Гаран вечный - Андрэ Нортон

— Король отправил к берегу отряд. Там ждет корабль. Возможно, камень придется выкупать кровью, — продолжал друид.

Мирддин медленно покачал головой.

— Я не хотел бы отбирать силой…

Но он знал, что сделает все, чтобы добыть королевский камень.

В пути Лугейд рассказывал ему о новом правителе.

Амброзиус никогда не пользовался королевским титулом, довольствуясь присвоенным заморским императором званием герцога Британского. Но теперь, после смерти Вортигена и исчезновения его войска, Утер готов был протянуть руку к королевской короне, и никто не помешал бы ему в этом.

— Племена поддерживают его, — заметил Лугейд, — считают своим, а не римлянином. А те, что шли за его братом, вынуждены идти за ним: он теперь их единственная надежда. Саксы получили такой удар, что теперь долго не оправятся. Впрочем, я думаю, люди Пендрагона недолго будут отдыхать, и их мечи не заржавеют в ножнах.

Утер обладает всеми достоинствами и недостатками племен. Он могучий воин, и они пойдут за ним, как всегда идут за героями. Но у него есть и серьезные недостатки. Мне кажется, ему не хватает целеустремленности и рвения брата. Амброзиус знал единственное дело в жизни: восстановление безопасного правления в Британии, хотя он ошибался, думая, что оно придет от римлян. Время заморских императоров кончилось. Мы ведем собственные сражения и не хотим видеть на своих дорогах марширующих римских орлов.

— Ты нашел пороки в Утере? — спросил Мирддин. Они ехали поодаль от эскорта, и воины с готовностью оставляли их наедине и не стремились общаться с друидом и его товарищем.

— Не больше, чем в человеке, слишком склонном следовать своим желаниям. Сейчас желание Утера — обеспечить себе мирное правление. Тут его желание служит доброй цели. Но в будущем… — Лугейд пожал плечами. — Я не пытаюсь заглядывать в будущее слишком далеко: это может вызвать отчаяние. Довольно того, что он дал тебе, сын неба, возможность осуществить желаемое.

Мирддин был уверен, что на самом деле Лугейд глубоко встревожен и что-то скрывает. Но не настаивал. Как сказал друид, пока достаточно того, что Утер дал им возможность овладеть королевским камнем.

Попутный ветер перенес их через пролив на Западный остров. Здесь они высадились в небольшой бухте, не встретив ни одного человека. Первый день они как будто шли по пустыне, хотя воины были настороже и посылали вперед разведчиков. Война — их профессия, и они хорошо знали ее.

На второй день в полдень прискакал разведчик и сообщил, что обнаружил засаду в узкой лощине. Его бдительность спасла их. Воины спешились и, укрываясь, обошли лощину. Сидевшие в засаде не ожидали нападения с тыла, и битва превратилась в кровавую бойню. Мирддин и Лугейд занялись ранеными. Но вот привели знатного пленника.

Он держал голову высоко, хотя рана на лице открывалась, как второй рот, а правая рука была сломана.

— Перевяжите его. Он должен жить, — приказал командир их отряда. — Это Гилломан, который правит территорией, где находится королевский камень. С ним в руках мы можем начать переговоры.

Но юный вождь плюнул на землю им под ноги и попытался рассмеяться, хотя ему мешала рана.

— Разве вы великаны? — спросил он. — Вы не похожи на великанов и ничем не отличаетесь от моих людей. Вам не удастся увезти королевский камень.

— Поживем — увидим, — ответил Мирддин. — Сейчас нужно заняться твоей раной.

Вначале казалось, что вождь будет сопротивляться, хотя они желали ему добра. Но наконец он сдался. Лугейд вправил кости на руке, наложил деревянные планки и плотно перевязал их. Мирддин положил ему на лицо компресс из трав. Потом сосредоточился на соединении раненой плоти, как учило его зеркало.

Пленник недоверчиво взглянул на Мирддина и сказал:

— Кто ты такой? Мне больше не больно. Твои руки — руки целителя.

— В этом мой дар, как твой дар в умении руководить битвой, король. И я не желаю тебе зла. Слушай мое предложение. Если я сумею сдвинуть камень, поднять его лишь своими руками и голосом, поклянешься ли ты, что твои люди мирно пропустят нас с камнем в Британию?

Гилломан снова рассмеялся.

— Ни один человек не сможет это сделать. Если это не шутка, я даю слово чести. Подними камень руками и голосом, и я уведу своих воинов. Они дадут вам свободный проход. Но если ты не сможешь, будьте готовы к нашему нападению.

— Хорошо, — ответил Мирддин.

И вот они ехали по стране, а по обе стороны собирались люди Гилломана, готовые уничтожить их, если Мирддин потерпит поражение. И вот наступил день, когда он в одиночестве стоял не перед единственным камнем, а перед десятком. Часть камней лежала, другие стояли. Без колебаний Мирддин подошел к камню средних размеров. На нем был вырезан знак, который Мирддин хорошо знал, — спираль небесного народа.

Он извлек меч из ножен, солнце отразилось в нем радугой; Мирддин услышал удивленный ропот окружающих. Он поднял меч и прижал его плашмя к камню. Потом начал медленно постукивать, приговаривая. На этот раз ему было гораздо легче произносить необычные гортанные звуки. Быстрее становилось постукивание, громче звуки. Радужное сияние освещало руку, державшую меч.

Удары металла о камень звучали почти непрерывно. Мирддин ударял так быстро, что трудно было уловить паузу, когда он поднимал меч. Его голос сливался со звоном металла, и эти звуки уже нельзя было разделить.

И камень двинулся, начал подниматься со своей земляной постели. Но Мирддин не прекращал стучать, ритм его ударов стал еще яростнее, пение — еще громче.

Мирддин начал поворачиваться, очень медленно, едва ли по четверти дюйма за раз. Камень поворачивался за ним. И вот он стоит уже поперек траншеи. Мирддин сделал шаг, другой, третий, камень — за ним. Мирддин ничего не видел, кроме сверкания меча. Отгоняя усталость, напрягая волю, продолжал он свое дело.

Мирддин медленно шел, а камень, поддерживаемый колебаниями, о которых говорило зеркало — нужен только подходящий металл и подходящий камень, — камень двигался по воздуху за ним. Мирддин миновал остальные камни и чуть спустился по склону.

Тут он опустил меч, и камень сразу лег на землю. Стихло хриплое напряженное пение. Мирддин взглянул туда, где стоял Гилломан.

Лицо юного вождя было почти полностью забинтовано; виднелись лишь глаза, широко раскрытые, полные благоговейного страха. Вождь поднял руку в приветствии.

— Ты сделал то, что могут делать только богоравные герои. Как я обещал, так и будет. Поскольку королевский камень ответил на твой призыв, ты можешь увезти его. Я не знаю источника твоего колдовства. Не хочу, чтобы оно было подальше от моей земли. Трудно жить под угрозой такой силы.