Жизнь замечательных Блондей - Кира Измайлова

Вот и сейчас Лоренс сноровисто осматривал номер на предмет подброшенного компромата и какой-нибудь шпионской техники. Шпионскую технику вроде подслушивающих и подглядывающих устройств хорошо обнаруживала и нейтрализовала антишпионская техника, с которой Лоренс не расставался, а компромат обычно было видно невооруженным глазом.

– Опять обыскивали! – сообщил Лоренс. – И не надоело им еще?

– Интересно, что они хотят у нас найти? – полюбопытствовал Даниэль, занимая удобное кресло.

– Найти-то они ничего не найдут, главное, чтобы ничего своего не забыли, – наставительно заметил Лоренс, небрежно бросая парадную тунику на спинку стула. Туника, разумеется, тут же соскользнула на пол. Беззлобно чертыхнувшись, Лоренс наклонился было за ней, да так и замер в замысловатой позе.

– Ты что? – удивился Даниэль. – Что с тобой, Лоренс?

Вместо ответа Лоренс молча указал в нишу между диваном и стеной. Взглянув на то, что так поразило напарника, Даниэль сам едва удержался от удивленного возгласа.

– Откуда это тут взялось? – спросил он почему-то шепотом.

– А почему ты у меня спрашиваешь? – возмутился Лоренс, и оба дипломата уставились в нишу, где на полу сжалось в комок нечто, при ближайшем рассмотрении оказавшееся ребенком лет десяти, явно напуганным и затравленно сверкающим глазенками.

– И что теперь делать? – обескураженно поинтересовался Даниэль.

– Ума не приложу, – честно ответил Лоренс и покосился на неизвестно откуда взявшегося подкидыша. – Эй, ты что тут делаешь?

Глупее вопроса, по мнению Даниэля, в данной ситуации придумать было нельзя, но почему-то он сработал. Подкидыш захныкал писклявым голоском, а потом и вовсе отчаянно заревел.

– Нет, только не это… – Лоренс в два шага достиг бара, вытащил первую попавшуюся бутылку и от души плеснул себе в бокал неизвестного пойла. Пойло оказалось сливочным ликером, который Лоренс на дух не переносил, поэтому большого облегчения он не получил.

– Эй, погоди, не плачь… – Даниэль присел на корточки, чтобы не возвышаться над притихшим ребенком, как Эосская башня. – Мы тебя не обидим. Ты кто? Как ты сюда попал?

То ли ласковый тон, то ли внушающая доверие внешность Даниэля сыграли свою роль, но подкидыш снова разразился ревом, в котором при некотором усилии можно было различить отдельные слова.

– Меня зовут Лине-етт… – прохныкало создание, размазывая по лицу грязь. – Ой, дяденьки, только не бейте меня, я ничего не украла…

– Так ты девочка? – опешил Даниэль. – Ну ладно, ладно, неважно, откуда ты тут взялась?

– Спряталась… – проныла девчонка.

– От кого?!

– От больших мальчишек…

Слово за слово, Даниэлю удалось вытряхнуть из приблудыша невероятную историю. Линетт, бродяжка и дочь бродяжек, всю сознательную жизнь провела на улице, и, в общем-то, была вполне довольна своей участью до тех пор, пока ее родители, хлебнув какой-то отравы, не приказали долго жить. Маленькая бродяжка прибилась к шайке таких же бездомных малолеток, начала новую жизнь, можно сказать, но тут малолетние беспризорники начали делить территорию. Происходило это совсем как у взрослых: с драками, погонями, разве что без перестрелок. Во время одной из таких стычек Линетт и удрала от ребят из конкурирующей шайки и умудрилась заблудиться. Ну а потом к ней пристали какие-то великовозрастные оболтусы, чего хотели, непонятно, может, просто поиздеваться, а может, еще что… Словом, Линетт искала какой-нибудь угол, чтобы пересидеть там опасность, и случайно наткнулась на один из многочисленных служебный входов в гостиницу. Не удержалась, вошла внутрь в надежде стянуть что-нибудь съестное, но теперь заплутала уже в хитросплетении коридоров. Как оказалась в пентхаусе, сама не помнит, услышала чьи-то шаги, сунулась в первую попавшуюся дверь, а та оказалась не заперта. В этом номере Линетт и спряталась…

– Потрясающе… – Лоренс артистически всхлипнул и хлебнул виски прямо из горлышка. – Зрители аплодируют и заливаются слезами!

– Лоренс, ты что, – осадил приятеля Даниэль. – Не пугай ее еще больше… И хватит хлестать виски! Нам вставать ни свет ни заря! – Он повернулся к девочке. – Вылезай-ка оттуда… Вылезай, вылезай, не бойся.

– А бить не будете? – пропищало снизу.

– За что тебя бить, – хмыкнул Даниэль. – М-да…

Бродяжка выглядела так, будто не мылась ни разу в жизни. Аромат она источала соответствующий, так что Даниэлю потребовалась вся его выдержка, чтобы не скривить физиономию. Лоренс подобными сантиментами не страдал, поэтому демонстративно зажал нос и настежь распахнул окно.

– Сколько тебе лет? – поинтересовался Даниэль.

– Почти десять… – протянула бродяжка, глядя на него снизу вверх. – Дяденька, а у вас ничего покушать не найдется?..

– Гхм… – поперхнулся Даниэль. – Пожалуй, что найдется… Только знаешь что, иди-ка ты сперва во-он в ту дверь. Там ванная. Сообразишь, как вымыться?

Девочка кивнула и гордо заявила:

– Мы целый год в настоящей квартире жили! С душем!

– И одежду простирни, – все еще с зажатым носом посоветовал Лоренс. – Это же ужас, что такое…

Когда замарашка скрылась за дверью, Лоренс с Даниэлем переглянулись.

– Не подходи ко мне, – предостерег Лоренс. – Сперва сам вымойся. Может, ты от нее блох нахватался, или кто там еще на бродягах живет…

– Лоренс, не паясничай! – рассердился Даниэль. – Не до того! Скажи лучше, что делать?

– А что мы можем сделать? – философски протянул Лоренс. – Это не наша планета и не наша беспризорница. Пускай идет, откуда пришла.

– Так нельзя, – помотал головой Даниэль. – Это же ребенок. Ты видел, какая она худая? А синяки? Ее, похоже, били все, кому не лень. И хорошо, если только били…

– На что ты намекаешь? – Лоренс отставил бутылку и уставился на напарника. – Что ты предлагаешь делать?

– Ну… не оставлять же ее на улице, – неуверенно сказал Даниэль. – Можно же как-то устроить… Тут есть какие-то органы опеки…

– Много дела этим органам опеки до какой-то беспризорницы! – фыркнул Лоренс. – Раз ее до сих пор не подобрали и не отправили в приют, то выводы можешь сделать сам. Начхать органам опеки на таких бродяжек!

– Ну тогда… Я могу сам что-то сделать, – заявил Даниэль.

– Что именно? – вскинул брови Лоренс. – Взять ее с собой, к примеру?

– А почему бы и нет? Во всяком случае…

– Даниэль, Даниэль! – перебил Лоренс. – Остановись! Ты сам соображаешь, что говоришь? Кто из нас виски пил? Что ты будешь делать с этой замарашкой на Амои, к себе в гарем возьмешь?

– Почему сразу в гарем, – обиделся Даниэль. – Что у нас, приютов нет? Мне кажется, даже в амойском приюте ей будет лучше, чем в здешних трущобах!

– Замечательно! – поаплодировал Лоренс. – А вывозить ее отсюда ты как собрался? В чемодане? – Даниэль смущенно молчал. – Ты представляешь, какой грандиозный скандал поднимется, если нас застукают на попытке тайно вывезти гражданку Федерации? А она именно гражданка, хоть и оборванка последняя! Ты об этом не задумался, случайно?

– Я понял, понял… – буркнул Даниэль. – Ну а что ты думаешь делать?

– Я-то? – Лоренс сдвинул брови. – Пока не знаю, Даниэль. Но лично у меня стойкое впечатление, что все это – замечательная подстава. Взять хотя бы сам факт появления этой девчонки в гостинице. Как она сюда попала, можешь объяснить? Не можешь… – Лоренс вздохнул. – Я еще могу допустить, что она проскользнула мимо портье, на нее не наткнулась ни одна горничная и так далее. Но как она попала в наш номер?

– У нас дверь была не заперта, если ты обратил внимание, – заметил Даниэль.

– И кто же ее не запер? – поинтересовался Лоренс.

– Я выходил первым, – съехидничал Даниэль. – Стало быть, это на твоей совести. С другой стороны, в наше отсутствие могла наведаться горничная или те, кто так любит обыскивать наш номер. Хотя эти-то как раз за собой двери запирают.

– Ладно, оставим это, не суть важно… – отмахнулся Лоренс. – Проникла каким-то образом. Просочилась. И ты знаешь, что, Даниэль? Если сейчас к нам в номер ввалится полиция и репортеры, мы никогда в жизни не отмоемся. И на карьере своей можешь сразу ставить жирный такой крест.

– Да это уж ясно… – Даниэль нахмурился.

В самом деле, ситуация щекотливая. Двое амойских дипломатов в номере, в ванной – несовершеннолетняя девчонка со следами свежих побоев на теле. Вопрос: что подумают обыватели Федерации, когда им со смаком распишут эту картинку в вечерних новостях? Да Лоренсу с Даниэлем шагу шагнуть не дадут, а о хорошей репутации вообще можно будет забыть!

– Что делать будем? – спросил он, наконец.

– А что мы можем сделать? – философски пожал плечами Лоренс. – Если, как ты полагаешь, эта девочка – настоящая бродяжка, максимум, что мы можем для нее сделать, так это накормить и дать немного денег. А если это подстава, в чем я почти не сомневаюсь, то… надо подумать.