Народная империя Сталина - Юрий Жуков

Не кто-либо, а член ЦК ВКП(б) писал: «В основной массе казачества произошел коренной перелом… колхозы Кубани и Дона не могли бы иметь нынешних успехов, если бы нынешнее казачество по-прежнему сопротивлялось бы или не поддерживало бы колхозы… Среднее казачество, и раньше дававшее ряд примеров революционных выступлений (Каменский ревком), выдвинувшее героев-большевиков Подтелкова и Кривошлыкова, давшее в свое время немало бойцов в Первую конную армию, сейчас окончательно и прочно стало на колхозный путь, по-настоящему взялось за работу».[118]

Еще одно грядущее событие также должно было вселить добрые надежды. Публикация сообщения о составе Всесоюзного пушкинского комитета, созданного по решению ПБ еще 27 июля 1934 года,[119] для празднования в самом скором времени 100-летия со дня смерти великого русского поэта. Возглавил этот комитет A.M. Горький, всего лишь заместителями которого оказались нарком просвещения РСФСР А.С. Бубнов и первый секретарь правления ССП А.С. Щербаков. Членами же комитета, наряду со столь необходимыми для организации грандиозных, как оказалось, торжеств представителями государства и партии — К.Е. Ворошиловым, В.Я. Чубарем, В.И. Межлауком, А.А. Н.А. Булганиным, И.Ф. Кодацким — стали крупнейшие пушкинисты той поры A.M. Цявловский, Д.Д. Благой, Ю.Г. Оксман, М.Н. Розанов, академики-литературоведы — заведующий кафедрой славянской филологии Ленинградского университета Н.С. Державин и заместитель директора Института русской литературы (Пушкинского дома) А.С. Орлов, писатели Викентий Вересаев, Алексей Толстой, Александр Серафимович, Александр Фадеев, поэты Демьян Бедный, Николай Тихонов, Павло Тычина, Янко Купала, Галактион Табидзе, Егише Чаренц, Абулкосим Лахути, режиссеры Константин Станиславский, Владимир Немирович-Данченко, Всеволод Мейерхольд, детский поэт и литературовед Корней Чуковский, некоторые иные представители творческой интеллигенции.

Тем самым страна решительно порывала с нигилистическим по сути, вульгарно-социологическим по форме отношением к своему прошлому, к тем, кто на протяжении нескольких веков создавал ее литературу, искусство, науку. Формирование Пушкинского комитета и проведение пушкинского праздника открывало долгую чреду восстановления с помощью таких же юбилеев сознательно замалчивавшихся учебниками и пропагандой имен писателей, поэтов, художников, архитекторов, композиторов, ученых.

Все происходившее в последние дни уходящего 1935 года и первые — нового, 1936-го, лишний раз подтверждало, что партия и в идеологии окончательно сменила курс, избрав принципиально новый, решительно и бесповоротно порвала с прежней воинствующей левизной. И дабы проводить и в дальнейшем именно такой курс, удерживать на нем страну, пошла на ломку существовавших почти два десятилетия административных структур. Одним росчерком пера ликвидировала предоставленное Конституцией 1924 года союзным республикам право самостоятельно руководить развитием своих национальных культур. Изъяла у наркомпросов Российской Федерации, Украины, Белоруссии, Закавказской федерации, Узбекистана, Туркмении и Таджикистана, все вопросы, связанные с искусством, оставив им заботы лишь о школьном образовании. Решением ПБ от 16 января в форме постановления ЦК ВКП(б) и СНК СССР «О работе по обучению неграмотных и малограмотных» ликвидировало общество «Долой неграмотность». Поручило прежде всего наркомпросам на протяжении 1936 и 1937 годов ликвидацию неграмотности людей в возрасте до 50 лет. Утвердило и контрольные цифры: в текущем году необходимо было силами наркомпросов обучить 4 миллиона неграмотных и 3 миллиона малограмотных, а кроме того, ВЦСПС должен был организовать обучение еще 1,5 миллиона малограмотных.[120]

А месяцем ранее, 16 декабря, ПБ приняло еще два решения, закреплявших проводимую реорганизацию. Первым были сняты со своих постов заместители А.С. Бубнова, курировавшие как раз проблемы искусства, М.С. Эпштейн и Г.И. Бройде, а вместо них первым заместителем наркома просвещения утвержден Б.М. Волин, до того занимавший должность заведующего отделом школ ЦК ВКП(б).

Вторым решением ПБ создало Комитет по делам искусств при СНК СССР[121] — орган исполнительной власти, призванный ежедневно и ежечасно руководить, направляя в нужное русло, деятельность «театров и других зрелищных предприятий, киноорганизаций, музыкальных, художественно-живописных, скульптурных, других учреждений», а также «учебных заведений, подготавливающих кадры работников театра, кино, музыки и изобразительных искусств».[122] Тем самым завершался процесс, начавшийся еще в 1932 году роспуском одиозных, не просто «левых», а подчеркнуто «революционных», да еще и «пролетарских», то есть якобы чисто классовых, объединений писателей, художников, архитекторов, композиторов. Таких, например, как Российская ассоциация пролетарских писателей (РАПП), Ассоциация художников революционной России (АХРР), Всесоюзное объединений пролетарских архитекторов (ВОПРА), Российская ассоциация пролетарские музыкантов (РАПМ), а вместе с ними всех иных без исключения. Процесс, продолженный созданием сначала Союза советских писателей, затем и аналогичных союзов архитекторов, композиторов, несколько позже и художников.

Реформирование, твердо сохраняя изначальную направленность, тем не ограничилось. Оно ширилось, охватывая все новые леворадикальные по целям структуры. Еще 10 декабря 1935 года ПБ приняло изрядно запоздавшее, фактически лишь констатировавшее давно происшедшее, решение. О ликвидации очередной творческой организации, на этот раз формально никак не связанной с СССР — Международного объединения революционных писателей (МОРП), учрежденного в августе 1920 года на II конгрессе Коминтерна. Не раз меняя свое название, сначала Международное бюро пролеткульта, затем Международное бюро революционной литературы, оно к концу 1930 года достигло в своей деятельности апогея. В МОРП входили либо открыто примыкали к нему многие ведущие писатели и поэты Европы и США. Французские — Луи Арагон, Андре Бретон, Поль Элюар; немецкие — Иоганнес Бехер, Франц Вейскопф, Оскар Мария Граф, Анна Зегерс, Людвиг Ренн; венгерские — Антал Гидаш, Мате Залка, Бела Иллеш; польские — Владислав Броневский, Леон Кручковский, Станислав Станде, Бруно Ясенский; чехословацкие — Лацо Новомесский, Юлиус Фучик; китайские — Го Можо, Лу Синь, Мао Дунь, Эми Сяо; американские — Шервуд Андерсон, Майкл Голд, Теодор Драйзер, Джо Дос Пасос, многие иные.

К середине 30-х годов деятельность МОРП практически замерла, что произошло по многим причинам. Из-за прихода Гитлера к власти, что вынудило всех членов германской секции эмигрировать, присоединившись в СССР к находившимся там полтора десятилетия венгерским собратьям по перу. Из-за раскола международного революционного движения на сторонников Троцкого и тех, кто остался верным политике Москвы. Именно последнее обстоятельство привело к отходу от МОПР большинства французских сюрреалистов. Но особенно повлияли на судьбу объединения международный Конгресс писателей в защиту культуры, проведенный в Париже в июне 1935 года, а также VII конгресс Коминтерна. Только потому фактически руководитель МОРП как глава иностранной комиссии ССП Михаил Кольцов и вынужден был констатировать: «Международная ассоциация писателей находится в очень трудном положении — ей угрожает тихий развал». Не дожидаясь неизбежного конца, он предложил как единственную возможность в сложившихся обстоятельствах ликвидировать МОПР, выразив готовность возглавляемого им Журнально-газетного объединения регулярно издавать на русском языке новинки иностранной литературы.

Столь же принципиальным, весьма важным, но уже для развития науки Советского Союза, стало схожее по результату решение ПБ, которое далось нелегко, потребовало неоднократного обсуждения — 18 декабря 1935 года, 23 января и 7 февраля 1936 года, о прекращении деятельности Коммунистической академии. Лишь в третий раз удача сопутствовала узкому руководству. Оно все же добилось утверждения внесенного А.А. Андреевым по инициативе Сталина проекта: «Ликвидировать Комакадемию ввиду нецелесообразности параллельного существования двух академий». Так сошла со сцены структура, образованная еще в 1918 году и существовавшая первые пять лет как Социалистическая академия, стремившаяся любым путем вытеснить, а затем и ликвидировать старую Академию наук, не претендовавшую на политическую роль.

Комакадемия на всем протяжении своего существования в лице своих институтов — философии, истории советского строительства, мировой политики; секций — аграрной, права и государства, экономики, литературы и искусства; обществ — историков-марксистов, биологов-материалистов, иных, безосновательно, опираясь лишь на членство в партии своих сотрудников, навязывала населению страны свои взгляды, которые вскоре объявят вульгарно-социологическими, антимарксистскими, с помощью выходивших только при их авторстве школьных и вузовских учебников, издававшихся под их официальным контролем энциклопедий — Малой и Большой советских, Литературной. И вот теперь ее безраздельному монопольному господству, особенно в области гуманитарных наук, пришел конец. Правда, сами члены Комакадемии не пострадали, — их в том же ученом звании переводили в АН СССР, однако там играть свою прежнюю роль они уже не могли.