Телохранитель ее величества: Страна чудес - Сергей Кусков

Она замялась. Я уставился ей в лицо и выжидательно молчал. И она сдалась.

— Мы все-таки будем работать вместе, в любом случае, при любом сценарии. Не спрашивай меня подробности, я не могу отвечать, но ты…

— …Избран, как подушка для ее высочества инфанты. Или ее сестры, если с первой не получится. Не красней, я уже давно догадался.

Она вздохнула с видимым облегчением.

— Когда всё образуется, они продолжат. Что это будет, не знаю, честно. Ходят слухи о королевском флотском училище, но это только слухи. А потом мы продолжим, приступим к основной фазе.

— А где гарантия, что они не грохнут меня… Там? После?

— Ты не будешь маячить на глазах, не будешь пытаться быть одним из них. Будешь ТАМ. А там — это там. В конце концов, «сорок четвертые» пытались убить тебя. Эмоции схлынут и всё нормализуется, войдет в русло. А если останешься, только усугубишь, и закончится это плохо.

Она сделала паузу.

— Я не могу говорить, Хуан, но ты важен. Ты даже не догадываешься, насколько. Не надо рисковать. Это глупый риск, из такого дерьма тебе не выплыть.

Из моей груди вырвался смешок.

— Почему просто пропуск? Не приказ?

Оливия покачала головой.

— Не знаю. Говорят, ОНА не хочет неволить. Юридически ты как бы уйдешь сам, а это для ваших будущих отношений важно.

Пауза.

— Хуан, не спрашивай, там наверху разброд. Лея давит на офицеров, гнет свою линию насчет тебя, а они не хотят этого исполнять. Но и сами ничего предложить не могут. Могу сказать только, что она до сих пор верила в тебя, что ты выкрутишься. До последнего. Даже когда убили Рыбу. А теперь подписала тебе пропуск. Не глупи, Хуан. В шесть буду ждать тебя за гермозатвором шлюза главного входа, подброшу до дома, тогда и поговорим обо всем, что попытаюсь нарыть за сегодняшнюю ночь. Но сейчас просто поверь мне, как врагу — враг всегда объективнее друга — уходи. Не делай глупостей.

Ее рука силой вложила пластиковый конверт в мою ладонь, другой рукой сжала ее.

— До утра!

И пошла по коридору в обратном направлении. На душе играли кошки, царапая аргументом: «Враг всегда объективнее друга». Да уж, точно! Предстоящий разговор с Мишель тет-а-тет приобретал все большую и большую важность.

Гермозатвор поднялся, я вошел. И тут же попал под перекрестье взглядов аж пяти пар глаз — всех сеньор «решающих». М-да, главное вовремя! Стол по давней традиции хозяйки кабинета был уставлен всевозможными сладкими яствами, в середине его возвышался горячий фарфоровый чайник, а из чашек шел невообразимый букет ароматов, причем из всех разный.

— Доброй ночи! — вежливо склонил я голову. Мишель, сидящая во главе стола, кивнула на другой его конец.

— Ты хотел поговорить?

Я кивнул. Сел. Выдержал паузу.

— Почему вы не ввели мораторий? — решил начать я со «свойской» претензии. А что, обстановка душевная, располагает…

Брови всех присутствующих удивленно взметнулись вверх — не ожидали такой наглости. Однако я был не тем человеком, которого они могли просто так послать куда подальше. Я — ИХ проект, и все прекрасно это понимали.

— Зачем? — усмехнулась Мишель, моя теоретически любовница, принимая правила игры. — Смысл? Ну, введем. Повесим большой дамоклов меч, и над ними, и над тобой. Проблема же этим не решится.

— Но проблема…

— Хуан, — вежливо, но жестко отрезала сеньора Гарсия. — Они напали на тебя, и более того, напали на твою знакомую Афину, полноправную представительницу этого заведения. Которая выжила только благодаря случайности. Если мы простим, спустим это, создадим нехороший прецедент. Мы и так поступаем с ее взводом не очень порядочно, не стоит нагнетать атмосферу. А потом и другие недовольные подтянутся.

— То есть, они будут расстреляны в любом случае, — констатировал я. Она кивнула.

— Так надо. А все твои изыскания по их спасению, во-первых, глупы, во-вторых, непонятны.

— Это чувство вины, — покровительственно улыбнулась ее высочество. От нее веяло добродушием — было видно, приняли сеньоры по чашечке не только чая. Однако, «не чая» совсем чуть-чуть, лишь ослабить напряжение после такого эмоционального мероприятия, как прошедший трибунал. — Косвенно он считает себя причастным, их «слили» для его тестирования. Вот и нервничает.

Сеньорины повесили на лица улыбки разной степени ироничности. К горлу подступил ком.

— Хуан, — вздохнув, начала увещевать Сирена, — ты не прав. Мы использовали лишь их слабости, недостатки. Которые при работе и статусе хранителя недопустимы. Понимаешь? — Я отрицательно покачал головой. — Не важно, кто они, не важно, что сделали мы, важно, как они в итоге себя повели. А повели недопустимым образом. И ты здесь совершенно ни при чем.

— С ними можно было работать, — продолжил гнуть я свою линию. — Изначально, подтягивая к вашим требованиям, а не толкая к проступку. Здесь же столько психологов!..

— А зачем? — вновь улыбнулась сеньора Гарсия. — Смысл? А как же естественный отбор? Как же показательные выступления для остальных? Где тогда возьмем наглядный пример для молодежи?

Mierda! Нашел с кем о гуманизме говорить! Я уткнулся в столешницу.

— Ты наливай, наливай себе! — кивнула Мишель. — Не стесняйся. Конфеты бери, варение… А может, чего покрепче, пару капель? Пока инструкторы не видят? — И лукаво подмигнула.

Не будь ситуация так раскалена, я бы рассмеялся, честное слово!

Поднял глаза, вновь окинул присутствующих цепким взглядом. Кажется, не так я и не угадал с тактикой — они действительно были свои, просто пока я не дорос до их круга. Сеньоры смотрели на меня без злобы, с интересом, и было видно, с удовольствием посидели бы и потрепались «за жизнь», как взрослые мудрые тетушки с неразумным племянником. В том числе и с «парой капель». Возможно, в будущем нам придется тесно работать с каждой из них, с каждой мы будем на «ты» и почти с каждой со временем примем эти пресловутые «пару капель». Но не сейчас. Сейчас даже чай не полезет в горло.

— Спасибо, не голоден, — покачал я головой. — А меня теперь куда? После их казни? Во флотское училище?

Они вопросительно переглянулись.

— Пока это не решенный вопрос, — вздохнула Сирена. — Будет видно. Но на завтрашнем мероприятии тебе присутствовать не рекомендуется — не обостряй. И так все на взводе. Тебе передали пропуск?

Я достал из внутреннего кармана конверт и положил перед собой на стол.

— Вот и хорошо, — удовлетворенно кивнула она. — Прямо к шести подходи к шлюзу, тебя будут ждать.

— А как же мои здесь успехи? — горько усмехнулся я. — Я ведь многого достиг! Бросить все это?

— Хуан, ты большой мальчик, — мило улыбнулась сеньора Гарсия, — и все понимаешь. Тебе не надо было мешать своим девочкам выполнить свою работу. За этот глупый порыв тебе теперь придется расплачиваться. И как это исправить мы думали, не знаем.

«Своим девочкам свою работу». Кулаки мои непроизвольно сжались. Самое прискорбное, сеньоры были искренни, и честно не понимали моего поведения. Для них уничтожение проблемных «сотрудников» дело обыденное, и такое желание вытащить из петли тех, кто пытался убить и меня, и близкого мне человека, вещь мягко говоря не укладывающаяся в их норму. Как и попытка не дать собственному взводу решить проблему.

— Неужели вы не понимаете, что так нельзя? — начал я старую песню, ни на что в общем, не надеясь. И закономерно был перебит:

— Это называется юношеский максимализм, — покровительственно улыбнулась Сирена. — Ты подрастешь и все поймешь. А пока положись на старших — поверь, так будет лучше.

Действительно, она права. Действительно, максимализм и так будет лучше. В ее системе координат. Но я не в ее системе, и от этого все проблемы.

— Мне нужна связь с королевой, — выдавил я, чувствуя, как захлестывает волна протеста против чуждых мне ценностей. Пока еще чуждых. — Я понимаю, что не принял присягу, но ввиду серьезности ситуации прошу сделать исключение.

Разговор с королевой — это самое мудрое, что я придумал, сидя в библиотеке, пока заседание трибунала шло к концу. Надежда оставалась только на то, что она не такая, что ее удастся переубедить. Все-таки не стоит недооценивать влияние сеньора. Однако, надежда эта была сродни соломинке, за которую хватается утопающий.

Сеньоры вновь переглянулись, сказав друг другу что-то одними глазами, после чего Мишель вздохнула, и, активировав перед лицом вихрь, выбрала один из пунктов меню. Стена сбоку от меня подернулась рябью, но изображение пока не появилось.

— Ты еще у себя? — обратилась она к неведомому мне собеседнику. Ответ шел ей непосредственно в уши. — Нет, все хорошо. Тут с тобой хочет поговорить один наш общий знакомый… И мы думаем, разговор пойдет ему на пользу. А кто ж еще! Да, соединяю.