Мое любимое чудовище - Элизабет Хойт
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Перестаньте! — попыталась она остановить драчунов, но те не обратили на нее никакого внимания. — Немедленно!
Незнакомец зацепил ногу Калибана своей в надежде освободиться от захвата, но немой был намного тяжелее, к тому же несколько раз ударил соперника в бок, и тот стонал от боли.
Между телами сражающихся вдруг блеснул металл, и Калибан отпрянул, хватаясь за что-то. О, господи! Незнакомец сжимал в руке пистолет! Калибан сумел перехватить его руку. Мужчины сцепились в жутких объятиях, и каждый прилагал все силы к тому, чтобы направить дуло в лицо противнику. Кулак незнакомца соприкоснулся с челюстью Калибана, и от удара его голова откинулась в сторону, но руки с пистолетом он не выпустил. Лили колебалась, и опасаясь ближе подойти, и вместе с тем боясь убежать прочь. Она хотела помочь Калибану, но не могла придумать как, и в этот момент увидела вспышку и услышала ужасающий грохот.
Закричав от ужаса, Лили присела на корточки и закрыла руками уши, а потом вдруг бросилась к соперникам, хотя ужасно боялась увидеть кровь, увидеть, как живое лицо Калибана становится вялым и апатичным, тронутое дыханием смерти, но странным образом пуля не попала ни в одного из них, и мужчины продолжали бороться.
— Мама? — услышала она тоненький и испуганный голосок и обернулась.
Индио во все глаза смотрел на катающихся в пыли мужчин. Лили на мгновение показалось, что ее сердце выскочит из груди. Подбежав к сыну, она подхватила его на руки, чего не делала уже несколько лет. Прижав его к себе, она развернулась и успела заметить, как незнакомец достал второй пистолет. Перехватив его запястье, Калибан поднял голову, словно искал ее, их взгляды встретились, и Лили не поняла, что он увидел в ее глазах, но лицо его исказила сердитая гримаса, а весь облик стал воинственным и беспощадным.
«Такой мужчина способен на убийство, — возникла мысль в той части сознания Лили, которая еще могла мыслить здраво. — От него следует держаться подальше».
Калибан вдруг резко дернул подбородком, и Лили поняла: он требует, чтобы они с Индио ушли. Возможно, другая на ее месте осталась бы, попыталась поспорить с ним или каким-то образом помочь, но, очевидно, Лили не была такой храброй, поэтому развернулась и побежала, спотыкаясь, рыдая и прижимая к себе Индио.
За ее спиной раздался второй выстрел.
Глава 6
Царь взял ребенка и замуровал в непроходимом лабиринте, расположенном
в самом центре острова. Там монстр жил и рос: никто из людей его не
видел, — но иногда по ночам жители острова слышали печальный рев,
похожий на бычий. В такие ночи люди содрогались от ужаса и закрывали
ставнями окна своих домов…
Тревельон смотрел в окровавленное лицо Килбурна, понимая, что вот-вот умрет из-за собственного высокомерия.
Первая пуля в него не попала, вторая только оцарапала, но никоим образом не остановила его. Возможно, его ничто не смогло бы остановить. Возможно, Килбурн превратился в лишенного разума зверя, доведенного до такой степени ярости, что не ощущал боли.
Только высокомерный упрямец, неспособный передвигаться без трости, мог отправиться на поиски совершенно здорового человека, тем более такого высокого и мускулистого, как Килбурн. Только такой высокомерный идиот, как он, мог обозначить свое присутствие, вместо того чтобы воспользоваться неожиданностью и обездвижить гиганта.
Ну как он мог считать, что Килбурн ничуть не изменился после того несчастного случая?
Тревельон продолжал бороться, несмотря на то что опустошил уже обе обоймы своих пистолетов. Его нога буквально вопила от боли, и у него больше не осталось надежды одолеть Килбурна, но он не просто гордый ублюдок, а невероятно упрямый гордый ублюдок, и если пришел его последний час, то черта с два он сдастся без боя.
Предплечье Килбурна легло поперек его горла и начало давить, лишая легкие воздуха. В другой руке гигант сжимал угрожающе острый изогнутый нож. И теперь Тревельон с минуты на минуту ждал, что смертоносное лезвие вонзится в его плоть. Перед его глазами заплясали черные точки, и он отчаянно пожалел о том, что не вынул из-за пояса оба пистолета, прежде чем окликнуть Килбурна. Во всяком случае, у него была бы возможность выстрелить, когда великан бросился на него, но тогда он переживал, что пуля может задеть стоявшую рядом женщину, хотя…
Нога перестала вдруг болеть, что настораживало, и Тревельона окутала тьма, лишающая зрения.
А затем свет, воздух и боль внезапно вернулись.
Тревельон перекатился на бок, захлебываясь кашлем, по мере того как воздух наполнял его измученные легкие. Ногу пронизывали мучительные судороги. Он выбросил вперед руку в надежде нащупать хоть какое-то оружие. Пистолеты были бесполезны, но если бы он смог дотянуться до своей трости, то размозжил бы ею Килбурну голову.
Он поднял голову.
Килбурн сидел на корточках неподалеку, как какой-то огромный туземец. Его руки свисали между коленями, и в одной все еще был зажат нож. Левая сторона его лица была залита кровью, и это еще больше придавало ему сходства с дикарем. Только вот в глазах его не было злости. Он просто наблюдал за попытками Тревельона подняться на ноги — настороженно, но не угрожающе.
Прищурившись, капитан огляделся по сторонам.
— Ждете, что кто-то придет к вам на помощь?
Килбурн моргнул, и, наконец, на его бесстрастном лице возникло некое подобие эмоций, а точнее — сардоническая усмешка.
— Тогда чего вы ждете? — Тревельону удалось приподняться на локтях, но нога отдалась такой болью, что он вряд ли сможет стоять как минимум полчаса, если, конечно, те у него будут.
Неужели он просто садист и нарочно оттягивает момент убийства?
Пожав плечами, Килбурн сунул нож за пояс и за чем-то потянулся, заставив Тревельона напрячься, но тот лишь протянул ему трость.
Капитан удивленно посмотрел на нее, а потом перевел взгляд на убийцу и выхватил трость из его руки.
— Почему вы мне не отвечаете? Не можете говорить?
И опять эта сардоническая улыбка и качание головы.
Тревельон, лежа на спине, имея в качестве
