Приключения девчонки из приюта - Полина Груздева
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Разговор с завучем пробудил в Людке смятение, медленно переходящее в твердое желание доказать самой себе и всем учителям, что она может быть лучшей и все для этого сделает. Так зародилась в ней уверенность в собственных способностях и силе воли…
— Девочки, кому нужны голубые тени? — вопросительно глядя на подруг, протягивала коробочку с косметическим средством для глаз Аброськина Лида.
— Мне бы хороший карандаш, мой наводит ужасные стрелки, — хныкала Карпенко Аня.
— Господи, ну что за тушь! — возмущалась Родионова Тамара. — Склеила ресницы. Ужас!
— Девчонки, как вам мой наряд? — кружилась в голубом платье, подпоясанном красным поясом, Макаричева Наташа.
Девушки по очереди вертелись перед небольшим зеркалом, укрепленном на стене, наносили на лицо имеющиеся у них средства косметики, делали начесы, укладывали локоны. Вся суматоха была связана с подготовкой к вечеру отдыха. Каждая из обитательниц девичьей комнаты хотела выглядеть на нем роскошно, поэтому любая деталь внешнего вида, будь то макияж, костюм или обувь, имела чрезвычайное значение и подвергалась придирчивому осмотру и оценке хозяйки и подруг.
Никитина Людмила тоже волнуется страшно. Ей сегодня нужно выглядеть как можно лучше: на вечере будет Рашид. С недавних пор он частенько стал оказываться рядом с Семеновой Наташкой. Людка девушку хорошо знает: ее родители тоже работают на буровой «Шахпахты».
С Наташкой и ее братом Ваней дети Никитиных водились на буровой все каникулярное лето. Даже фотографировались вместе: на фото Наташка и Людка на заднем плане, в пионерских галстуках, Ванька, Светка, Витька и Валька − перед ними. Это было в прошлом году. Семенова учится здесь же, в интернате, в параллельном классе. Она, в отличие от Никитиной, уже комсомолка. Дочь Екатерины и Николая на год младше своих одноклассников, не дотягивает по возрасту до комсомола.
Когда Людка впервые открыла для себя, что Рашид симпатизирует Семеновой, она вмиг забыла, что они с Наташкой друзья, что их связывают приятельские отношения родителей, нехитрые устюртские забавы и открытия.
— Представляешь, — поделилась она своим негодованием и обидой с Кларой. — Рашиду нравится эта длинномордая Наташка, из 8-А. Я видела, как они мило общались на перемене.
— Что ты выдумываешь? — пыталась успокоить приятельницу Клара. — Может, они какие-то комсомольские дела решали.
— Комсомольские дела? Да ты бы видела, как эта бледнолицая дура пялилась на него и как он ел ее глазами.
— Скорее всего, тебе это показалось, из-за ревности. Не стоит так нервничать.
— Да, не стоит, а у меня слезы закипают.
Но волноваться Людке действительно было из-за чего.
Правильные черты бледного утонченного лица, обрамленного ореолом русых кудряшек отрастающих волос, мягкая улыбка выразительно очерченных губ, две толстые косы, почти всегда уложенные в корзинку и закрепленные по бокам затылка небольшими бантиками, в сочетании с высокой, стройной девичьей фигурой были очень привлекательны.
И еще. Наташа Семенова относилась к той категории девушек, что несли в себе особый внутренний свет, на который юноши, тонкие и впечатлительные, как Рахимов Рашид, слетались, словно ночные бабочки на огонь, и относились они к источнику этого света по-особенному: как-то бережно, деликатно.
В то время, когда в отсутствие учителей раззадоренные парни, как угорелые, носились по классу за ускользающими хохочущими девушками, тискали их в углах помещения, слыша в ответ на толчки и прижимания к девичьим плотным выпуклостям как бы сердитое «пошел ты на х…й», Наташу они не задевали. Она, сидя на своем месте за партой, только изредка улыбчиво поглядывала на бесшабашных одноклассников, не осуждая и не одобряя их возню, листала учебник.
В отличие от своей соперницы, старшеклассница Никитина Людмила в таких играх принимала самое деятельное участие: дразнила парней, сочно материлась, ощущая от вылетевшего запретного, взрослого слова какое-то странное, непонятное ей самой удовольствие. И в то же время, когда какой-нибудь «охальник» показывал ей «похабные» рисунки, она, сопровождая действие словом «дурак!», отбрасывала их от себя как что-то липкое и гадкое.
Старшеклассницы разнились и внешностью. В отличие от утонченной Натальи, к выпускному классу Людмила оформилась в упитанную девушку с безудержно рвущейся из-под ткани платьев и кофточек грудью, объектом вожделений парней как застенчивых и сдержанных, так нескромных и горячих. Объемные формы груди и бедер при тонкой талии наводили разбирающихся в женских достоинствах людей на мысль, что у девушки хорошая фигура, но сама обладательница от нее в восторге не была.
Полнота не мешала старшекласснице заниматься многими видами спорта: ей нравилось бегать на разные дистанции, толкать ядро, метать диск, играть в волейбол. От этих занятий тело становилось крепче и сильней, но на душевное равновесие девушки это не сказывалось никак.
Да и как можно было себе нравиться, если к тому же Людке не давали покоя обыкновенные подростковые прыщи. Борьба с вульгарными высыпаниями стала одним из смыслов ее существования. Все попытки удалить с лица предательские бугорки приводили только к временному результату. К тому же миленький курносый нос казался ей огромной выпячивающейся шишкой. «Какая я уродина!» — в отчаянии думала она.
Жизненная сила и познавательный интерес старшей дочери Никитиных не ограничивались физическими упражнениями. Людмила обожала все, что волновало впечатлительную душу: самозабвенно пела «Главное, ребята, сердцем не стареть», надоедала подругам стихами Е. Евтушенко и А. Вознесенского, пластично двигалась под самые разные мелодии. Жизнерадостную круглую мордашку восьмиклассницы можно было увидеть там, где находила удовольствие ее любознательность и неугомонность. Это была живая, общительная, интересная натура с хорошими задатками, считающая себя гадким утенком.
Никакие уверения подруг в том, что она очень симпатичная, не меняли ее отношения к себе. Людка окончательно решила, что она некрасивая. Мысль о том, что ее нельзя считать привлекательной, и в то же время желание нравиться, этот симбиоз противоположностей разума и души наводил на грустные размышления и, вообще, портил ей жизнь.
А сейчас девушка в надежде завоевать внимание Рашида порылась в обшарпанном чемодане, перебирая юбки, кофточки и платья, и, не находя ничего подходящего к предстоящему вечеру, с унылым видом разочарованного в своем гардеробе существа уселась на кровать, глядя на действия подруг, но думая о своем.
— Клара! — наконец обратилась она к подруге, завязывавшей перед зеркалом бантики на пушистых хвостиках. — Посоветуй, что мне надеть?
— Сейчас, только бант довяжу, — готовая в любой момент прийти на помощь, ответила Клара и, распрямляя на ходу
