Троецарствие. Дилогия (СИ) - Останин Виталий Сергеевич

— Да точно тебе говорю! — взъярился нетрезвый собеседник, увидев недоверие в моем таком же пьяном, как у него, взгляде. — Сам я этого не видел, но знаю одного человека, который служит Чэнам. Вот он видел и мне рассказал!

— Ладно-ладно! — я примирительно вскинул руки. — Бросить копье на целую ли — почему бы и нет? Ты мне лучше скажи, Нин, как это Юэлян так на ветке танцевать может?

— Так Воздух же, командир! — вмешался богатырь. Он тоже набрался, но поменьше, чем мы с Пиратом, другая весовая категория. — Стихия делает ее шаги легкими.

— Я вот тоже Воздух. И что? Почему у меня этого нет?

Прекрасное все же дело — совместное распитие спиртных напитков с носителями знаний. Можно спрашивать почти про все — глупый вопрос все равно спишут на опьянение. Благодаря сливовому вину я уже узнал гораздо больше про Воинов и Заклинателей, теперь вот перешел к вопросам мастеров ци, которые работали с Воздухом.

Меня, конечно, устраивал подгруженный богиней нейроинтерфейс, который заменял малопонятный «китайский путь самосовершенствования», но все же хотелось больше о предмете узнать.

— Ха! — рассмеялся Лю Юй. — Да ты можешь и моему «Земляному бастиону» научиться, только сколько у тебя на это времени уйдет! С «легкими шагами» госпожи Чэн будет проще, но тоже лет пять-десять. Мы развиваем то, что собираемся использовать. Я вот тоже, может, хотел бы с ветки на ветку прыгать, как король обезьян, но у меня была предрасположенность к Земле, и отец заставил меня развивать ци в этом направлении. Правда, он думал, что я стану целителем, как и он…

Здесь Бык погрустнел, видимо, вспомнил про батю. С пьяных глаз в сентиментальность впадаешь — только держись!

А Гань Нин, наоборот, оживился. И начал травить байки о своем папаше, который, как и он сам до встречи с Вэнь Таем, был пиратом. Стало понятно, что сегодня больше ничего полезного я от них не узнаю: один взгрустнул, второй пошел в армейские байки. Значит, пора было заканчивать посиделки и ехать в лагерь. Завтра в одиннадцать меня ждала Юэлян, решившая дать второй шанс официальному знакомству.

При мысли о девушке я тоже сделался мечтательным. Союз союзом, но хороша она была все-таки. Носик такой миленький, глаза эти оленьи… Как, интересно, у нее с фигурой, дела обстоят? За всеми этими тряпками, которые китайцы так любят на себя натягивать, и не поймешь. Но, надеюсь, приличная. Грудь небольшая, скорее всего…

Тут до меня дошло, что я на полном серьезе представляю девушку без одежды. И дальше. Нет, я не смутился, да и с чего бы? Я молодой мужчина, у меня определенные потребности имелись, которые и после распавшегося брака с Натальей надо было как-то закрывать. Немного странным было то, что завелся я так с мечтаний о китаянке — вот уж кого никогда не рассматривал в качестве подружки. С другой стороны, сам-то я сейчас кто? Китаец — натуральный и стопроцентный. Так что это, наверное, даже естественно было.

«Все — спать-спать! — сообщил трезвый внутренний голос. — Нам только ночной поллюции для полного счастья не хватает! Если крепко прижало, попроси у мамаши Аньян, здешней мадам, кого-нибудь из девочек».

Идея эта особого отклика внутри меня не нашла. Не то чтобы я был таким уж брезгливым, но предпочитал, если есть возможность, оставаться единоличным пользователем объекта. Шовинист, что с меня взять?

Но здравое зерно в предложении вечного моего собеседника имелось. В том смысле — зачем ехать в полевой лагерь? Можно же здесь переночевать, поспать подольше, а с утра рвануть на знакомство. Там подарить шкатулку с веером и закрепить таким образом союз между Чэн и Вэнь.

— Госпожа Фа! — негромко окликнул я хозяйку заведения, когда она появилась в очередной раз выяснять, не собираемся ли мы заканчивать с гульбой. — Найдется ли у вас три постели для трех усталых мужчин?

Китаянка с пониманием улыбнулась.

— Конечно, господин Вэнь! Минуту, я распоряжусь их подготовить.

Глава 11. Герой начинает путь принятия себя

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Когда на тебя несется КамАЗ, который непрестанно сигналит и требует убраться с дороги, задавать ему смелый пацанский вопрос «а то чё?» предельно глупо.

Проснулся я от рева, в котором даже со сна узнал знакомые нотки. Мой побратим, Великий Воин Лю Юй — без вариантов. Только его луженая глотка была способна издавать такие звуки. Следом открыл глаза — и правда, он. Воин бежал ко мне, как уже упомянутый тяжелый грузовик, и что-то кричал. Разум не сразу сложил эти звуки в слово, исполненное смысла:

— Пригнись!

Какой бы я ни был туго соображающий спросонья, ума выполнить и это требование у меня хватило. Если быкоголовый князь демонов просит — кто я такой, чтобы выдрыгаться? Не гордый, задрав подбородок стоять не буду. Только вот пригнуться, когда лежишь на кровати, довольно сложно. Если не сказать больше.

Поэтому я откатился в сторону. Попытался это сделать, точнее. И обнаружил, что не могу. Плечо уперлось в чье-то колено.

«Один спать уходил!» — с каким-то непонятным выражением, сожалением, что ли, произнес внутренний голос.

Ага. А колено чье?

Потом времени для внутреннего диалога не осталось.

Тяжелая даже на вид туша Воина пролетела над моим лицом, буквально в сантиметре от кончика моего носа. Потом раздался грохот, вопль, мокрый и очень неприятный звук, который, кроме как «шмяк», не обозначишь. После чего все затихло.

«Вот оно, утро, которое начинается не с кофе!» — тоном седовласого мудреца, постигшего всю тщету мира, сообщил мой собеседник.

Я поднялся. Колена, которое мешало мне повернуться, не было. А еще позади меня не было части стены. В ней зияла дыра, сквозь которую отчетливо виднелась городская площадь, некоторое количество людей, с открытыми ртами смотрящих на что-то невидимое для меня внизу.

Приблизившись к этому только что сотворенному окну, я глянул вниз. Там, на земле, находился Бык. Он сейчас как раз вставал на ноги. А под ним лежало мертвое тело.

В последнем у меня не было никаких сомнений. Если человек лежит, раскинув руки, его шея вывернута под неестественным углом, а земля под головой пропитана кровью, это однозначно мертвец.

Мужчина, довольно молодой, мой ровесник. Одет… да обычно, как большая часть местных: темно-серый короткий халат, бесформенные штаны на два тона темнее, плетенные из кожаных ремешков сандалии. В одной руке, сжатой в кулак даже после смерти, виден нож.

Детали произошедшего с щелканьем становились на свои места. Незабываемое пробуждение, летающий Бык, дыра в стене, нож в руке. Человечек, который сейчас интенсивно изливает кровь на землю, приходил не маникюр мне делать.

— Ты как, брат? — крикнул снизу Лю Юй, увидев, что я выглядываю из пролома.

И это он меня спрашивает — как я? А кто только что выбил собой и неизвестным парнем часть стены и свалился со второго этажа кабака-борделя? Я-то мирно спал, это мне впору спрашивать «как ты». Хотя что ему сделается, Великому Воину. Даже ссадин, наверное, не будет.

— Нормально, — тем не менее ответил я немного заторможено. — Юй, а это что за тело у тебя под ногами?

— Убийца! — отмахнулся тот. Как от чего-то неважного и совершенно внимания такого человека, как я, не стоящего.

— А-а-а.

Убийца. Прекрасно. Как я и думал, это не из салона мастер. За мной, надо полагать, приходил. Ясно. Что ж.

Страха, что удивительно, не было. Вообще. По логике, я сейчас должен начать истерить, кричать, что меня хотели убить злые люди, звать стражу и требовать закрыть город. Но я не чувствовал ничего. Ни страха, ни интереса, ни злости. Не проснулся еще, наверное.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Я распоряжусь насчет завтрака! — крикнул снизу Воин.

— Давай. Я тоже спускаюсь, — отозвался я.

Скрипя ступенями лестницы, я добрел до главного зала, где мой побратим уже вовсю гонял служанок. Сел за столик, похоже, тот же самый, за которым мы вчера квасили втроем. Задумался. Итак. Мы вчера решили — я решил — остаться ночевать в борделе. Кто-то (серьезно? Кто-то? Полгорода видело полководца, жрущего вино в компании своих командиров) решил, что это отличная возможность совершить покушение. Послал убийцу, от которого меня спас самоотверженный и чутко спящий, несмотря на вчерашние возлияния, Бык.