Категории
Самые читаемые книги
ЧитаемОнлайн » Проза » Классическая проза » С ярмарки - Шолом Алейхем

С ярмарки - Шолом Алейхем

Читать онлайн С ярмарки - Шолом Алейхем

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 17 18 19 20 21 22 23 24 25 ... 70
Перейти на страницу:

Это были, так сказать, пионеры, первые ласточки просвещения в городе Переяславе – двое еврейских ребят среди нескольких сотен русских. Школьники вначале смотрели на двух евреев с удивлением, как на детей из другого мира. Потом они повалили их на землю среди школьного двора, вымазали им губы свиным салом, а после этого подружились и зажили с ними совсем по-братски. Христианские мальчики тогда еще не были отравлены человеконенавистничеством, не знали о травле евреев, и яд антисемитизма не коснулся их. После того как еврея повалили, вымазали ему губы салом и намяли бока, он становился равноправным товарищем, хотя и оставался «Гершкой».

Когда детей Нохума Вевикова определили к Мойше-Довиду Рудерману, не обошлось без скандала. Дядя Пиня, узнав, что брат его Нохум отдал своих детей к учителю, у которого сын ходит в уездное училище, рвал и метал. Он твердил, что от уездного до перехода в христианство – один шаг.

– Но почему же?

– А вот поживем – увидим.

Так оно и вышло. Дяде Пине, видно, суждено было на сей раз оказаться пророком. А произошло это таким образом.

Однажды в субботу в городе распространился слух, что оба еврейских мальчика, которые учатся в «уездном» – Шимон Рудерман и Хаим Тамаркин, собираются креститься. Разумеется, никто не хотел этому верить: «Не может быть! Как? Почему? Откуда? Чего только люди не выдумают!» Однако нет дыма без огня. Представьте, в ту же субботу началась вдруг суматоха, как на пожаре. Весь город бежал к монастырю. В чем дело?

А дело очень простое и ясное: «Хотите увидеть нечто любопытное? Потрудитесь отправиться к монастырю, и вы увидите там, как эти два молодчика из «уездного» забрались на самую верхушку колокольни, стоят там без шапок и бесстыдно, так чтобы все видели, жрут хлеб, намазанный свиным салом!»

Суматоха была так велика, что никто не догадался спросить: как это можно снизу разглядеть, чем на такой высоте намазан хлеб – свиным салом, маслом или медом. Город ходуном ходил, точно конец миру пришел. Сыну Тамаркина не приходится удивляться – отец его, адвокат Тамаркин, сам безбожник, «законник», составитель прошений, а сын его Хаим был богоотступником еще во чреве матери. Но Мойше-Довид Рудерман – меламед, богобоязненный еврей! Лучший меламед в городе! Как это можно допустить!

Были, оказывается, люди, которые и раньше знали, чем это кончится. Откуда они это знали? Дошли своим умом. Детей так воспитывать нельзя. В самом деле, если вы отдали своих детей в «уездное», значит вы примирились с тем, что они станут иноверцами, и вам нечего требовать от них, чтобы они носили арбеканфес; если случится, они и пропустят молитву, то закройте глаза и не обламывайте на их спине палки, не лупите их, как собак…

Так говорили почтенные обыватели и, собрав совет, стали обдумывать, как спасти две еврейских души от крещения. Воззвали к праху отцов, подняли всех на ноги, взбудоражили начальство. Энергичней всех действовал, разумеется, дядя Пиня. Засучив рукава, он бегал целый день со своей роскошной развевающейся бородой, потный, не пивши не евши, пока с божьей помощью, все не кончилось благополучно. Обоих молодцов извлекли из монастыря.

Впоследствии, спустя несколько лет, один из них, Хаим Тамаркин, все же крестился, а Шимона Рудермана отправили в Житомир, отдали в школу казенных раввинов на казенный счет, и он с божьей помощью не только кончил ее, но и стал казенным раввином недалеко от Переяслава, в Лубнах.

– Ну, кто был прав? Теперь уж ты, надеюсь, возьмешь своих детей от этого меламеда? – сказал Нохуму дядл Пиня, довольный оборотом дела. Доволен он был, во-первых, потому, что ему удалось спасти две еврейских души от крещения, во-вторых, потому, что дети его брата не будут учиться у меламеда, знающего дикдук и посылающего сына в уездное училище, и в-третьих, потому, что он оказался прав – раз еврейский ребенок посещает школу, он всегда готов креститься.

Но на этот раз дядя Пиня жестоко ошибся: его браг Нохум уперся и не захотел забирать своих детей от такого замечательного учителя.

– Что он мне сделал дурного? Довольно того, что он претерпел столько мук и такой позор! Нельзя же оставить меламеда посреди учебного года без хлеба.

Дядя Пиня выслушал брата с горькой усмешкой, мол – «дай бог, чтобы я оказался неправым, но не по доброму пути ведешь ты своих детей». Затем он встал, поцеловал мезузу[37] и ушел рассерженный.

30. Хедер в старину

Картина старого хедера. – Ученики помогают учителю и его жене, по хозяйству. – Учитель совершает благословение. – Его проповеди приводят к новым грехам.

Детей не взяли от запятнанного, но знающего учителя. Они остались у Рудермана и на второй и на третий год, и все были довольны: меламед – своими учениками, ученики – своим меламедом, а отец – и учениками и меламедом.

Больше всех довольны были ученики. Бог послал им учителя, который не дерется, ну совсем не дерется. И не помышляет даже об этом. Разве только мальчишка уж очень надоест, не захочет молиться или до того туп, что хоть кол на голове теши, – тогда учитель выйдет из себя, разложит парня на лавке и, сняв мягкую плисовую ермолку с головы, слегка отстегает его и отпустит.

Кроме того, у меламеда Рудермана было «жорно», машина такая – крупорушка. У машины этой было колесо и ручка, а сверху в нее опрокидывали мешок с гречихой. От вращения колеса гречиха постепенно сыпалась в ящик, из ящика на камень, камень ее обдирал, очищал от шелухи и превращал гречиху в крупу; вот это и называлось «жорно».

Понятно, что вся прелесть «жорна» заключалась в том, чтобы вертеть ручку. Чем дольше вертишь, тем больше сыплется крупы. А охотников вертеть ручку было много, почти все ученики. Каждый хотел помочь учителю, который не может прожить на свой заработок и вынужден, бедняга, искать побочных доходов. Он обдирал крупу, а жена пекла пряники. А может, вы думаете, когда пекут пряники, делать нечего? Тут дела много! И здесь дети тоже могут помочь; не столько при выпечке, сколько при отбивании теста. Ржаной медовый пряник надо долго, долго отбивать обеими руками, пока он не начнет тянуться, как должно тянуться медовое тесто. А кто сделает это лучше мальчика из хедера! Охотников отбивать тесто среди ребят было так много, что порой доходило до драки. Каждый хотел быть первым.

Читатель не должен удивляться, что ученики занимались такими делами, как обдирка крупы и раскатывание теста. У воронковских меламедов они делали работу и погрубее. Например, у учителя Зораха, да и у других меламедов дети Нохума Вевикова, как миленькие, мазали глиной пол накануне субботы, попарно выносили помойное ведро, поодиночке таскали воду из колодца и по жребию нянчили ребенка. Сбегать к резнику с курицей и работой не считалось. Особой честью было помочь жене учителя ощипать курицу. Ребята предпочитали делать что угодно, лишь бы не учиться. Учение в хедере было хуже всякой работы.

Тут думается мне, уместно описать хедер, каким он был в те времена, для того чтобы будущие поколения, которые заинтересуются жизнью евреев в прошлом, в «счастливой» черте оседлости, имели о нем представление.

Маленькая, покосившаяся крестьянская хатка на курьих ножках, крытая соломой, а иногда и вовсе без крыши, как без шапки. Одно оконце, в лучшем случае два. Выбитое стекло заклеено бумагой или заткнуто подушкой. Земляной пол обмазан глиной, а под праздник и накануне субботы посыпан песком. Большую часть комнаты занимает печь с лежанкой. На лежанке спит учитель, на печи – его дети. У стены стоит кровать – кровать жены учителя, со множеством подушек и подушечек, почти до потолка. Там, на кровати, на белой простыне иногда лежит тонкий лист раскатанного теста, выделанные коржики или баранки (если жена учителя печет их на продажу), иногда ребенок (если он опасно болен). Под печью находится «підпічник», в Литве это называется котух. Там держат кур, конечно для продажи. У кривой пузатой стены – шкаф для хлеба, кувшинов, горшков. На шкафу металлическая посуда, сито, терка и тому подобные вещи. У самого входа – кочерга, лопаты, большое, всегда наполненное помоями ведро, деревянный, вечно протекающий ушат для воды и постоянно мокрое полотенце для рук. Длинный стол посреди хаты с двумя длинными скамьями – это и есть собственно хедер, школа, где учитель занимается со своими учениками. Все здесь – и учитель и его ученики – громко кричат. Дети учителя, играющие на печи, тоже кричат. Жена, которая возится у печи, кричит на своих детей, чтобы они не кричали. Куры в «підпічнике» отчаянно кудахчут: это кошка – тихонькая, смирная, гладенькая – спрыгнула с лежанки, забралась под печь и всполошила кур, провалиться бы ей!

Так выглядел в старину воронковский хедер. Немногим лучше выглядел хедер в большом городе Переяславе. Переяславский учитель, так же, как и воронковский, занимался со своими учениками зимой в ватном халате и плисовой ермолке, летом – в рубахе с широкими рукавами, поверх которой был надет арбеканфес. Зимой он пил по утрам вместо чаю липовый цвет, летом – из деревянной кружки холодную воду, которую процеживал сквозь один из широких рукавов своей рубахи, произнося перед этим с большим чувством благословение: «Все сотворено по слову его…», на что ученики хором отвечали: «Аминь». Если мальчик приносил яблоко или грушу, учитель произносил «сотворившему плоды древесные», а ученики отвечали «аминь». Если ученик приносил свежий огурец, то, очистив его, учитель произносил «сотворившему плоды земные», и ученики отвечали «аминь».

1 ... 17 18 19 20 21 22 23 24 25 ... 70
Перейти на страницу:
На этой странице вы можете бесплатно скачать С ярмарки - Шолом Алейхем торрент бесплатно.
Комментарии
КОММЕНТАРИИ 👉
Комментарии
Татьяна
Татьяна 21.11.2024 - 19:18
Одним словом, Марк Твен!
Без носенко Сергей Михайлович
Без носенко Сергей Михайлович 25.10.2024 - 16:41
Я помню брата моего деда- Без носенко Григория Корнеевича, дядьку Фёдора т тётю Фаню. И много слышал от деда про Загранное, Танцы, Савгу...