С небес об землю - Ли Дэн

Странник, посмотрел на него:

— Пацан, как тебя угораздило связаться с этими бандитами?

Это было сказано по-русски, и Максим оторопел от неожиданности. Не менее неожиданно для Странника также по-русски прозвучал ответ Кортеса:

— Если вы считаете, что присутствующим неизвестен язык, то это не дает вам права обзывать их нехорошими словами. Где вы воспитывались? Представьтесь.

Теперь уже Странник оторопело уставился на Кортеса.

— Так вы земляне? Я работник Галактической безопасности. А вы кто?

— Так кто вы такие, — повторил свой вопрос Странник, когда они вышли в другую комнату, где Кортес представил ему остальных членов их команды, и уселись в удобные кресла.

— Гесер, Завулон? — непонятно спросил Кортес, вопросительно посмотрев на них.

— Глубже, чем у того, но почерк тот же, — также непонятно ответили они

— Скажите, — Кортес в упор поглядел на Странника, — психоблок Фанку ставили вы, или привозили специалистов с Земли?

— Привозил. Значит, вы потрясли и беднягу Фанка. Как он это перенес?

— Не беспокойтесь. В отличие от вас он уверен, что его просто сморил сон по дороге домой. Так что он просто, приехав домой, принял снотворное и хорошо выспался. Никакие воспоминания и угрызения совести его не мучают, — ответил Завулон.

— Все в порядке, спасибо зарядке, — вступил в разговор Кортес. — Попробую объяснить вам, кто мы, хотя это вам может показаться невероятным. Максим сказал, что сейчас у вас уже в школах проходят физику параллельных пространств.

— Может и проходят. Но лично мне удалось пройти мимо, не зацепившись.

— Повезло. А вот мы зацепились. Вы будете смеяться, но мы именно оттуда. Именно потому мы все такие параллельные и совершенно не перпендикулярные.

— Смешно. А на самом деле.

— Как вы можете жить, если не доверяете людям. Мы действительно из другого мира. Из параллельного. Там тоже есть Земля. Но человечество давно расселилось по Галактике, образовав множество государств. Сейчас в Галактике около ста пятидесяти обитаемых миров, заселенных людьми, а общая численность человечества свыше ста восьмидесяти миллиардов человек.

Не так давно мы столкнулись с поливидовой цивилизацией пирамидального типа с узкоспециализированными видами на каждом уровне пирамиды. Они пожелали включить нас в свою цивилизацию, а нам этого не пожелалось. В результате образовалась маленькая войнушка, которая тянется уже больше полутора сотен лет.

В одном из таких сражений в этой звездной системе нас потрепали и нам пришлось отсиживаться в поясе астероидов в спасательной шлюпке, дожидаясь, пока о нас забудут. Потом мы пошли на эту планету. У нас уже заканчивался кислород и продукты, а как-то хотелось дождаться прилета наших. Когда мы уже подходили к планете появился корабль Врага и шарахнул по нам из лучевых орудий. Но вместо того, чтобы испариться с последующим выпадением на планету в капельножидком виде, нас выбросило в ваше пространство.

— Почему вы так решили?

Кортес пожал плечами.

— Корабль противника вместо того, чтобы атаковать, нагло исчез. И, кроме того, несколько изменился рисунок созвездий. Шлюпка пошла на посадку. Когда мы уже вошли в атмосферу, нас стукнули три метеорита. Пришлось садиться аварийно. Переночевали, а утром встретили Максима, который любезно согласился устроить для нас экскурсию по этому миру.

— Кстати, — влез Максим, — я тоже подвергся метеоритной атаке в атмосфере.

— Максим, — поморщился Странник, — ты же сам зачищал укрепрайон. Какие метеориты, когда тут полно зенитных ракет, обстреливающих все, что летит. Из-за них мне приходится уезжать в горы, чтобы попасть на Землю. И стартовать приходится от самой земли, да и выходить из нуль-пространства тоже.

Странник помолчал, что-то обдумывая.

— А почему вы считаете, что вы из параллельного пространства? Может быть вы из будущего?

— Вам, я вижу, проще поверить в движение во времени. Нет, это не проходит. Мы, конечно, знаем о вашей Земле только по рассказам Максима. Но в нашем прошлом не было нуль-Т. У нас другие принципы движения в пространстве. И полеты занимают дни, недели и месяцы. Так что такую штуку как нуль-Т наверняка не забыли бы.

— Это аргумент. И вы хотите вернуться к себе?

— Да, хотелось бы. Там нас ждут великие дела. Это образно. Но кое-что хотелось бы доделать.

— Ну, что ж. Я могу перебросить вас на Землю. А там наши физики может что и придумают. Мне нужно пару дней, чтобы сбросить текучку, а потом поедем.

— Не спешите. Время пока терпит. Раз уж мы здесь, то можем споспешествовать вам в вашей многотрудной деятельности. Да и хотелось бы помочь этому молодому человеку реализовать его благое намерение.

— Это, как я понимаю, уничтожить Центр и Огненосных Творцов?

— Откуда столько скепсиса? Или они вам дороги, как память?

— Я сижу здесь уже пять лет. Мы готовим спасение этой несчастной планеты. Тщательно, бережно, с учётом всех возможных последствий. Всех, понимаете?

Это только у детишек вроде этого, — он кивнул на Максима, — все просто. Постреляли, повзрывали. Поиграли в подпольщиков. Уничтожили тиранов. И радостные толпы народа несут их на руках к светлому будущему.

А то, что экономика разваливается, что в стране инфляция, что надвигается голод, что земля не родит это вам известно?

Вы хотите уничтожить Центр и выключить башни. А вы подумали, что население за все эти годы привыкло к излучению. Привыкло на уровне биологии. И если их выключить, то наступит лучевое голодание, которое в двадцати процентах случаев приводит к сумасшествию.

Нам нужно создать запасы продовольствия и медикаментов.

Нужно дезактивировать сто миллионов гектаров зараженной почвы.

Нужно предотвратить войну с Хонти, которую готовят ястребы из Генштаба.

А еще по косвенным данным Островная Империя готовит вторжение. И тогда их придется просто топить.

— Знаете, что, — сказал Сантьяга, — давайте-ка вы нам спокойно расскажете, что же здесь творится. А то у Максима информация необъективная. Да и откуда объективная информация может быть в подполье, когда их вожди все фильтруют исходя из своих интересов и исповедуемой политической теории.

— Вот так обстоят дела, — закончил Странник. — Такова вкратце история о подлости человечков, желающих славы и благоговения благодарного человечества.

В комнате воцарилось угрюмое молчание. Дела обстояли настолько плохо, что проще было бы повеситься. Потому что никто из присутствующих не смог бы сказать: «Сами натворили, сами и расхлебывайте», и гордо отправиться на Землю. Максим выглядел совершенно убито. Все игрища подполья и его сольные выступления предстали в совершенно ином свете.