Игры судьбы (СИ) - Алиса Аврельева

— Знаете, вы такой… выгибонистый.

— Выибонистый? — Довлатов растягивает губы в широкой улыбке и сканирует меня лукавым взглядом.

— Вы пропустили букву «г», но смысл от этого не поменялся. Кстати, противоположное слово — бздошный. Ну, это так, к сведению. — поворачиваюсь к собеседнику, самым наглым образом начиная рассматривать его. Волевой подбородок, неистово-пронзительный взгляд, чувственные губы.

— Вау, какие прелестные сведения. Ты супер, Суворова. Ты молодец. — слова мужчины прерывают моё лицезрение, заставляя растерянно проморгаться.

— Опять вы иронизируете?

— С точки зрения обдуманной концепции сие выражение соответствует парадоксальности твоей мозговой продукции, так что да, я вновь говорю с иронией.

— Интересно, есть ли хоть один человек в вашей жизни, при котором вы не применяете сарказм? — неосознанно двигаю рукой и задеваю плечо Довлатова. Благо, он ничего не комментирует.

— Да. Ты удивишься, но их даже двое: отец и Дениска.

— А кто такой Денис? — любопытствую, с интересом разворачиваясь полукорпусом.

— Племянник. Кстати, это он нашёл твои трусы. — от усмехающегося выражения преподавателя мой рот удивлённо открывается, а брови ползут вверх.

— Что?! Какие?

— Те, которые ты мне подарила.

— Так они же ваши, а не мои.

— Ну ты же мне их презентовала, следовательно, по сути, они когда-то были твоими. Давай опустим эти формальности и просто признаем, что у нас много общего. — Довлатов задорно подмигивает.

— Например, трусы?

— Бинго. — его улыбка перерастает в короткий смех. — А ты быстро вникаешь.

— Это и не удивительно. Значит, ваш племянник видел Сквидварда? — стыдливо зажмуриваю глаза и стискиваю зубы.

— Ага, даже успел поиграть с ним. — с весельем произносит мужчина, и я кладу ладони на свои горящие щёки. Мне хочется провалиться сквозь землю, а ему, видите ли, смешно.

— Как же стыдно…

— Да нет, Денису было радостно.

— Я не про него, а про себя.

— Всё нормально, не забивай себе голову такими пустякам, а то шкала нервозности станет выше нормы, и что потом делать будешь? — он прикасается указательным пальцем к кончику моего носа, когда мы вновь останавливаемся на светофоре.

— Мне травки помогут. — пожимаю плечами, не задумываясь о двусмысленности сказанного предложения.

— О, так ты у нас шалунишка со стажем? Баловаться любишь?

— Да, разве что ромашкой и мятой. Вкусный напиток из них получается.

— Тьфу, а я уже нафантазировал себе. — хмыкает Довлатов и качает головой.

— Не хорошего же вы представления обо мне.

— Наоброт, ты возвысилась в моих пленительных глазах. — загорается зелёный, и лектор возвращается к дороге.

— Какой же вы всё-таки скромнешенький.

— Чего греха таить, подлинную вещь изрекаешь. Тебе, кстати, удобно сидится? Ремень безопасности не жмёт твою душу?

Как? Вот как у этого человека получается быть таким прямолинейным? Невольно закатываю глаза, силясь не прыснуть от данных выражений.

— Сидится удовлетворительно. Нет, не жмёт. Здесь даже пахнет приятно. У меня раньше в туалете такой освежитель воздуха был. Точнее, ароматизатор.

— Похвально. Значит, у тебя есть вкус на такие вещи. — преподаватель хмыкает.

— Правильнее сказать «нюх».

— Нет, правильнее сказать: «Если ты не прекратишь со мной спорить, можешь ожидать непредсказуемых последствий». — он легонько хлопает рукой по моим коленям. — Пререкаться с тобой мне нравится, конечно, но давай оставим это на потом. Расскажи мне что-нибудь о себе.

Усиленно думаю в течение нескольких секунд, борясь с сомнениями, а затем медленно начинаю говорить. Рассказываю о самых нелепых и смешных моментах из своей жизни, активно жестикулируя и улыбаясь сродни ненормальной. Оказывается, таких историй у меня слишком много. Дмитрий Константинович не перебивает, молча слушает и тихо смеётся с некоторых ситуаций, продолжая следить за дорогой.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Так происходит ровно до тех пор, пока мы не въезжаем в Северное.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Я сразу же затихаю и принимаю серьёзное выражение лица. С Довлатовым я и забыла о том, что скоро мне придётся увидеть «отчима». К горлу подкатывает давящий комок волнения и неприязни, желудок сводит нервными спазмами.

— Всё хорошо? — мужчина хмурится и кидает выжидающий взгляд, в котором теплятся искорки переживания и обеспокоенности.

— Почти. — неоднозначно отвечаю, пытаясь не смотреть в его серые глаза. Как бы хотелось рассказать ему всё, выговориться, но я не могу.

— И куда же подевалась вечно болтающая и позитивная Саша, м? — Довлатов заворачивает к моему дому и останавливается возле ворот.

Продолжаю молчать, как партизан. Не думала, что приезд домой будет так негативно влиять на меня.

— Мы уже пять минут здесь стоим, а ты не выходишь из машины и не говоришь ни слова. Что происходит? — лектор обхватывает ладонью мой подбородок, заставляя повернуться к нему и посмотреть в настороженное лицо. В его голосе нет ни иронии, ни сарказма, ни злости.

— Я… Не могу ответить. Мне просто нужно собраться с мыслями.

В любой другой ситуации я бы возмутилась от того, что он прикасается ко мне, но сейчас я не обращаю на это внимание. А в следующую секунду фраза:

— Хочешь, я пойду с тобой? — заставляет меня поражённо задержать дыхание.

Глава 27

— Нет, не нужно. — отрицательно машу головой, отстраняюсь от мужчины и совсем тихим голосом произношу: — Спасибо.

— Ты уверена? — в его обволакивающем тоне слышу отголоски сомнения и недоверия.

Пару секунд обдумываю ситуацию.

— Да.

— Знаешь, непривычно видеть серьёзную и грустную версию тебя, так что, надеюсь, на обратном пути ты придёшь в форму. — на этих словах я лишь неуверенно киваю. И куда подевалась моя наглость? — Сколько времени тебе нужно?

— Час, не больше.

— Почему так мало?

— Мне всего лишь нужно забрать вещи. — не смотрю на лицо Довлатова, хоть и чувствую, что он сверлит меня своим прожигающим взглядом. Жду дополнительных вопросов от него, но они не следуют.

— Хорошо.

Заставляю себя слегка улыбнуться. Медленными движениями открываю дверь машины и выхожу на улицу.

Глубокий вдох и такой же выдох. Я справлюсь. Всегда справлялась.

Осторожно открываю калитку ворот и робко шагаю к порогу дома. Сердце волнительно трепещет, скулы сводит от крепкого стискивания зубов. Надо же, полгода здесь не была, а такое ощущение, что не прошло и двух дней.

Вхожу в коридор, и меня тут же накрывает тошнотворный аромат мужских духов с примесью алкоголя.

— Неужели вернулась блудная дочка? — неприятный голос из порога кухни давит на перепонки.

Поворачиваюсь в сторону «отчима» и, не сдержавшись, кривлюсь от его вида. От былой интеллигентной внешности не осталось и следа: осунувшееся лицо, неопрятная щетина и потухший взгляд с проплешинами видимых сосудов дополняют засаленная футболка и потёртые спортивные штаны. Не думала, что, казалось бы, такой высокопоставленный человек может превратиться в это за несколько месяцев.

— Во-первых, я не блудная, и, уж тем более, не ваша дочь. А, во-вторых, где мама? — фраза получается уверенней, чем я ожидала. Опускаю взгляд ниже и замечаю в руке мужчины стакан с какой-то жидкостью. По запаху в помещении не сложно догадаться, какой именно.

— Надо же, краля стала смелой. — он устало массирует висок и неприязненно скалится, стараясь удержаться в вертикальном положении. — Она ещё на работе.

Сомнительно вскидываю брови.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Ладно, не буду мешать вам в таком важном деле. — намекаю на алкоголь и быстрыми шагами направляюсь в свою комнату. Благо, меня никто не останавливает и не кричит в след, как это было раньше.

Запираю дверь на замок и прислоняюсь спиной к твёрдой поверхности, пытаясь выровнять дыхание. Стараюсь ни о чём не думать, хоть это получается довольно плохо. Нет уж, у меня нет времени на раздумья.