Аллегро пастель - Лейф Рандт
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
* * *
Жером минимум час в день посвящал своему главному проекту, в работе он всегда считал, что последовательность важнее интенсивности. Он пока не знал, как будет раскручивать сайт. Наверное, потребуются годы, чтобы образовалось существенное комьюнити пользователей. Ему потребуется помощь и для непрерывного обновления мотивов и звуков, и с маркетингом. Само собой, в связи с этим он вспомнил о Тане. Она, наверное, смогла бы придумать подходящее доменное имя.
Официальная формулировка Жерома была такова: ему и Тане потребовалось немного дистанции. Когда отец, сопровождаемый своей новой подругой Беатой, озабоченно посмотрел на него, Жером заверил отца: «Нет, правда. Всё в порядке. В данный момент мы избегаем общения, чтобы не испортить его в долгосрочной перспективе. Еще ничего не решено». Когда они с Бруно ходили в кино, он сказал, что начинает испытывать определенную благодарность за то время, которое ему довелось провести с Таней. «Может быть, мы были вместе всего девять месяцев. Но это было хорошее время. Я рад, что оно у меня было». Вооружившись этими формулировками, Жером был способен по-прежнему наслаждаться ночными поездками на арендованной машине по Ханаускому шоссе.
9
Двадцать второго сентября 2018 года по прогнозу погоды ожидался первый существенный дождь начиная с июня. Ветреным субботним вечером Жером отправился в гости к Бруно, в привокзальный район Франкфурта. Еще несколько месяцев назад они сидели бы не на балконе третьего этажа, а на пластиковых стульях перед баром Terminus Spiritus. Жером старался не видеть никаких метафор в закрытии этого бюджетного бара, где он впервые поцеловал Таню. Он говорил себе, что наверняка с Terminus Spiritus связаны большие и маленькие переживания у массы людей, и их с Таней история была всего лишь одной из многих.
Бруно, который жил в северной части Эльбештрассе и со своего балкона ежедневно мог любоваться наркоманами и проститутками, а по выходным – понаехавшими потусоваться провинциалами, заявил, что всерьез подумывает о переезде в Берлин. Притом что Бруно сам годами набрасывался на любого гессенца, только заикнувшегося о возможности перебраться в столицу. Иногда он даже доходил до того, что постил лозунг «Берлин – для толпы, Франкфурт – только для ценителей» в разных телеграм-чатах, а после своего двадцать третьего дня рождения, который был девять лет назад, носил на бедре татуировку в виде стакана для сидра. Жером после долгих раздумий пришел к выводу, что эта маленькая, простая татуировка на ноге Бруно на самом деле довольно очаровательна.
«Может быть, достаточно сменить район, – сказал Жером на балконе у Бруно, – представь себе, что ты живешь в Боккенхайме».
По ощущениям Жерома, ни разу в жизни не переехать в Берлин было сродни тому, как никогда не иметь аккаунта на «Фейсбуке». Оба этих решения избавили его от соревнования самолюбий и нарциссических страданий, хотя, возможно, сузили его картину мира. На Бруно была блестящая рубашка из искусственного шелка, он казался немного усталым. Ему явно не хотелось говорить о Боккенхайме. Наверное, он ищет пути к бегству, потому что наступает осень, подумал Жером, раннее наступление темноты изменило атмосферу, и некоторые люди, вместо того чтобы наслаждаться такими изменениями, начали спешно строить планы, которые они никогда не реализуют. Внизу на Эльбештрассе подъехал очень длинный белый лимузин. Бруно снял на свой телефон Nokia Sirocco, как из него вышла группа коренастых блондинок. «Наверное, девичник», – сказал Жером, пока блондинки фотографировали друг друга. Привокзальный район окончательно испортился, Бруно сказал, что он теперь в равной мере депрессивно-криминальный и стерильно-джентрифицированный. Жером выразил сомнение, что такая оригинальная комбинация на самом деле возможна. «Еще как, – ответил Бруно и спросил: – Кстати, Юлиан не предлагал тебе быть свидетелем у него на свадьбе?»
«К счастью, нет», – ответил Жером.
«Мне тоже нет», – сказал Бруно.
Тот факт, что Юлиан через несколько недель женится, причем на специально арендованной многофункциональной вилле на границе с Тюрингией, из-за чего всем членам семьи и близким друзьям пришлось зарезервировать для этого праздника два выходных в октябре, у Бруно и Жерома вызывал недоумение. Они предполагали, что Юлиан поддался давлению Яны, своей подруги. «Я думаю, ему просто было лень спорить, – повторил Бруно. – Яна даже ходит в кино на романтические комедии. Ей нравится идея брака. А Елена в любом случае связывает их друг с другом».
Юлиан никогда ничего не рассказывал о своей дочери Елене, когда проводил время с Бруно и Жеромом. Они предпочитали говорить о фильмах и музыке. У Жерома складывалось впечатление, что, когда Юлиан общался с ним и Бруно, он как бы отправлялся в отпуск в собственное прошлое. Наверное, дружба неизбежно становится функциональной, когда люди создают семьи, тогда уже достаточно того, чтобы в оставшееся свободное время давать друг другу отдых и утешение. Разумеется, с Таней Жерома тоже связывала интенсивная дружба. Ему было бы недостаточно просто регулярно обмениваться новостями, Жером хотел быть причастным к ее мыслям, чувствовать себя рядом с ней комфортно и уверенно. Кроме того, он хотел спать с ней. Жером был по-прежнему влюблен, это чувство несколько раз изменилось за бесконтактные месяцы, но не исчезло.
Бруно и Жером пешком отправились из привокзального района в центр, к «Дортмундской пивной», которую некоторые студентки и студенты академии художеств «Штедель» объявили адекватной альтернативой закрывшемуся Terminus Spiritus. Бруно заказал большой сидр для Жерома, а себе маленькое пиво. Его татуировка на ноге имела скорее символический характер, на самом деле Бруно никогда особенно не любил сидр. Он кивком поприветствовал темноволосую девушку, которая была несколько старше окружавших ее студенток. «Я как-то был на ее выставке», – пояснил Бруно, и тут Жером понял, что тоже знаком с нею. «Обалдеть, она же работает в прокате электромобилей „Йенни Кёлер“!» Жером пришел в восторг, он никогда раньше не встречал никого их этих харизматичных сотрудниц вне автопроката. «Насколько я знаю, там работают исключительно лесбы, занимающиеся искусством», – сказал Бруно без малейшего уничижительного оттенка. Бруно сказал лесбы вместо лесбиянки, это понравилось Жерому, который раньше не задумывался о сексуальной ориентации сотрудниц проката. Он обобщил впечатления от своих двенадцати визитов в Jenny Köhler’s Electric Rental и задумался, соответствует ли истине утверждение Бруно. Получается, он слишком
