Меч космонавта, или Сказ об украденном времени - Александр Тюрин

Грузовик, вернее, то, что от него сохранилось, стремительно удалялся, а я пока что пробирался по обшивке охотника к надстройке. Допёр, примагнитил странный коробок неподалеку от антенны, тут жар-пыл у меня пропал, и я стал думать, как мне выбираться из этой паршивой ситуевины.

Полицейский корабль явно утратил способность к точному преследованию своей добычи. Возможно, из-за того, что к нему оказался пришпадорен чужой пассажирский отсек. Неверная центровка не позволяла охотнику остановить «рысканье» и выйти на правильный курс. Кроме того, пристегнутый кусок металла мешал ударить гамма-лазерам, кстати, именно с того борта, где располагался я. Возможно сыграл роль и тот коробок, который я прилепил к корпусу охотника. Странный предмет задорно помаргивал глазками-огоньками.

Импульсники-плазмобои, правда, заработали, но тут грузовик затянулся сиреневым туманом — похоже, Катерина врубила генератор защитного поля, что было второй неожиданностью.

Впрочем, это меня не слишком обрадовало. Аварийный пленочный скафандр мог обеспечить жизнедеятельность лишь в течении часа, и то при условии, что я не буду слишком активно дышать, и не обкакаюсь.

Неподалеку от меня открылся люк и какой-то квибсер высунул длинную руку с бластером — я тотчас чикнул мечом и отсеченная конечность вместе с оружием поплыла по низкой орбите вокруг полицейского корабля, еще пытаясь угрохать меня. Пришлось ее покрошить.

Сам охотник, похоже, стал испытывать еще большие затруднения. Это выражалось и в странном вращении вокруг какой-то ненужной оси, и в непонятном хлюпанье двигателей. И тут мой родной грузовик добавил напрягу, пальнув в полицейский корабль. То есть, соскользнул обтекатель с того, что я считал трюмом, оттуда вылезли две тумбы мезонного прерывателя и вжарили.

Зеленоватое, по-своему красивое копье протянулось на несколько сот километров и воткнулось в охотника. Полицейский борт успел включить защитное поле, но, видимо, слишком поздно, его градиент не успел подрасти до нужной величины. В месте соприкосновения «копья» и фиолетового полевого экрана появилось яркое пятно, оно быстро разбухло и прилипло к обшивке охотника в районе топливного бака, отчего металл закипел и исчез. Из большой прорехи полез голубой хвост, то бишь пошла утечка горючего. Охотник затягивался облаком дейтерида лития. Еще один прицельный выстрел грузовика, допустим, из импульсника-плазмобоя, и будет бу-бух с биг-бэнгом!

Я с натугой оттолкнулся от обшивки и поплыл в открытом космосе. Пока не миновал горючее облако, боялся движителем орудовать — чтобы не сыграл он роль зажигалки. И еще дрейфил, что не успею вылететь, раньше чем сработает какой-нибудь запал. А когда удалился на порядочную дистанцию от охотника, то уже стал скучать по недавнему твердому пристанищу. Впрочем, недолго. Полицейский корабль взорвался, то есть стал шутихой весьма больших размеров. Потоки плазмы понесли меня, крутя как на карусели, а когда отпустили, то я остался один посреди космоса. Лишь багровые полосы и разлетающиеся обломки, не крупнее утюга, указывали на недавнее присутствие в этой точке пространства какого-то транспортного средства. На связь со мной никто не выходил, впрочем переговорник скафандра был весьма слабоват для дальнобойных бесед.

Через полчаса верный каюк. Три или четыре раза в жизни мне казалось, что подходит конец (и реагировал я при этом то спокойно, то истерично), но сейчас его приближение выглядело совершенно неоспоримым. Вокруг только звезды, то ли далекие, то ли близкие, но в любом случае равнодушные. Еще заметно розоватое пятнышко Юпитера, похожее на глаз внимательного зверя, чем-то он мне поможет?

Попережевал я, с трудом настроился на отходную молитву, обращенную к Божественному Единству, но тут прямо через космос протянулась сияющая дорожка. Она приклеила меня и, смешав все мысли и чувства, бесцеремонно сдернула с места. Я будто стал жидким, бесформенным, размазался в пространстве, и только какой-то маленький наблюдатель, психоцентр, отчасти воспринимал, что делается со мной и вокруг меня. А делалось странное, звезды и планеты из точек превратились в струи единой реки, по которой протекал и я тоже. Наступал безмятежный покой, доступный лишь тому, кто не чувствует времени.

Однако в положенный момент я сконденсировался, затвердел, окрестности прояснились и время вступило в свои законные права. Первое, что я увидел в виде нормального изображения, было лицо Катерины. Симпатичное, умное, волевое, в общем не чета моей несобранной физиономии.

— Ну, дотек-таки, — я обратился с «рапортом» к начальнику, заодно трогая синтекожный пластырь на щеке, а также скобу-регенератор на ребрах. — Какое-то задание выполнено. Надеюсь, мы встретились не на том свете.

— На этом. Причем благодаря нашим друзьям.

Только я сейчас разобрал обстановку, в которой нахожусь. Большущий зал с мохнатыми стенами, лохматыми столбами, пилястрами, поставленными вкривь и вкось, и вдобавок много разноцветной пыли. Впрочем, пыль эта не висела сплошной пеленой, а собиралась в какие-то узоры и даже некие объемные фигуры.

Катя заметила, что я заметил.

— Это и есть «друзья», — сдержанно заявила она.

— В самом деле? Ну ничего, бывает и хуже. Интересно, как ты с ними дружишь?

— Без проблем. Радиопереговорник на Аниме, и мой, и твой, способен воспринимать их сигналы, посылаемые в приемлемом для нас формате. Сейчас я включу у тебя декодер.

И она включила. Я не услышал, как предполагал сонм мелких писклявых голосов. Напротив голос был один: сочный, низкий, мужественный. И участливый.

— Надеюсь, вы не испытали особо отрицательных ощущений при перемещении по хрональному каналу? — осведомился владелец голоса.

— Как, разве я перемещался во времени?

— С помощью хронального переквантизатора, трансквазера. Кванты времени, хрононы, как известно, курсируют между Преднастоящим и Посленастоящим, создавая Настоящее. Триста тысяч километров были конвертированы в скачок «плюс-одна-секунда». В каком-то смысле мы продернули верблюда через угольное ушко.

— Ради такого смелого эксперимента рад был пострадать, — отозвался я, хотя понял, что в очередной раз стал подопытной белой мышью. Или белым верблюдом.

— Это не эксперимент.

— Значит вы и живете в этой «плюс-одной-секунде».

— Это мы и называем Преднастоящим. Кстати, будем знакомы. Меня можно называть Облаком. А как вас зовут, я знаю, можете не представляться.

В самом деле, лучше не представляться, я же не фон и не барон. И что это за Облако такое? Кто умеет превращать пространство во время и внезапно появляться из ничего?