её рассвет. Десять лет мы были расой отверженных. Мы оказались лишены родины и рассеяны по бескрайней Вселенной. Десять лет нашей единственной надеждой был один-единственный корабль, и один-единственный человек. Но даже эта надежда была несбыточна, ибо мы были слабы, а минбарцы всесильны.

Но потом мы встретили древнюю расу, чьё могущество превосходило наши самые невероятные предположения. Не потребовав ничего взамен, они предложили нам свою помощь. Мы не понимали тогда, что самая дорогая цена — та, что кажется самой ничтожной, и что больше всего тайн у того, кто ничего не скрывает.

Но когда на карту поставлена судьба человечества, кто станет сомневаться в том, что друг — это друг, а враг — это враг? Наша величайшая надежда могла обернуться нашим величайшим проклятием, а наш заклятый враг — самым верным другом.

Из личных дневников командора Дэвида Корвина.

— Г'Кван говорил, что есть тьма ужаснее той, против которой мы сражаемся. Это тьма души, потерявшей свой путь. Мы ведём войну не только против чуждой силы и злой воли, но также против хаоса и отчаяния. Страшнее смерти плоти смерть надежды, смерть мечты. В этом заключена величайшая опасность для нас, и мы не должны пасть перед лицом ниспосланного нам испытания.

Нарн-проповедник обвёл взглядом собравшихся слушателей, и, внезапно, тёплое чувство благодарности вспыхнуло в нём. Так много их пришло для того лишь, чтобы послушать, как он говорит, чтобы услышать его слова. Он не мог не быть благодарен им за это. Новое рождалось здесь и сейчас. Отсюда он, вместе со своим народом, сделает свой первый шаг на долгом и трудному пути, ведущему к спасению.

— Мы слишком долго были одержимы смертью. Смерть преследовала нас, пока мы не свыклись с её присутствием, пока она не стала нашим естественным уделом… Бремя горя и скорби тяготило нас, подобно тяжким оковам, которые мы сделали себе сами. Центавриане сковывали нас цепями из железа, но мы уничтожали свою свободу цепями ненависти. До тех пор, пока мы не разобьём эти оковы, не разорвём круговорот ненависти, злобы и горя, до тех самых пор мы будем одержимы смертью, и ничего мы не будем заслуживать, кроме смерти, и смерть будет нашим уделом. Сделать это будет нелегко. Не существует вечных истин, но мы должны всегда надеяться, ждать, когда придёт заветное мгновение — тот блистательный, неповторимый и священный миг откровения, который принесёт нам весть о грядущем нашего народа.