Врата Смерти(пер. И.Иванова) - Стивен Эриксон

Армия Корболо Дэма быстро оправилась от потрясения, перестроила свои ряды и после четырех часов напряженной битвы отбросила хундрилов. Но одна цель была достигнута: ряды семкийцев, канельдов и остатков тифанцев значительно уменьшились.

— Наполовину ответ уже дан, — пробормотал крайне ошеломленный Кольтен.

Еще через час южное крыло разбило трегинов и билардов и пустилось догонять спасающихся бегством уцелевших противников.

Незадолго до наступления сумерек к расположению малазанских войск подъехал хундрильский полководец. Всем было понятно, что он едет передать какое-то известие. Судя по окровавленному лицу, ему сегодня тоже досталось, однако в седле он держался прямо.

Не доезжая десяти шагов до Кольтена, он остановился.

— Вижу, вы получили ответ, — сказал ему Кольтен.

— Да, Чернокрылый.

— Я его тоже получил. Хундрилы.

Израненный воин был явно удивлен.

— Твои слова оказывают нам честь, но ответ неверный. Мы пытались разбить войско Корболо Дэма и не смогли. Нет, Чернокрылый. Хундрилы — не ответ.

— Значит, честь дня принадлежит Корболо Дэму?

Полководец вдруг плюнул на землю и поморщился.

— Ну неужели ты настолько глуп, Кольтен? Ответ этого дня…

Хундрил выхватил кривую саблю с обломанным лезвием. Размахивая обломком над головой, он заорал во всю мощь своих легких:

— Виканцы! Виканцы! Виканцы!

ГЛАВА 20

Угрюм этот путь и опасен; врата, где кончается он, подобны смердящему трупу, и тысячи жутких кошмаров, один страшнее другого, права на него предъявляют.

Над кораблем кружились чайки. Они давно не видели чаек. «Затычка» держала курс на юг-юго-восток. Горизонт, еще утром напоминавший грязную зубчатку, постепенно разглаживал свои очертания.

Небо весь день оставалось безоблачным, а свежий ветер дул ровно.

Калам и Салк Элан стояли на полубаке. Оба надели плащи, чтобы защититься от соленых морских брызг. Матросам, что занимались своими повседневными делами на корме и нижней палубе, они казались парочкой Больших Воронов. Даже те, кто никогда не видел этих птиц, знали, что те предвещают беду.

Калам не думал, какие мысли он вызывает у матросов. Он безотрывно глядел на приближающийся Малазанский остров.

— К полуночи подойдем, — сказал Салк Элан, протяжно вздыхая. — Колыбель империи. Седая древность.

Ассасин усмехнулся.

— Седая древность? А каков, по-твоему, возраст империи?

— Будет тебе, Калам. Ну, вырвалась поэтическая фраза. Я просто хотел настроить себя на соответствующий лад.

— Зачем?

Элан пожал плечами.

— Да просто так. Может, на меня подействовало нетерпение. Или ожидание чего-то.

— Чего, Клобук тебя накрой?

— Наверное, ты лучше знаешь. Калам поморщился, но промолчал.

— Тогда скажи: чего мне ожидать от Малаза?

— Вообрази свинарник на морском берегу — вот тебе и Малаз. А вокруг — болото, кишащее разной летучей дрянью.

— Понятно. Я даже жалею, что спросил.

— Как наш капитан? — поинтересовался Калам.

— Увы, без изменений.

«Чему ж тут удивляться? — подумал ассасин. — Магия. Боги, как я ненавижу эту магию!»

Салк Элан любовался игрой света в зеленых камнях его перстней на длинных пальцах.

— На быстром корабле мы могли бы добраться до Анты за полтора дня.

— Откуда ты знаешь?

— От матроса, которого я спросил. Ну, этот… твой приятель, назначивший себя первым помощником. Все забываю его имя. Ты не напомнишь?

— Не могу напомнить то, чего не знаю. Мне было как-то ни к чему спрашивать у него имя.

— Восхищаюсь твоей способностью.

— Какой именно?

— Ты удивительно умеешь подавлять свое любопытство, Калам. Иногда это очень полезно, а иногда — крайне опасно. Ты — крепкий орешек, Калам. И труднопредсказуемый.

— Попал в самую точку, Элан.

— И все же я тебе нравлюсь.

— С чего ты взял?

— Не отрицай. Это так. И я рад, поскольку для меня это важно.

— Знаешь, если тебе важно, поищи среди матросов кого-нибудь со схожими наклонностями.

Салк Элан улыбнулся.

— Я совсем не это имел в виду, так что не торопись кидать в меня камни. Я хотел сказать вот что: мне очень приятно, что я нравлюсь тому, кем я восхищаюсь.

Калам резко обернулся к нему.

— И что же такого восхитительного ты нашел во мне, Салк Элан? Или, бродя вокруг меня кругами и шаря наугад, ты вдруг обнаружил, что я падок на лесть? Почему ты столь упорно набиваешься ко мне в друзья?

— Убить императрицу будет непросто, — ответил щеголеватый собеседник Калама. — Но представь, тебе это удалось. Ты совершил невозможное. Калам Мехар, я хочу быть частью этого! Я хочу быть рядом с тобой и вместе вонзить кинжал в сердце самой могущественной империи мира!

— Ты явно рехнулся, — едва слышно ответил ему Калам. — Убить императрицу! И ты думаешь, я примкну к твоей безумной затее? Даже и не мечтай, Салк Элан.

— Передо мной можешь не притворяться, — огрызнулся Элан.

— Лучше скажи: под властью какой магии находится наш корабль?

У Элана непроизвольно округлились глаза. Потом он покачал головой.

— Это превосходит мои способности, Калам. Клобук мне свидетель, я тоже пытался найти источник. Я обследовал все ящики с добром Пормкваля. Там все чисто.

— А в других частях корабля?

— Могу лишь сказать, что сам корабль тут ни при чем. Мне думается, кто-то загнал нас в магический Путь. Кому-то очень нужен груз в трюме «Затычки». Конечно, это только мои предположения, но большего сказать тебе не могу… Ну вот, друг, я раскрыл тебе все свои секреты.

Калам долго молчал.

— У меня в Малазе есть доверенные лица. Они не ожидают этой встречи, но придется с ними увидеться.

— Это радует, Калам. Нам очень пригодятся твои доверенные лица. Где мы с ними встретимся?

— В Малазе хватает жутких мест, но это — самое жуткое. Жители стараются даже не упоминать о нем и обходят стороной. Вот там-то, если все пойдет как надо, мы и встретимся с союзниками.

— Попробую угадать… По-моему, ты говоришь о задрипанной таверне «Улыбка». Когда-то она принадлежала человеку, ставшему императором. Матросы рассказывали мне: еда там прескверная.

Калам с искренним удивлением смотрел на Элана. «Либо он неподражаемо язвителен, или…»

— Не угадал, Элан. Это место называется Мертвым домом. Мы встретимся не внутри, а у ворот. Но ты можешь погулять по двору.

Салк Элан всматривался в тусклые огни Малаза.