Бриллианты требуют жертв - Мария Жукова-Гладкова

– Это когда Серебряков видел ее входящей в квартиру и выходящей из нее?

– Второй раз. Она не отрицает, что была у Мильца днем.

– Зачем она к нему ездила?

– Ювелир дал ей альбом с рисунками для снятия ксерокопий. В смысле с рисунками ювелирных изделий, изготовленных его дедом и прадедом. Подтвердить это или опровергнуть никто не может. Мильц мертв.

Я вспомнила, как Валера Серебряков говорил, что видел и банкира Глинских, посещавшего злосчастный двор и квартиру.

– Давно. Отпечатков банкира нет. Если и были – все стерлись.

– А сам Виктор Анатольевич что говорит?

– Утверждает, что ходил оценивать кольцо. Один раз. Опять же имеем только его слово. Но не верить не можем. Он тоже говорит, что мило проводил вечер в компании с Аллой Николаевной. Тут оба подтверждают алиби друг друга.

Андрей помолчал в задумчивости и заметил, что даже если Серебряков и говорит правду, то зачем Алле Николаевне было убивать Аркадия Зиновьевича? Они давно и тесно сотрудничали. Партнерство, как сказали коллегам Андрея в неофициальных беседах, устраивало обе стороны. Они хорошо знали друг друга, стоили друг друга, в некотором роде несли друг другу золотые яйца. Алла Николаевна теряет от смерти Мильца. Как и он потерял бы от ее. Более того, удар по голове был нанесен сильный, скорее всего, крепким мужчиной, а не хрупкой женщиной, каковой является галеристка.

Банкиру убивать старого ювелира тоже, в общем-то, незачем. Ну оценивал кольцо. И что? После оценки пришел убивать? Поразмышляв некоторое время? Бред.

– А что за кольцо? – спросила я.

– По его словам, он купил его в Париже несколько лет назад. В какой-то антикварной лавке. Для женщины, с которой тогда встречался. Но подарить не успел: они расстались. Он узнал, что она ему изменила. Была такая женщина и в самом деле изменила. Это мы проверили. Тут банкир случайно набрел на кольцо, которое завалилось в какую-то вазу, вспомнил, как его покупал. Отнес его Алле Николаевне, она посоветовала обратиться к Мильцу. Он все-таки ювелир. Кольцо Глинских нашему оперативнику показал. Вроде с бриллиантом. Но ты же понимаешь, Юль, наши ребята в бриллиантах как-то не очень…

Я сама была в бриллиантах как-то не очень, поэтому вполне допускала, что и банкир тоже. Он все больше в долларах и евро, ну в крайнем случае в рублях. Поэтому и пошел оценивать к специалисту.

По-моему, в данном случае Глинских следовало сбросить со счета. Я бы поставила на китайцев. Но здесь все было глухо. От задержанных пока не удалось получить никакой информации. Молчали. Не требовали ни адвоката, ни консула.

– А этот их мафиози – ну как его? – к нам случайно не пожаловал?

– Франк Ли? Понятия не имею. Думаешь, я его отличу от всех остальных, если увижу? – хмыкнул приятель.

Андрюшу и его коллег больше всего заинтересовали немцы и француз, также вдруг нарисовавшиеся в Петербурге в одно время и посещавшие один и тот же двор и одну и ту же квартиру. Кстати, отпечатков пальцев, годных к идентификации, в квартире практически не нашлось. Только самого Аркадия Зиновьевича, его племянника и Аллы Николаевны. Видимо, остальные посетители появлялись в перчатках. Валера Серебряков, к своему несчастью, тоже был найден в перчатках. Это послужило дополнительным аргументом в пользу предъявления ему обвинения.

Да и в любом случае получить отпечатки пальцев иностранцев было делом нелегким. До них еще требовалось добраться.

С французом дело оказалось сложнее. Пока его вычислить не удалось. За последние три дня в Петербург прибыло аж целых пять граждан Франции с именем Николя. Все они отрицали свое знакомство с Аркадием Зиновьевичем. Их сфотографировали (без их ведома и разрешения) и предъявили фотографии Валере Серебрякову, уже гостящему у органов. Валера ни в одном из них не опознал посетителя Аркадия Зиновьевича.

Немцев нашли – и именно в том доме, до которого их проследил Валера Лис. Отправили к ним участкового. Немцы принимали его исключительно вежливо, хотели угостить настоящим немецким пивом, но участковый заявил, что при исполнении, и отказался. В общем, совершил подвиг.

Немцы оказались сотрудниками одного представительства многочисленных немецких фирм, открывших офисы в Петербурге. Прилетели в Россию легально, квартиру легально снимала их фирма через риелтерское агентство. Ничего им было не предъявить. Но рожи…

– А чем фирма-то занимается? – поинтересовалась я.

– Стройтовары. Видимо, поэтому рожи и просят кирпича. Хорошо просят.

– Они отрицают, что ходили к Аркадию Зиновьевичу?

– Днем – нет. По их словам, они ходили смотреть квартиру, откуда им заказали стройтовары. Хозяин вызвал консультантов (заказ зарегистрирован в фирме), чтобы помочь ему подобрать обои и все остальное и сделать замеры. Они приезжали с каталогами и делали замеры. Правда, племянник Мильца о планах дяди на ремонт услышал впервые. Валера Лис со своего наблюдательного поста ничего такого не видел. Но что слово Лиса, которому уже предъявлено обвинение, против слов трех немцев, сотрудников легально зарегистрированной фирмы, да еще и иностранцев.

Тут Андрюша внезапно вспомнил, что я состою в официальном браке с немецким бароном, пусть и фиктивном (был у меня период в жизни, когда это потребовалось сделать), и мы давненько с ним не виделись, поскольку барон закрутился в Германии со своими делами (его семья на протяжении многих поколений занимается аптечным бизнесом). Я не очень страдаю от разлуки, вернее, совсем не страдаю. Андрюша попросил меня связаться с законным мужем и переслать ему по электронной почте фотографии трех немецких граждан (фотографии немецких граждан были сделаны точно так же, как и французских) и попросить Отто Дитриха фон Винклер-Линзенхоффа показать их сотрудникам немецких органов или частным детективам, к которым Отто Дитрих в свое время обращался. Может, они и числятся в какой-то немецкой картотеке. Я фотографии забрала.

– И что мы имеем? – спросила в конце. – Я почему-то верю Валере Лису.

Андрюша тяжело вздохнул:

– Я, конечно, не должен этого говорить, но тоже ему верю. Я специально поднял его «биографию». Он в самом деле никогда не шел на мокруху. Воровать – воровал. Но не убивал. Но он – я уверен в этом на девяносто девять процентов – пойдет топтать зону, а учитывая, что это третья ходка…

– И у вас нет другого подозреваемого…

Андрюша развел руками:

Валера был мне симпатичен, более того, я не хотела, чтобы человек шел на зону за преступление, которого не совершал. Да еще и по башке ему дали. Насчет ювелирных украшений в кармане готова поверить, что их ему туда сунули. Может, конечно, и сам прихватил, но неужели бы их оставили в поле зрения те, кто посещал квартиру до него? А порылись в ней знатно. Пусть на зону отправился брат банкира Глинских Григорий Петров, но тот, как я поняла, добровольно – за деньги. Кто-то едет наемником в горячие точки, кто-то берет на себя преступление. Ну что ж… Человек сделал выбор. Наверное, понимал, что банкир в любом случае отвертится и, скорее всего, все равно свалит дело на него, но тогда ни он, ни его семья денег не получат, а сестра еще и с работы может вылететь. Но за что Валере-то терять лишние пять лет жизни?!

И опять в деле фигурирует Алла Николаевна. И китайцы. И француз Николя, о существовании которого я уже знала от Александры, сестры убитой модели Ольги.

Кстати, а не позвонить ли мне Александре? Не прорезался ли Николя? Не изъявлял ли желания встретиться и получить книгу?

Вечером Александра позвонила сама.

Николя появился и изъявил желание встретиться с Александрой на кладбище.

– Что за странное место?

– Он хочет сходить на могилу Ольги. Юля, вы с оператором сможете его там заснять?

– Запросто, – ответила я и созвонилась не только с Пашкой, но и с Андрюшей, встретившим мою новость с бурной радостью.

– Меня зовут Николя Шумской, – представился француз по телефону.

– Мы с вами когда-то встречались? – поинтересовался банкир.

– Нет, господин Глинских. Но вы сейчас проживаете в особняке, в котором жили мои предки. Не будете ли вы так любезны разрешить мне прийти к вам и посмотреть, что сталось с домом моих прабабушки и прадедушки? Моим родным во Франции это тоже очень интересно, а поскольку я приехал по делам в Санкт-Петербург, то решил совместить… как это у вас говорят? Приятное с полезным.

Банкир пригласил француза в гости. У него появились свои планы в отношении Николя.

Ганс Феллер опять поехал в художественную галерею Аллы Николаевны. Прогуливаясь по залам, обратил внимание на роскошную блондинку. Она проследовала прямо в кабинет Аллы. Находилась там минут двадцать, потом Алла лично вышла ее проводить.

– Кто такая? – спросил Ганс, когда сам оказался в кабинете у хозяйки галереи.

– Интересная особа… – медленно произнесла Алла Николаевна и внимательно посмотрела на Ганса. – Вы можете быть друг другу полезны.