Бриллианты требуют жертв - Мария Жукова-Гладкова

– Иван! Что происходит в твоем городе?! – возмущался Франк Ли. – Моих людей взяли!

– Я надеюсь, ты не считаешь, что это я настучал ментам? – оскорбился авторитет.

– Нет, я знаю, как ты к ним относишься. Для тебя это западло. Я правильно выразился?

– Тем не менее я выясню этот вопрос, – обещал Иван Захарович и вскоре снова связался с Франком Ли.

– Я тебе что советовал, Франк? Ты хорошо помнишь? Почему ты сам тихо не сходил к Аркаше? Почему ты устроил шоу?

– Какое шоу, Иван?

– Твои люди привлекли слишком много внимания. Они рыскали по двору, все осматривали. И бдительные соседи позвонили в милицию и на телевидение. Скромнее надо быть. Неужели ты думал, что тебя в том дворе поджидают киллеры?

Франк Ли вздохнул.

– За мною следят люди Ганса Феллера, – сказал он.

– Да этот Ганс у тебя – просто навязчивая идея! Сколько тебя знаю – все время слышу: Ганс, Ганс! А за твоих людей придется заплатить.

– Сколько нужно, Иван? – спросил Франк Ли.

Затем лично отправился к старому Мильцу. Без охраны.

Глава 7

Валера Лис опять не мог решить, что ему предпринять. С соседями бурно обсудили захват противника, оказавшего упорное сопротивление. Аркадия Зиновьевича таскали в органы, потом он долго отпивался корвалолом и отъедался валидолом. У него даже ночевал племянник. Аркадий Зиновьевич кому-то неоднократно звонил, но Валера со своего поста не мог разглядеть кому.

Через неделю старикан вроде бы отошел и снова стал заниматься обычным делом. То бишь скупать краденое и переделывать ювелирные изделия, чтобы потом продать уже как новые.

Опять заходила Алла Николаевна. Как решил Валера, хозяйка художественной галереи является одной из тех, кто реализует переделанные ювелирные изделия.

Затем во дворе опять появились иностранцы. Но не китайцы. Европейцы.

Иностранцев было трое. В центре группы шел представительный мужчина лет сорока пяти. Он явно был главным. Выражение радостного идиота, так свойственное иностранцам, на этом лице отсутствовало. Валера почему-то подумал, что если бы увидел его не в этом третьем дворе, где живет старый ювелир, то принял бы за политика. В облике господина сочетались лощеность и порочность.

Его сопровождали два типа, очень напоминающие наших братков. Широкоплечие, высокие, в расстегнутых куртках. Ребятам явно было жарко, но не из-за погоды, просто кровь бурлила. Если у господина на голове была шляпа, то охранники демонстрировали миру гладкие черепа. То есть у одного он был полностью выбрит, а у второго отросшие примерно на полсантиметра волосы были выкрашены несколько странным образом – при взгляде сверху (а Валера Лис как раз смотрел с пятого этажа) вырисовывались очертания какой-то страшной морды. Похоже, драконьей. Или кого-то из преисподней, где мужику было самое место. Валера решил, что ни один из отечественных бандитов ничего подобного у себя на башке изображать бы не стал. У нас это как-то не принято.

Более того, у другого телохранителя в одном ухе болталась довольно длинная серьга, состоявшая из нескольких частей. Сверху детали было не рассмотреть, но для наших вообще какие-либо серьги нетипичны, тем более длинные. Наши носят толстые золотые цепи, браслеты, «гайки», но чтобы вот так…

Нет, определенно иностранцы. Причем, скорее всего, немцы. Почему-то Валера подумал, что двое телохранителей очень подошли бы для исполнения ролей эсэсовцев в каком-нибудь советском фильме. Ну, конечно, если снять серьгу у одного и перекрасить в однотонный цвет другого.

Как и следовало ожидать, компания отправилась к Аркадию Зиновьевичу. «Да, тут не соскучишься», – подумал Валера.

Старый ювелир их явно ждал. Сдувал пылинки, поил кофием.

Старший в троице господин по-русски говорил, но плохо. Хорошо изъяснялся тип с мордой, как назвал его про себя Валера. Он и выступал в роли переводчика.

Речь шла о покупке «ценностей». Однако, как понял Валера (к его великому сожалению не видевший губ ювелира), товара у Аркадия Зиновьевича в эти минуты не было (или он так говорил гостям). Он только демонстрировал им все тот же альбом, до которого мечтал добраться Валера.

Старший в троице с большим интересом изучил альбом, причем весь. Потом стал интересоваться, когда же искомое будет у Аркадия Зиновьевича. Тот обещал тут же сообщить.

После чего гости отбыли. Валера быстро собрался, решив проследить за ними. Это он умел, да и внешность имел совсем обычную.

Проследил до жилого дома в Московском районе. У местных бабок выяснил, что «немчура, фашисты проклятые», пленные предки которых эти дома строили после войны, снимают тут квартиру. Живут не постоянно, наездами. То приезжают, то уезжают. Состав периодически меняется, но все такие же уроды, только один приличный, видимо, начальник у них. Летом «эсэсовцы» демонстрировали местным гражданам татуировки, каких бабки у «нормальных людей» никогда не видели. Чужаки тела свои раскрашивали различными цветами. У наших же принят один синий. У нормальных людей, не имеющих к голубизне никакого отношения.

«Временные, что ли?» – подумал Валера и тут же переключился на другое: татуировки его нисколько не интересовали в отличие от цели их визита.

Версий было две. Это как-то связано или с банкиром Глинских, или с китайцами. Мог быть и третий вариант: все участники ищут одно и то же. Не зря же Алла Николаевна регулярно шастает к Аркадию Зиновьевичу. Эта нюхастая баба своего не упустит.

Валера решил еще подождать, чтобы потом сорвать банк. Теперь он не сомневался: речь идет о каком-то исключительно ценном товаре, раз уж столько людей им интересуются. И товар («ценности») должен в ближайшее время оказаться у старого ювелира.

Хорошо подумав, Валера Лис решил, что товар должен принести Глинских.

Значит, следует следить за домом банкира. Соваться внутрь он не посчитал для себя возможным. Был уверен, что дом напичкан сигнализацией, там наверняка дежурят многочисленные мордовороты. Он был не первым, кто так ошибался. Банкир просто умел произвести должное впечатление.

А вечером в квартиру любимой Валериной женщины Леночки позвонила журналистка Смирнова.

Леночка, которая подошла к телефону, несколько возбудилась, услышав женский голос, спрашивающий Валеру. Потом быстро приняла боевую стойку и голосом, не предвещающим звонившей ничего хорошего, спросила, какой это стерве понадобился ее мужик. Смирнова представилась. Леночка тихо прибалдела, потом уточнила, та ли это самая Смирнова, которая ведет Леночкину любимую передачу про убийства банкиров и политиков. Смирнова оказалась та самая. Леночка тут же сменила гнев на милость и передала трубку Валере. Правда, коршуном витала вокруг телефона, прислушиваясь к сути разговора.

Валера решил натравить Смирнову на владелицу художественной галереи Аллу Николаевну, чтобы вывести эту прохиндейку из игры. В возможности Смирновой он верил, а против женщин действовать никогда не любил. С мужиками он как-нибудь справится. Тем более с иностранными. Китайцами уже занялись органы (после того как Валера задействовал ту же Смирнову). Разобраться же с эсэсовцами – дело чести. Для русского человека, у которого прадед на фронте погиб, а дед калекой стал. Только пусть Смирнова нейтрализует галеристку.

– Юлия Владиславовна! Понимаете, я при милиции не хотел говорить… У меня к ним доверия никогда не было… Жизнь, знаете ли, потрепала. Но товар к старому Аркаше должна принести известная в нашем городе торговка краденым Алла Николаевна. Вы, наверное, про нее слышали.

Смирнова оправдала доверие Валеры Лиса и про Аллу Николаевну знала немало.

– Там что-то старинное, – продолжал Валера. – На что претендуют китайцы. У них же в стране сколько императоров было? – Валера импровизировал, вспоминая речь спившегося историка. – И граница у нас с ними общая. Конечно, не рядом с Питером, но русские люди легко преодолевают большие расстояния. В общем, Алла Николаевна и китайскими ценностями торгует. Она всем торгует. Что попадется. Так что вы бы провели журналистское расследование…

Смирнова его вежливо поблагодарила и даже оставила номер мобильного телефона.

Валера вздохнул облегченно. Правда, теперь предстояло объясниться с Леночкой. Но с нею Валера уже не первый год объяснялся.

Наконец пришла пора действовать. Валера замаялся, сидя у окна с биноклем. Конечно, он всегда подолгу изучал места, в которых потом работал, и привычки, так сказать, аборигенов, но так долго, пожалуй, никогда не приходилось. Может, сходить развеяться, за банкирским особняком понаблюдать?

Но тут Аркадию Зиновьевичу позвонил Николя. Старый ювелир опять допустил оплошность и разговаривал стоя, да еще повернувшись к окну.

– Вы в Петербурге, Николя? Очень хорошо. Очень хорошо. Когда вам будет удобно приехать? Конечно, у меня. Конечно. Я думаю, что продавец не захочет встречаться лично с вами. Он просто привезет товар. Да, мне придется самому с ним договариваться. Да, я внесу плату, а потом возьму ее с вас. Продавец не желает, чтобы вы его видели. Он желает иметь дело через меня. Он продает товар мне, я – вам. Я всегда так делаю. Приезжайте завтра. Лучше вечером. Ничего с вами не случится. Хорошо. Я договорюсь и перезвоню вам.