Газета "Своими Именами" №32 от 06.08.2013 - Газета "Своими Именами" (запрещенная Дуэль)
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Так, 11 ноября 1956 года Ландау посетила неизвестная и на вопрос о зверствах мятежников в Венгрии Ландау ей рассказал:
«...Кого убивали, так это эмгебешников. Они даже в плен сдавались, чтобы сохранить себе жизнь. У нас писали, что вытащили из дома какого-то раненого офицера и убили. Оказывается, дело было так: в одном доме засели четыре эмгебешника и стали стрелять из автоматов по выступавшим, убили 60 человек. Вот до них и добрались... Потом на какой-то площади наши танки обстреляли толпу и убили 600 человек.
...Революция – это благородное дело, масса детишек борется на баррикадах от 13 до 16 лет. Студенты выступают.
...Героизм венгерский заслуживает преклонения».
Через агентуру и технику установлено, что Ландау считает себя «свободомыслящим» человеком, имеющим свои взгляды по вопросам внешней и внутренней политики нашего правительства.
Так, например, 1 декабря 1956 года, сравнивая себя с другими учеными, Ландау заявил: «Я свободомыслящий человек, а они жалкие холуи... и прежде всего чувствую своё превосходство».
Давая антисоветскую оценку действий Советского государства, Ландау выступает с резкой клеветой в адрес руководителей партии и правительства.
30 ноября 1956 года Ландау, касаясь членов правительства, говорил: «Ну, как можно верить этому? Кому, палачам верить? Вообще это позорно... Палачи же, гнусные палачи».
В другом разговоре он сказал: «Наши в крови буквально по пояс. То, что сделали венгры, это считаю величайшим достижением. Они первые разбили, по-настоящему нанесли потрясающий удар по иезуитской идее в наше время. Потрясающий удар!»
Ландау считает, что со времени Октябрьской революции в СССР постепенно формировалось фашистское государство. Так, 20 ноября 1956 года Ландау в разговоре с харьковским ученым И.М. Лившицем говорил: «И вот тут-то большевистская партия пошла на оформление... В какой-то степени это неизбежно было. Это была идея создания фашистского государства, то есть люди, которые делают революцию, чтобы они получили за это в качестве оплаты управление государством. Это был лозунг, который был реальным и который имел грандиознейший успех. Причём он имел социалистическую часть – сбросить буржуазию и строить социализм. Но он имел и фашистскую часть, этот лозунг: взять государство в свои руки».
Позднее, 30 ноября 1956 года, по этому вопросу Ландау высказался так: «Идея, которая лежит в основе компартии, – иезуитская идея. Это идея послушания начальству. Типичная, как и вся история иезуитского ордена».
12 января с.г. в разговоре с членом-корреспондентом АН СССР Шальниковым А.И. Ландау заявил:
«Наша система, как я ее знаю с 1937 года, совершенно определенно есть фашистская система и она такой осталась и измениться так просто не может. Поэтому вопрос стоит о двух вещах. Во-первых, о том, в какой мере внутри этой фашистской системы могут быть улучшения... Во-вторых, я считаю, что эта система будет всё время расшатываться. Я считаю, что пока эта система существует, питать надежды на то, что она приведет к чему-то приличному, никогда нельзя было, вообще это даже смешно. Я на это не рассчитываю».
В разговоре на эту тему с профессором Мейманом Н.С. Ландау сказал: «То, что Ленин был первым фашистом – это ясно».
Отрицая наличие у нас социалистической системы, он в мае с.г. говорил:
«Наша система – это диктатура класса чиновников, класса бюрократов. Я отвергаю, что наша система является социалистической, потому что средства производства принадлежат никак не народу, а бюрократам».
По сообщению одного из агентов, являющегося приближенным для него лицом, Ландау считает, что успех демократии будет одержан лишь тогда, когда класс бюрократии будет низвергнут. В разговоре об этом он достал и читал с драматической дрожью в голосе текст выступления писателя Паустовского на собрании писателей, посвященном обсуждению романа Дудинцева.
Ландау восхищался силой и храбростью выступления и сказал:
«Мы с вами трусливы и не нашли бы в себе духа влепить «Дроздовым» такую звонкую пощечину».
26 января с.г. в разговоре с тем же агентом Ландау заявил:
«...Подумайте сами. Сейчас вообще открылась возможность, которой я вообще не представлял себе, – возможность революции в стране как возможность. Ещё год назад казалось, что думать у нас о революции смехотворно. Но это не смехотворно. Она произойдет, это не абсурд».
Ландау считает, что в Советском Союзе «создавшееся положение» долго продолжаться не может, и в связи с этим высказывает несколько предположений о том, какими путями может пойти ликвидация советской системы. В частности, 1 декабря 1956 года Ландау заявил:
«Сейчас ясно, что совершится военный переворот. Это вполне реальное дело сейчас при такой малой популярности правительства и ненависти народа к правящему классу».
Тогда же он говорил:
«Если наша система мирным способом не может рухнуть, то третья мировая война неизбежна со всеми ужасами, которые при этом предстоят. Так что вопрос о мирной ликвидации нашей системы есть вопрос судьбы человечества по существу».
Как зафиксировано оперативной техникой, в разговорах с учёными, которые его ежедневно посещают, Ландау неоднократно высказывался в разных вариантах о своих домыслах относительно неизбежности ликвидации советской системы.
Так, 4 декабря 1956 года в беседе с членом-корреспондентом АН СССР Шальниковым А.И. Ландау говорил:
«Я считаю так: если наша система ликвидируется без войны, – неважно, революцией или эволюцией, это безразлично, – то войны вообще не будет. Без фашизма нет войны».
23 января с.г. в разговоре с одной из приближенных к нему женщин Ландау заявил:
«Наши есть фашисты с головы до ног. Они могут быть более либеральными, менее либеральными, но фашистские идеи у них. Но что я считаю чудесно, это что вот иезуитский миф гибнет».
И далее:
«Женщина: Я не вижу пути свержения власти.
Ландау: Очень трудно дать пример. Я считаю, что сейчас у нас, по-видимому, нет подходящих генералов совершить военный переворот. Это очень легкое дело, абсолютно, сравнительно легкое.
Женщина: Но будет ли это хорошо?
Ландау: По-моему, да...».
В личной жизни Ландау нечистоплотен, проявляет себя как человек, чуждый советской морали и нормальным условиям жизни советской семьи. Имея семью, он сожительствует со многими женщинами, периодически меняя их. Одновременно он поощрительно относится к аналогичному поведению своей жены; читает ей письма от своих любовниц и обсуждает ее интимные связи, называет ей новых лиц, могущих быть ее любовниками.
Начальник 1-го спецотдела
Комитета госбезопасности
при Совете Министров Союза ССР
Иванов
19 декабря 1957 года
http://avmalgin.livejournal.com/1656826.html
КУЛЬТУРА И КУЛЬТПАСКУДСТВО
ОДНОГЛАЗОЕ ПРОЗРЕНИЕ МАКСИМА КАНТОРА
Какой восторг!В последнее время было несколько примечательных публикаций в столичной прессе писателя и художника Максима Кантора и о нём: вышел его роман «Красный свет», появились рецензии на него, он выдвинут на премию «Большая книга», напечатана беседа автора с журналистом в «Комсомольской правде», он выступил на страницах «Российской газеты» в связи с изданием книги «Одна война – две судьбы», которую в порыве любви составили наш отставной полковник Валентин Иванов и немецкий писатель Карл Куль, в годы войны - ефрейтор...
Многие мысли писателя нельзя не поддержать. Например, он бьёт тревогу в связи с ужасающим падением в стране образования и культуры; говорит, что надо думать, как ликвидировать чудовищный разрыв между бедными и богатыми; напоминает, что у нас есть история, которой мы гордимся. И вот его призыв: «Давайте уважать историю русского народа... Мы – русские! Разве этого мало?». Прекрасно! Хотя всё это уже давно и многократно говорилось. Так, ещё беспартийный генералиссимус Суворов восклицал: «Мы русские – какой восторг!» А уж о борьбе за правду истории, о тревоге за культуру я и не говорю. Сколько об этом сказано и написано! Но всё равно - полезен ещё один голос. Однако кое-что в этих обильных публикациях меня и смущает, и озадачивает, и вызывает протест.
Если начать с вопросов в какой-то мере частного, персонального характера, то озадачивает рассказ, как автор со своим отцом, которого он считает великим философом, слушали однажды по телевидению выступление Иосифа Бродского. Я знал о Карле Моисеевиче Канторе по переписке с его другом Александром Зиновьевым, когда он жил в Мюнхене. И вот Кантор-сын рассказывает: «Бродского спросили: теперь, когда всё рухнуло, вы вернётесь? «Нет, не вернусь», - ответил он. Почему? «А потому что вы так шельмуете своё прошлое, что это унизительно»... И отец сказал: вот единственная здравая мысль за последнее время». Странное для великого философа суждение. Он нашел здравыми слова человека, который в сущности признался, что хочет жить чужими руками: вы создайте в России удобную для меня, не тревожащую, как ныне говорят, комфортную обстановку, тогда я, может быть, и вернусь. Но что же делать всем нам, русским, - тоже бежать из страны от позора и унижения, тоже стать дезертирами, как поэт? А он, между прочим, писал: «На Васильевский остров я приду умирать», но умер в Америке, похоронен в Венеции. Нет, мы вступили в бой против лжи, клеветы и унижения. И продолжаем битву, и будем продолжать.
