Духи Рождества на Трэдд-стрит - Уайт Карен

Я заморгала.

– Значит, судя по рисунку и письму с неверной информацией, он считал, что где-то на земле Вандерхорстов спрятан клад? Лично мне это кажется большой натяжкой.

– Да, как и то, что в вашем доме нашли алмазы Конфедерации, – сказал Энтони и одарил меня сардонической улыбкой. – Но это еще не все. Марк считает, что рисунок как-то связан с кирпичами внутри мавзолея. Он уже вскрыл пол мавзолея, все искал и искал, но вернулся с пустыми руками. Ради удобства раскопок он хотел снести весь мавзолей, но местные краеведы не позволили ему это сделать. Судя по всему, мавзолей находится под защитой Закона об охране археологических ресурсов, который требует получение федерального разрешения на раскопки или удаление материальных останков прошлой жизни или деятельности человека. Мы не можем даже прикоснуться к нему.

– Но вы, конечно же, уже провели ваши поиски.

Глаза Энтони потемнели.

– Я пробовал. Но там есть кто-то… что-то такое… что удерживало меня. Это самое странное, поскольку в прошлом я много раз бывал внутри мавзолея, и ничего странного не происходило. Но потом внезапно, когда я попытался войти и поискать еще раз, со мной что-то случилось. Меня как будто кто-то бил и царапал. И… – Он умолк и решительно покачал головой, словно пытаясь стряхнуть болезненное воспоминание. – Каменная крышка на одном из склепов частично соскользнула и разломилась, и такой обломок едва не упал мне на ногу. Вы знаете, какие тяжелые эти крышки? Такие так просто не соскальзывают. Мне хотелось верить, что я все это вообразил, но все мое тело было в синяках. – Он на мгновение отвел взгляд, но тут же снова посмотрел на меня. – А вся спина в кровавых царапинах. Под одеждой. Как будто кто-то провел ногтями по голой коже.

Я не стала притвориться, будто понятия не имею, что это могло быть.

– Когда это случилось? – уточнила я. Мой голос дрожал.

– Это началось примерно в то время, когда прошлой весной у нас были проливные дожди, помните?

Еще как помнила! Именно тогда мой сад на заднем дворе просел, обнажив скрытую цистерну. Явив взору то, что таилось там не меньше века.

Я кивнула. Мои мысли пробегали «марафон» разными маршрутами, изо всех сил пытаясь избежать самого очевидного.

– И вы неким образом узнали, что Вандерхорсты девятнадцатого века использовали кирпичи мавзолея и старой кладбищенской стены, чтобы построить цистерну в своем доме на Трэдд-стрит.

– Верно. Совершенно случайно. По всей видимости, Марк уничтожил не все документы и письма, которые он выкрал из архивов. Одну стопку бумаг он оставил в обувной коробке в мусорном баке. К счастью, когда я обнаружил, что являюсь незадачливым владельцем обанкротившейся винодельни, и завладел помещением, я нашел этот бак в старом каретном сарае. Очевидно, тот, кто отвечал за вывоз мусора, просто забыл про него.

Энтони устало покачал головой, и мне стало его жаль оттого, что он рос с таким братом, как Марк Лонго.

– Объятый гневом и желая получить доказательства того, что Марк занимался чем-то незаконным, я просмотрел эти бумаги. Их было много, все как одна украденные Марком из архива. Увы, ни одна не имела отношения ни к нему, ни к его деловым операциям. Их все можно было спокойно отправить в мусорную корзину. Это объясняет, почему я не смог найти о плантации ничего интересного, когда попытался провести собственное исследование.

Так я узнал о кирпичах. Я просмотрел все документы, но это была лишь куча бухгалтерских книг со стоимостью всех строительных материалов и мебели для обоих владений Вандерхорста и дневник экономки о том, сколько чая и сахара она ежедневно брала из кладовки. Единственная интересная вещь, которую я узнал, это то, что на том месте, где сейчас стоит новый мавзолей, когда-то стоял старый, но по какой-то причине его снесли, а затем в течение двух лет после сноса отстроили заново. Одновременно кирпичную стену, окружавшую кладбище, заменили железной оградой. Вандерхорсты в то время строили дом на Трэдд-стрит, – вероятно, более раннюю версию вашего нынешнего дома, – и снесенный мавзолей и стена наверняка были дешевым источником кирпича.

Я вопросительно приподняла брови.

– Зачем они это сделали? Разве новый мавзолей был больше прежнего?

Энтони покачал головой.

– Нет. В том-то и дело. Оба раза они работали по одному и тому же чертежу. И он был практически новым. На тот момент там было захоронено только три тела – все они были погребены в одном и том же году, в 1782-м.

Я перестала расхаживать взад-вперед.

– Пожалуйста, скажите мне, что обувная коробка все еще у вас.

Взяв один из апельсинов, Энтони принялся его разглядывать. Мне потребовалась вся моя сдержанность, чтобы не попросить его не прикасаться ни к одной из гвоздик.

– Конечно. Я не такой, как Марк. Я никогда не уничтожил бы исторический документ. Это было бы просто… нехорошо.

Я решила, что Энтони Лонго мне очень нравится.

– Могу я увидеть эту обувную коробку?

Он принялся перебрасывать апельсин из одной руки в другую. Я стиснула зубы.

– Это означает, что вы все еще готовы помочь?

Я была почти уверена, что выбора у меня нет. Внутренний голос подсказывал мне, что происходящее в его мавзолее неким образом связано с моей цистерной и призраком в спальне Нолы. Я разжала челюсти.

– Да. Полагаю, да.

Он улыбнулся и встал.

– Тогда не стану вам мешать. Я доставлю коробку к вам домой, когда вам будет удобно. Или выставлю ее рядом с домом, если Джейн там.

Я нахмурилась.

– А не могли бы вы доставить ее ко мне в офис? Можете оставить ее у Джолли. Она полностью заслуживает доверия.

Он выглядел разочарованным, но дружба с Томасом Райли обязывала меня не поощрять другого поклонника Джейн.

– И, Энтони?

Он вопросительно посмотрел на меня.

– Не говорите никому, что я вам помогаю. Не хочу, чтобы люди знали об этом.

Пару секунд Энтони молча смотрел на меня.

– Понял, – сказал он, кивнув, затем поднялся на костылях и направился к входной двери в восьмиугольном проходе. Его размеры, в отличие от остальной части дома, не соответствовали историческому периоду. Я чуть не прикусила язык, поймав себя на том, что начала думать совсем как Софи.

– На вашем месте я бы не стала есть этот апельсин. Он был специально высушен, – сказал я, глядя на фрукт, который он все еще держал в руке.

– Ах да, – сказал он и бросил апельсин мне.

Странно, но я изловчилась его поймать.

– И последнее.

Он смерил меня еще одним вопросительным взглядом.

– Будьте осторожны. Пока я не придумаю план, я бы на вашем месте держалась от мавзолея подальше.

Мы попрощались. Проводив его взглядом, я закрыла за ним дверь. Когда я повернулась, чтобы продолжить свою работу, все апельсины из коробки лежали на полу, аккуратно выстроенные так, чтобы получился идеальный крестик.

Глава 9

Когда я, неся коробку апельсинов и удовлетворенная точным расположением гвоздик, торчащих из их кожуры, запирала дом своих клиентов, меня кто-то окликнул. Обернувшись, я увидела дочь Вероники и подругу Нолы, Линдси Фаррелл, и ее отца, Майкла, которые выгуливали очаровательный снежно-белый лохматый комок – щенка хаски.

– Нужна помощь? – крикнул Майкл, взбегая по ступеням, чтобы взять у меня коробку.

– Спасибо, – ответила я. – Моя машина прямо здесь, но если вы сумеете всунуть в нее коробку, я буду вам признательна.

Я с помощью пульта открыла багажник, и, пока он ставил коробку внутрь, повернулась, чтобы поздороваться с Линдси.

– Рада тебя видеть. Нола не говорила, что у вас новый щенок.

Я наклонилась, чтобы почесать пушистый комок за ушами. На меня посмотрели неотразимо очаровательные голубые глаза, из пасти высунулся розовый язычок. С тех пор, как я обзавелась собакой, я стала чрезмерно замечать других собак. Я просто не могла пройти по улице, чтобы не улыбнуться им и не попросить у хозяев разрешения их погладить. Но я была бы посрамлена, узнай об этом Джек, поскольку моя официальная линия заключалась в том, что я не любительница собак. Хотя теперь у меня их было целых три, а один даже спал на моей подушке. Я не из тех, кто любят показывать, что они ослабили какие-либо свои личные правила.