Человек наизнанку - Фред Варгас

— Ладно, Соль. В конце концов, какая тебе разница?

— Ты боишься Массара.

— Массара? Того парня с горы Ванс?

— Именно так.

— С чего это мне его бояться? Тем более что он, кажется, сломал себе шею где-то в горах и теперь его труп ищет полиция.

— Ты боишься Массара, и точка.

Солиман отхлебнул водки, Камилла, прищурившись, посмотрела на него.

— Откуда ты знаешь? — спросила она.

— На площади сегодня вечером только о нем и говорили, — ответил Солиман напряженным голосом. — Ведь ты вроде бы ходила вместе с траппером в полицейское управление Пюижирона, и вы им рассказали, что Массар — оборотень, что это он задрал овец и убил мою мать, а потом пустился в бега.

Камилла ничего ему не ответила. Они с Лоуренсом посмели опередить местных и обвинить одного из них. Очевидно, об этом стало известно. Теперь надо платить. Она глотнула водки и в упор посмотрела на Солимана:

— Мы не рассчитывали, что пойдут слухи.

— Тем не менее это случилось. Эту утечку тебе не устранить.

— Ну что ж, Солиман, тем хуже для всех. — Камилла встала. — Это правда. Массар убийца. Он заманил Сюзанну в ловушку. Мне плевать, нравится тебе эта версия или нет. Но это правда.

— Это да, — неожиданно вмешался Полуночник. — Что правда, то правда.

Голос у него был низкий, глубокий.

— Это правда, — повторил Солиман, подавшись к Камилле. Та, немного поколебавшись, снова села. — Траппер, похоже, во всем разобрался, — торопливо продолжил молодой человек. — Он знает нравы зверей и людей. Волк не стал бы бросаться на мою мать, мать не стала бы загонять волка в угол, а дог Массара вернулся бы домой. Массар ушел, прихватив собаку, потому что он убил мою мать, потому что ему известно, кто он такой.

— Оборотень, — произнес Полуночник с расстановкой, хлопнув ладонью по столу.

— Еще говорят, что полиция не собирается расследовать это дело, — возбужденно заговорил Солиман, — и что они не поверили ни единому слову траппера. Это правда, Камилла?

Камилла кивнула.

— Это точно? Они действительно палец о палец не ударят?

— Точно, — подтвердила Камилла. — Они собираются еще какое-то время искать Массара в горах, раненого или уже мертвого, а через несколько дней прекратить поиски и на этом закончить.

— Ты знаешь, что он теперь станет делать?

— Я предполагаю, что он по дороге убьет еще несколько овец и сбежит в Англию.

— А я думаю, он убьет кого-нибудь посерьезнее овец.

— Ага, и ты туда же.

— А кто еще?

— Лоуренс тоже так думает.

— Лоуренс прав.

— Потому что Массар — оборотень, — безапелляционно заявил Полуночник и снова хлопнул ладонью по столу.

Солиман осушил рюмку.

— Камилла, разве я похож на того, кто способен отпустить на все четыре стороны убийцу моей матери и позволить ему уехать в Англию? Да или нет? — возбужденно спросил юноша.

Камилла внимательно посмотрела на Солимана: его темные глаза горели, губы чуть заметно дрожали.

— В общем, нет, — призналась она.

— Ты знаешь, что происходит с несчастными покойниками, если их убийцам никто не отомстил?

— Нет, Соль, откуда мне знать?

— Они гниют в зловонном, кишащем крокодилами болоте, и их дух не может выбраться на волю, увязнув в густом иле.

Полуночник положил руку ему на плечо.

— Ну, это мы не можем сказать наверняка, — негромко заметил он.

— Согласен, — откликнулся Солиман, — я даже не совсем уверен, что все это происходит в болоте.

— Не сочиняй африканские истории, Соль, — ровным голосом проговорил Полуночник. — А то совсем девушку запутаешь.

Солиман перевел взгляд на Камиллу:

— Короче, знаешь, что мы с Полуночником решили?

Камилла ждала продолжения, вопросительно подняв брови. Она не на шутку встревожилась. Солиман, обычно тихий и спокойный, теперь был предельно возбужден. В воскресенье, когда она уходила, он все еще сидел, запершись в туалете, а сейчас он был на свободе, но, похоже, не в себе. Похоже, гибель Сюзанны свела с ума мальчика и сломила старика.

— Мы выследим его, — заявил Солиман. — Поскольку полиция не хочет, мы это сделаем сами.

— И схватим его за задницу, — добавил Полуночник.

— Да, сцапаем.

— А потом? — серьезно спросила Камилла, подозревая неладное. — Вы его доставите в полицию?

— Черта с два! — воскликнул Солиман, в полной мере унаследовавший от Сюзанны ее сочную манеру выражаться. — Если мы сдадим его в полицию, они позволят ему умереть естественной смертью, а это дело долгое. Мы с Полуночником не собираемся всю жизнь носиться за этим вампиром по пятам. Мы хотим только одного: отомстить за мою мать. Значит, мы его схватим, а когда схватим, уничтожим.

— Уничтожим? — в ужасе переспросила Камилла.

— Пришьем мы его, и дело к месту.

— А потом, когда он будет мертв, совсем мертв, — уточнил Полуночник, — мы вспорем ему брюхо от шеи до паха и посмотрим, есть ли у него внутри шерсть. Пусть скажет спасибо, что мы не станем резать его живьем.

— Да, прогресс налицо, — пробормотала Камилла.

Она встретилась взглядом с Полуночником: у него были красивые, золотисто-карие глаза, напоминавшие цветом виски.

— Вы что, верите в эти байки про шерсть? — спросила она его. — Вы правда в них верите?

— В байки про шерсть? — задумчиво повторил Полуночник, и голос его прозвучал глухо.

Он как-то странно сморщился, но ничего не ответил.

— Массар — оборотень, — проворчал он после короткой паузы. — Ваш траппер, девушка, тоже так говорит.

— Лоуренс никогда этого не говорил. Лоуренс сказал, что те, кто верит в оборотней, люди отсталые или сумасшедшие. Лоуренс сказал, что всякий, кто попытается вспороть парню брюхо, будет иметь дело с ним и его охотничьим ружьем, с которым он ходит на медведя. Еще Лоуренс сказал, что Массар убивал не сам, а натравливал своего дога или волка, Красса Плешивого, того, что потерялся еще два года назад. Ведь там следы волчьих зубов, а не зубов Массара.

Полуночник поджал губы и выпрямился, но не произнес ни слова.

— Как бы то ни было, он убил мою мать, — отрезал Солиман, — поэтому мы с Полуночником решили его выследить.

— Да, сесть ему на хвост.

— И когда мы его сцапаем, обязательно убьем.

— Нет, — сказала Камилла.

— Почему это нет? — вскричал Солиман, вскочив на ноги.

— Потому что тогда за вашу шкуру никто и гроша ломаного не даст — как и за него. Впрочем, всем на это будет наплевать, потому что остаток вашей скотской жизни вы проведете за решеткой. Может, Сюзанна и выйдет из зловонного болота, а Массар заплатит за все — распорете вы ему брюхо или нет, окажется там шерсть или нет, — но вы-то, вы сами до самой смерти просидите в тюрьме за убийство и каждую ночь станете считать овечек, чтобы заснуть.

— Мы не попадемся, — произнес Солиман, гордо задрав кверху подбородок.

— Еще как попадетесь. Но это не мое дело, — внезапно закончила Камилла, переводя взгляд с одного на другого. — Не знаю, зачем вы пришли и рассказали мне все это, я ничего не хочу знать, и вообще не желаю что бы то ни было обсуждать с людьми, одержимыми местью, убийцами и потрошителями.

Она подошла к двери и распахнула ее:

— Всего хорошего.

— Ты нас не поняла, — сказал Солиман, растерявший свою уверенность. — Мы друг друга не поняли.

— Мне плевать.

— У нас горе.

— Знаю.

— А если он еще кого-нибудь убьет?

— В полиции разберутся.

— Жандармы и ухом не ведут.

— Знаю. Нам все это уже говорили.

— Ну вот, мы с Полуночником…

— Вы сядете ему на хвост. Что тут непонятного, Солиман? Мне ваш план понятен.

— Не совсем, Камилла.

— Наверное, не хватает какого-то пустяка?

— Не хватает тебя. Мы не успели объяснить, что ты — часть нашего плана. Ты пойдешь вместе с нами.

— Э-э, понимаете… — попытался сгладить ситуацию Полуночник. — Если вы, конечно, захотите.

— Вы шутите? — осведомилась Камилла.

— Объясни ей, — скомандовал Полуночник Солиману.

— Камилла, может, ты оставишь в покое эту проклятую дверь и присядешь? Вот тут, рядом с нами, твоими друзьями.

— Никакие вы мне не друзья! Тут один слесарь и двое убийц.

— Ну, сядь, пожалуйста. Пусть будут слесарь и убийцы.

— Раз так, ладно, — согласилась Камилла.

Она захлопнула дверь, села на табурет напротив двоих мужчин и поставила локти на стол.

— Вот, — удовлетворенно вздохнул Солиман. — Значит, мы сядем ему на хвост.

— Отлично, — сказала Камилла.

— Но для этого нам нужно средство передвижения. Не пойдем же мы пешком, правда?

— Как хотите, так и делайте. Пешком, на лыжах, верхом на баране, мне-то до этого какое дело?

— Массар, конечно, взял машину, — продолжал Солиман.

— Во всяком случае, не свою, — вставила Камилла, — его фургон стоит около дома.