Черепашки-ниндзя и Бэтмэн - без автора

Когда эксперимент окончился, Галюник сорвал с головы шлем и произнес:

– Да-а-а, недурно. Все же вы, мистер Кроуф, не такой уж и плохой человек. Кое-что у вас в голове было. Я теперь могу управлять штатом лаборатории, как и вы.

Но мистер Кроуф уже не слышал этого. Он лежал обездвиженный и, хотя глаза его моргали, в его голове было совершенно пусто. Он ничего не соображал.

Галюник обошел вокруг мистера Кроуфа и вздохнул.

– Ну. Что мне с этим телом делать? – пробормотал Галюник. – А что же мне делать?! – как бы приказывая сам себе, рассуждал Галюник. – За ноги, и в окно! И напишу записку его почерком, что он покончил жизнь самоубийством.

Галюник освободил руки мистера Кроуфа, подтащил его тело к окну, ударом ноги разбил стекло и вытолкнул бывшего начальника лаборатории с восьмого этажа.

Как мы уже знаем, именно в этот момент черепашки-ниндзя оказались под окном. А спустя некоторое время они очутились перед дверью лаборатории, в которой сидел безумный изобретатель.

Леонардо распахнул дверь и приблизился к Галюнику.

Изобретатель внимательно посмотрев на внезапно появившуюся перед ним зеленую черепаху, вытаращил от удивления глаза. Лихорадочно начал нажимать на клавиши стоявшего перед ним устройства, но, к его удивлению, черепаха не исчезала.

– Ты кто? – боязливо спросил лохматый человек.

– Как это кто? Я – твой начальник, – сказал Лео.

– Я с одним начальником уже разобрался. Почему ты в таком виде? – спросил Галюник.

– Чем вы тут занимаетесь? – как можно более внушительно сказал Лео, надеясь, что лохматый человек сразу все и расскажет.

Но Галюник почувствовал в этом вопросе угрозу для себя, нервно засучил ногами, сорвал с головы шлем и завопил:

– Да, да, я знаю, что вы хотите прекратить меня финансировать, закрыть этот мой проект, – голос его становился громче и громче. – Но вам это не удастся, вы не сможете заставить меня прекратить исследования.

Изобретатель неожиданно вскочил, схватил металлический штатив и с такой решимостью приблизился к Леонардо, что тот оторопел. И в ту же минуту лохматый человек со страшной силой нанес удар черепашке по голове.

Друзья услышали подозрительный шум, попытались открыть дверь. Но она оказалась запертой: прямо у них перед носом дверной замок защелкнулся.

– Ломаем! – прошептал Донателло.

– Тогда наделаем шуму и сбежится охрана! – отрезвил его Микеланджело.

– А как мы спасем Лео? – растерялся Донателло.

– Лучше посмотреть, что там делается через окно, – предложил Рафаэль.

Черепашки-ниндзя бросились обратно на крышу, намереваясь как можно быстрее с крыши спуститься к освещенному окну.

А в это время Галюник усадил обездвиженного Лео в кресло для испытаний, надел ему на голову шлем, вмонтировал в кожу головы электроды и начал проводить эксперименты над бедной черепашкой.

– Ага, зеленое чудовище, ты появилось сюда так внезапно, что я испугался! Теперь я заберу все твои мысли, узнаю, кто ты! Я высосу твои мозги, уродливый панцирный гад, возникший из хаоса моих фантазий!

Леонардо, наконец, пришел в себя. Он с удивлением обнаружил, что его руки прикручены резиновыми бинтами к креслу, а на голову надета какая-то кастрюля. Голова страшно болела.

Лохматый человек в очках с толстыми стеклами что-то кричал. До черепашки начал доходить смысл его слов.

– Эй, зеленая уродина, очнись, ты меня слышишь? – кричал лохматый человек.

Леонардо несколько раз хлопнул глазами.

– Человек, – сказал Леонардо, – развяжи меня, я требую, чтобы ты развязал меня!

Но лохматый человек не слушал его. Он водрузил себе на голову какое-то приспособление со множеством мигающих лампочек, свисающих проводков и поблескивающих рефлекторов.

– Больно не будет, не бойся, – наконец промолвил лохматый человек.

– Что ты хочешь делать? – закричал Леонардо, увидя, как лохматый подошел к рубильнику. – Не дотрагивайся до рубильника, слышишь!

– До какого, до этого? – спросил лохматый с улыбкой и тут же включил рубильник.

Леонардо почувствовал, как все его тело пронзает электрическим током. Сила тока была небольшая, но все равно испытывать эти удары было неприятно. Внезапно Леонардо увидел, что прямо перед ним откуда-то из темноты начали выплывать стремительные рыбки. За ними гнались полутораметровые акулы. Лео казалось что он находится на дне морской лагуны, которая изобилует жизнью: вокруг плавали медузы, сверкая разноцветными щупальцами, морские коньки, сновали крабы.

Леонардо не понимал, что с ним происходит, усиленно вертел головой и вдруг увидел прямо перед собой лицо лохматого с блестящими от удовольствия глазами.

Вдруг все исчезло. Электрические удары прекратились, и боль пропала. Леонардо действительно видел перед собой лицо лохматого.

– Ну, как? – спросил лохматый. – Поделись со мной своими ощущениями.

Леонардо попробовал напрячь руки и освободиться. Он не понимал, что с ним происходит.

– Раз ты не хочешь со мной разговаривать, будем считать, что тебе понравилось, – заключил лохматый. – Теперь приступим к следующему этапу, – промолвил лохматый и снова резко включил рубильник.

И тут же голубое сияние вспыхнуло над головой лохматого и переливающиеся молнии неизвестного излучения ударили в шлем, который был на голове Леонардо. Лохматый весь затрясся, вытаращил глаза и закричал:

– Я – Ганс Македонски, величайший из изобретателей, которого здесь унижают. Тут насмехаются надо мной, обзывают за глаза Галюником. А я величайший из ученых мира, начинаю перекачку мозгов!

Леонардо хотел закричать, но почувствовал, что язык не повинуется ему. И вдруг он увидел, как в голубом канале, который протянулся от его шлема к шлему Ганса Македонски, начали перемещаться какие-то странные фигурки, напоминающие черепашек. С убыстряющейся скоростью образы черепашек перелетали из головы Леонардо в голову Галюника. Затем, словно в кинофильме, который отматывают назад, замелькали все те образы, которые Леонардо когда-либо видел. Эти образы неслись с такой скоростью, что вскоре слились в одну беспрерывную струю, которая внезапно прервалась, и Леонардо впал в беспамятство.

Галюник выключил рубильник. Снял со своей головы шлем и подошел к черепашке. Сдернул шлем и с головы черепашки. Внимательно всмотрелся в широко открытые глаза Леонардо, помахал перед ними руками.

– Так вот кто ты! – прошептал удивленный Галюник. – Оказывается. Ты из будущего! У тебя есть Машина времени, у тебя есть трое друзей и зовут их Микеланджело, Донателло и Рафаэль.

– Галюник взволнованно забегал по лаборатории взад и вперед.

– Я – гений! Нет, я несколько гениев! – вскричал Галюник. – Если я сумел высосать мозг у посланца из будущего, то я стану трижды умнее! Да и что говорить, я – целое стадо гениев.

Леонардо вдруг пришел в себя и слегка моргнул. Он видел перед собой какого-то незнакомого человека, но ровным счетом ничего не мог сообразить. Голова гудела, как пустой барабан. Казалось, в голове действительно отсутствует серое вещество.

– Что ты моргаешь, мерзкая черепаха? – воскликнул Галюник. – Что является г лавным: для нас? Да ты не сможешь даже рта раскрыть, черепочек! Ты слова не вымолвишь! А вот я тебе скажу, что главное для каждого из нас – мысли!

Галюник принялся танцевать. Его танец был диким. Если бы Леонардо мог в этот момент соображать, то он принял бы Галюника за дикаря из каких-нибудь бразильских джунглей.

Галюник схватил свой похожий на кофеварку психический насос, нежно обнял его и поцеловал.

– А ты просто болотная уродина! Две костяшки – и ничего более! Сейчас я с тобой окончательно расправлюсь! А то еще твои дружки придут и начнут разбираться, куда же подевались твои мозги, твоя психическая энергия!

Галюник ловко освободил Лео, подхватил черепашку под руки и потащил к окну.

– Завтра сторожа обнаружат мертвую черепаху на лужайке под окном моего кабинета! Служба безопасности придет ко мне и спросит: «Мистер Македонски, вы не видели случайно, как с неба падала большая зеленая уродина?» И что ответит мистер Македонски? Мистер Ганс Македонски ответит, что он поздно вечером работал, и ничего не видел и ничего не слышал. Ха-ха-ха-ха!… А потом они спросят, – возбужденно фантазировал обезумевший Галюник, – почему это возле черепашки лежит начальник цеха. А потому, ответит мистер Македонски, что начальник цеха тоже покончил с собой. И предсмертную записку оставил.

С этими словами Галюник схватил ручку и на листке бумаги вывел:

«Я ухожу из этой жизни по собственной воле. Мне стыдно, что я не помогал такому изобретателю, как Ганс Македонски. Прощайте все – начальник исследовательской лаборатории Кроуф».

– А сейчас распишемся, почерк-то у меня мистера Кроуфа, ведь я выпил все его мысли, высосал его мозговую энергию, и могу писать его почерком! – хихикнул Галюник.