Приключения девчонки из приюта - Полина Груздева

в то же время ей ужасно любопытно видеть море не с безопасного берега, а в его середине. Вот бы подглядеть в массивной водяной толще хоть какую-нибудь ее маленькую тайну! Вода лазурная и прозрачная! Но дна все равно не видно. Занятая своими наблюдениями и мыслями, она ничего не отвечает о чем-то спрашивающей ее Катьке, а только подставляет успевшее загореть под южным солнцем лицо встречному ветру и загадочно ухмыляется.

Катер подплывает к скале, в которой видна выемка с внутренним арочным сводом. Волны бьются о подножие горы и рассыпаются алмазными брызгами. Это Пушкинский грот. Экскурсовод, крепкого сложения парень, рассказывает, что Пушкин бывал здесь летом 1820 года. В его честь и названа пещера. Людка представляет себе, как ее любимый поэт на лодке подплывает к гроту, трогает руками каменистые стены. Ей тоже очень хочется прикоснуться к скалистому боку грота, но протянутая рука девочки только мягко рассекает воздух в полутора метрах от каменной громадины, вызывая в душе экскурсантки легкое разочарование.

Катер продолжает рассекать водную гладь, несется по волнам дальше. И вот новая скала. Она недалеко от Пушкинского грота. Она раньше называлась Футя, Ява, Султанка («Ого, сколько у нее названий!» — думает Людка), а сейчас называется Шаляпинской. Так рассказывает сопровождающий отряда. Людка знает, кто такой Шаляпин. Но почему эту скалу так назвали? Оказывается, знаменитый певец купил ее за большие деньги и хотел построить замок для творческих людей. Но не построил. Людке жаль, что певцу не удалось это сделать: хорошая была задумка.

Судно удаляется от Шаляпинской скалы и мчится к Адаларам. Это два острова, находящиеся в море. Ой, сколько здесь птиц! Людка спрашивает про себя, как они называются. Вера, вожатая, будто подслушав Людкины мысли, подсказывает, что это бакланы. Дальше девочка узнает, что существует много легенд, рассказывающих о появлении островов. По одной из них, в скалы превращены непослушные братья-близнецы: они вопреки запрету слуги использовали магические ларцы для того, чтобы завоевать любовь похищенных ими сестер.

Людке легенда нравится. Она вообще любит сказки, предания, притчи. — Ребята! — говорит гид. — Сейчас катер будет проплывать между скал. Вы можете загадать желание. Говорят, сбывается.

Все артековцы и, конечно же, Людка, выполняют ритуал. Девочка очень хочет еще хотя бы раз побывать на Черном море.

Прогулка заканчивается, катер несется к причалу. Адалары остались позади, слева уплывают Шаляпинская скала, Пушкинский грот. Виден весь берег «Артека» и Медведь-гора. Артековская бухта! Боже, как красиво! Девочка безмерно счастлива! И у нее на глаза наворачиваются слезы. Это слезы умиления и восхищения. Но их никто не должен видеть! Еще засмеют. И путешественница всем своим взволнованным существом, отворачивая от друзей лицо, впитывает озорные солнечные зайчики на воде, серебро игристых брызг от летящего по волне катера и глубоко вдыхает необыкновенный, морской воздух.

На лагерь «Прибрежный» наплывали безмятежные сумерки. Вожатых нигде не было видно, и пионеры корпуса «Волга» на свое усмотрение резвились на площадке перед зданием. Поймав в очередной раз Катьку, утомленная беготней Людка, шумно дыша, с удовольствием плюхнулась на скамью. Рядом с ней приземлилась и подруга.

− Слышь, Людка! Правда, здорово мы поплавали на катере?! Как думаешь, нас еще куда-нибудь повезут?

− Не знаю, не говорили, − повернув к подруге пышущее жаром лицо, отозвалась та, а затем поинтересовалась: — Катька, ты не знаешь, где вожатые? Что-то никого не видно.

— Говорят, Вере плохо. А Лариса с Олькой, Валдисом и Адашем ушли в «Морской» на встречу с космонавтами, — без особых эмоций доложила Катька.

Новость о том, что в данный момент проходит такое чрезвычайное событие, как встреча с героями космоса, произвела в душе Людки настоящий бунт: в ней бешено взыграли отчаяние и протест — космонавты здесь! рядом! рукой подать! а она их не увидит!

— Послушай, Катя! Разве это справедливо, что вот в «Артек» приехали Гагарин и Попович, их увидят только наши делегаты, а мы — нет, — в голосе Людки послышались горечь и, чего греха таить, черная зависть.

— Мы же сами за них голосовали, — вступилась за счастливчиков Катька.

— Ну и что, что голосовали. Представляешь, есть такая возможность — повидать настоящих героев! Никогда больше в жизни так не повезет, — уныло закончила Людка.

— Да, но что же делать? — не ожидая ответа, просто так спросила Катька.

Девчонки замолчали. Но желание увидеть знаменитостей у Людки было настолько сильным, что в голове у нее вдруг молнией пронеслась мысль: “Бежать!”

— А знаешь что? — медленно начала она, будто раздумывая. — «Морской» совсем рядом. Что, если мы быстренько сбегаем, посмотрим — и назад?

— С ума сошла? — послышался придушенный голос Катьки, вскочившей с места и нависшей над сумасбродкой. — А если узнают, что мы без разрешения, нарушив дисциплину, покинули территорию «Прибрежного»? Что тогда будет? Помнишь, как нас наказали на Сапун-горе? И то только за то, что мы просто бесились после отбоя. А тут такое!

— Катя, никто же не узнает, — горячо начала убеждать подругу и себя подстрекательница. — Смотри, уже темнеет. Вожатых нет. Все разбрелись кто куда. Мы туда — и назад. Хоть одним глазочком посмотреть на живых Героев Советского Союза, настоящих летчиков-космонавтов!

Людка замолчала. Катька выпрямилась, постояла, подумала и, перестав сопротивляться, выдохнула:

— Ладно, уговорила. Бежим!

Стараясь не привлекать ничьего внимания, заговорщицы в полутьме осторожно спустились к аллее, прячущейся в тени засыпающих деревьев, и со всех ног понеслись к костровой лагеря «Морской». Заблудиться они не могли: не раз ходили по дороге, что прямиком вела к соседям.

Бежали быстро. Ветерок освежал разгоряченные лица. Ветки ствольных растений прикрывали темнеющее небо, но зажженные фонари большой дороги, тянувшейся рядом, подсвечивали путь. Девчонки не замечали ничего. Охваченные непреодолимым желанием увидеть Гагарина и Поповича, они и не думали ни о чем.

До самого места торжества бегуньи не встретили ни души. Когда, запыхавшись, добрались до костровой, сумерки сгустились, и нарушительницы артековских запретов, скрываясь в тени деревьев, стали присматриваться к происходящему.

Свет многих прожекторов освещал площадь, и на ней, словно днем, явственно обозначались и предметы, и люди. Заполненные до отказа артековцами в праздничной пионерской форме трибуны «Морского» представляли собой единый живой организм, дышащий интересом, волнением и восторгом. На широком свободном пространстве перед ребятами у микрофона стояли знакомые девчонкам только по фотографиям и кинохроникам Юрий Алексеевич Гагарин и Павел Романович Попович. Они говорили зрителям слова прощания и радушно улыбались. Жульки с ними не было.

Но вот неожиданно космонавты под громкие рукоплескания трибун отходят от микрофона и направляются прямо в сторону Людки и Катьки. Оказывается, в двух шагах от притаившихся нарушительниц стоит автомобиль. Именно