За гранью - Марк Энтони

— Нет, — возразил Трэвис. — Ты прав, Дарж, но этого недостаточно.

— Почему ты так считаешь? — первой среагировала на его неожиданное заявление Грейс.

Трэвис отбросил одеяло и выполз из кресла. Его все еще пошатывало, но сумбур в голове вроде бы улегся. Осталась, правда, одна нестыковочка, которая не давала ему покоя. Он лихорадочно напрягал память, силясь вспомнить и чувствуя, что подобрался совсем близко к разгадке. Ну же, ну!

Совет, говоришь? Да ты, видать, совсем дурачок, если веришь, что твоему драгоценному Совету позволят это сделать!

Пораженный мелькнувшей догадкой, Трэвис шумно выдохнул и щелкнул пальцами:

— Потому что ничего еще не закончилось! И я уверен, что тот парень с железякой в груди, который мечтал меня зарезать, был не один.

— С чего ты это взял? — насторожилась Грейс.

Трэвис принялся возбужденно расхаживать взад-вперед по комнате, излагая вслух ход своих мыслей:

— Понимаете, тот тип, перед тем как… умереть, произнес одну любопытную фразу, о которой я только сейчас вспомнил. Это касается Совета…

Дарж озабоченно закрутил ус.

— И что же ты вспомнил, друг Трэвис?

И нерушимое, бывает, в мгновенье ока исчезает.

Туманное бормотание прикованного к стене человека огненной строфой вспыхнуло в голове Трэвиса, мгновенно связав все разрозненные фрагменты в единое целое.

— Они больше не собираются размениваться на мелочи. Они задумали уничтожить весь Совет Королей!

Грейс в ужасе отшатнулась.

— Ты уверен?

— Более чем. Прихлопнут, как мух, — всех семерых одним ударом!

Скептичного эмбарца так просто убедить не удалось.

— Прости, друг Трэвис, — прогудел он, — но мне отнюдь не кажется очевидным твой вывод о наличии сообщников у погибшего. Разве не мог он задумать и осуществить этот план в одиночку?

— Не думаю. Во-первых, когда тот малый намекал на грозящую Совету опасность, он не мог не понимать, что ему конец, и заговорил об этом, вероятно, желая показать, что за него отомстят. Выходит, есть кому. Кроме того, я сильно сомневаюсь, что это он одним ударом снес голову лорду Олрейну. Такое по плечу только человеку благородного звания, с детства обученному обращаться с мечом, но никак не простолюдину. Убежден, что убийца жив, до сих пор скрывается в замке и искать его следует среди высшей знати.

— Согласна с тобой, Трэвис, — сказала Грейс, встретившись с ним взглядом. — Согласна еще и потому, что заговорщик в моем видении был гораздо ниже и полнее того человека с разными глазами, которого я видела проповедующим на городской площади и с которым ты так блестяще разделался.

Трэвис смущенно покраснел, но Дарж не позволил ему долго упиваться заслуженной похвалой. У упрямого эмбарца все еще оставались сомнения.

— Допустим, вы оба правы, — снова заговорил рыцарь, — но пусть мне кто-нибудь объяснит, каким образом этот оставшийся в живых мерзавец сможет осуществить столь грандиозный замысел? За прошедший месяц все эти коронованные особы до того надоели друг другу, что и двоих из них в одной комнате дольше пяти минут не удержать, не говоря уже о семерых.

Золотисто-зеленые глаза Грейс внезапно расширились.

— Праздник! — воскликнула она.

Дарж и Трэвис вопросительно уставились на нее.

— Эйрин говорила, что король Бореас устраивает грандиозный праздник в канун Дня Среднезимья, — пояснила Грейс. — Можно не сомневаться, что все семеро монархов примут приглашение. Они соберутся вместе в одном зале, и произойдет это как раз накануне решающего голосования. Вот тогда убийцы и нанесут решающий удар. Это их последний и единственный шанс!

— Все входы и выходы в пиршественный зал строго охраняются, миледи, — заметил эмбарец. — А на время празднества стражу обычно удваивают.

— Охрана не имеет значения, — возразил Трэвис, сразу и безоговорочно уверовавший в версию Грейс. — Она не успеет вмешаться, потому что заговорщики, я уверен, окажутся в числе приглашенных.

— Значит, нам придется обезвредить их до начала пира, — решительно заявила Грейс.

— Всегда к вашим услугам, миледи, — поклонился Дарж. — Но как вы узнаете, кого именно нужно э-э… обезвредить?

— Понятия не имею! — фыркнула Грейс. — Наверное, нужен отвлекающий маневр: какой-то неожиданный ход, который спутает преступникам карты и заставит их раскрыться раньше времени. Вот только ума не приложу, как это сделать, — пожаловалась она.

Трэвис хотел что-то сказать, но острая боль в лодыжке заставила его скривиться и отдернуть ногу. Но не тут-то было. Непоседливый черный котенок, шипя и урча наподобие миниатюрной пантеры, как клещ, вцепился ему в штаны, без разбора терзая острейшими коготками потертую материю и живую кожу  под ней. Он уже занес руку, чтобы хорошенько отшлепать обнаглевшую тварь, но вовремя остановился. Да и котенок, словно почувствовав его настроение, прекратил драть ногу, уселся и, склонив голову набок, уставился на него своими огромными янтарными глазищами. Трэвис сразу оттаял. Бедный малыш! Ему скучно, вот он и придумывает себе игры, демонстрируя показную свирепость.

Играет… демонстрирует показную свирепость…

Трэвис вдруг рассмеялся. Только что зародившийся в голове план сначала показался ему дурацким, наивным, невозможным, но чем дольше он его обдумывал, тем больше убеждался, что замысел не просто хорош, но и дает им реальный шанс. Грейс и Дарж уставились на него с таким видом, будто он сошел с ума. Трэвис не стал их разубеждать. Оборвал смех, нагнулся, подхватил котенка, прижал к груди и снова выпрямился.

— Я знаю, друзья, кто нам поможет устроить отвлекающий маневр, — торжественно объявил он.

Грейс и Дарж навострили уши. Котенок перебрался на плечо Трэвиса, свернулся клубочком и заурчал.

Не прошло и нескольких минут, как все трое, но уже без котенка, столпились перед простой деревянной дверью, не украшенной ни резьбой, ни позолотой. Здесь, в дальнем конце правого крыла замка, было тихо и безлюдно.

Трэвис покосился на рыцаря.

— Ты уверен, что мы попали куда надо?

Эмбарец уверенно кивнул.

— Леди Эйрин как-то упоминала, что поселила актеров в Северной башне — единственном помещении в этой части крепости, способном вместить всю труппу.

— Верно, — согласилась Грейс, — больше ничего подходящего тут не найти.

Трэвис глубоко вздохнул, в который раз удивляясь собственной затее. С другой стороны, к кому еще обращаться за помощью, если не к странствующим артистам? Он поднял руку, поколебался еще мгновение и постучал.