Цунами. В море чувств - Ксения Александровна Хадунова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Так и получилось. Я не успевала даже присесть, бегая от одного посетителя к другому. Наконец, вконец измученная, подошла к симпатичной молодой девушке, в одиночестве сидевшей за столиком в углу и склонившейся над меню. Кстати, уже новым. Иришка сдержала слово и всего за неделю создала настоящий шедевр. А когда Амир распечатал меню и торжественно внес в зал, ахнул весь персонал — до того оно оказалось стильным и оригинальным.
— Здравствуйте, вы уже решили, что будете заказывать? — приветливо обратилась к гостье я.
— Я… Мне, пожалуйста, чашку кофе и… — она заметно нервничала. Тонкие пальцы то и дело теребили ремешок маленькой сумочки, лежавшей на коленях у девушки.
— Может быть, десерт? У нас очень вкусные чизкейки — то, что нужно в такую жару…
— Простите, вы Настя? — вдруг спросила она.
— Да, — настороженно кивнула я. — Простите, совсем забыла представиться. Я — Анастасия и сегодня я буду…
— Мне очень нужно с вами поговорить, Настя.
— Со мной? О чем? — удивилась я.
— Пожалуйста, это личный разговор. Не могли бы вы присесть ко мне за столик?
— Простите, сейчас никак, — оглядев полный зал, проговорила я. А потом посмотрела на большой циферблат часов, висевший на стене напротив. — Но, в принципе, через полчаса придет моя сменщица…
— Тогда я подожду вас. Выпью пока кофе.
— Как скажете.
Ошарашенная, я отошла от столика и попыталась собрать себя в кучу. Получалось плохо. Интересно, кто эта девушка? И о чем она хочет со мной поговорить? Может, это новая пассия Виталика? Блин… Я почувствовала, как по спине потек холодный пот. Да, наверняка это девушка Виталика. И сейчас она скажет, что беременна. И что Виталик хочет на ней жениться. И Дашка останется с ними. Блин, блин, блин, я сейчас хлопнусь в обморок от переживаний…
Огромных трудов мне стоило дождаться приходила Юльки. Когда она, наконец, показалась в дверях кафе, я ураганом промчалась в подсобку, содрала с себя форменную футболку и натянула топ.
— Ты на какой самолет опаздываешь? — удивленно крикнула она мне из зала.
— Юль, некогда объяснять. Мне очень нужно поскорее уйти. Прикроешь?
— Прикрою, тем более до конца твоей смены осталось всего полчаса.
— Спасибо! — я быстро чмокнула ее в щеку и подошла к девушке, стараясь собрать всю силу воли в кулак.
— Я освободилась, готова поговорить с вами, — нервно сглотнув, проговорила я.
— Чудесно. — Она изящно встала, положила на стол пятисотрублевую банкноту и первой направилась к выходу из кафе. Я поплелась за ней.
Выйдя на пляж, мы подошли к воде и в задумчивости уставились друг на друга.
— Настя, наверное, вы ни разу про меня не слышали… Меня зовут Олеся.
— Очень приятно. Как меня зовут вы откуда-то знаете. И я действительно раньше ничего не слышала о вас.
— Я внучка Игоря Михайловича, начальника лодочной станции.
— Подождите-ка… — мои расплавленные на жаре мозги начали что-то соображать. — То есть вы не от Виталика? И не хотите забрать Дашку?
— Ничего не понимаю, — покачала головой Олеся. — Какой Виталик, какая Дашка? Кто они?
— Неважно… — тревога вновь ужом заползла в мое сердце. — Так зачем вы меня искали, Олеся?
— Настя, я люблю вашего мужа, — вдруг выдохнула и быстро сказала она.
— Так вы же говорите, что не знаете Виталика…
— Я имела ввиду Диму, — сухо проговорила Олеся.
Что? Сказать, что я была в шоке — не сказать ничего.
— Теперь я тоже ничего не понимаю…
— Может быть, присядем? — кивнула на песок она.
— Давайте, только лучше под тентом — здесь, на солнце, песок очень горячий.
Как сомнамбула, я побрела в сторону тенька.
— Так откуда вы знаете Диму? — наконец, не удержавшись, спросила я.
— Он работает у моего дяди на лодочной станции, — пояснила раскрасневшаяся не то от жары, не то от нахлынувших чувств Олеся. — Мы познакомились еще в мае, когда я забежала к дяде, чтобы принести ему обед. Увидела там Диму, он мне понравился. Мы познакомились, начали общаться. Он сразу сказал, что приехал в Крым с женой. Рассказывал мне о вас, Настя… Говорил, что вы очень красивая и смелая. Я и сама сейчас это вижу, — смущенно добавила она.
— И…
— Вы хотите спросить, что было дальше? Мы начали общаться ближе. Я почти все время проводила у дяди. Тоже помогала приводить в порядок лодки перед сезоном — вместе с Димой. А потом в один прекрасный день мне вдруг приспичило поплавать в шторм. Я вообще не очень хорошо плаваю, но тут вдруг как что-то потянуло… Оказавшись в воде, быстро начала захлебываться. Дима спас меня. Вытащил на берег, сделал искусственное дыхание. И, когда я пришла в себя, мы поцеловались уже по-настоящему.
— И что, у вас роман?
— Да. Он говорил, что не может вас бросить сейчас, что нам нужно немного подождать, что нельзя никак афишировать наши отношения… Но вы знаете, я больше не смогла ждать. И решила прийти к вам. Потому что считаю, что в этом мире все должно быть честно, — и она внимательно посмотрела прямо мне в глаза.
— Сколько вам лет, Олеся? — вдруг устало спросила я.
— В сентябре будет 24.
— И вы не замужем, у вас нет детей?
— Мой жених… — она помедлила. — Мой жених погиб три года назад. Гонял по трассе на мотоцикле в пьяном виде и его сбил дальнобойщик. Мне тогда было очень больно и я просто запретила себе любить, кого-то впускать в свое сердце. Но теперь встретила Диму и поняла, что, кажется, хватит уже носить этот глупый траур.
— Понятно…
Я не знала, о чем говорить дальше. Как вести себя? Скандалить? Рыдать? Вцепиться ей в волосы? Или просто молча уйти и попытаться переварить все, что сказала Олеся? Пожалуй, выберу второй вариант.
— Я все поняла, Олеся, — наконец после минутной паузы сказала я, поднимаясь с песка и отряхивая джинсовую юбку. — Я поговорю с Димой и во всем разберусь.
— Спасибо, спасибо вам, Настя, — она тоже подскочила и протянула мне руку для рукопожатия. Я посмотрела на протянутую ладошку как на ядовитую змею.
— Пожалуй, это лишнее, — пробормотала я и медленно побрела к выходу с пляжа.
Солнце палило нещадно. И неудивительно — часы показывали только два. Умные люди говорят, что в такое время в жару ни в коем случае нельзя находиться на улице, чтобы не заполучить солнечный удар. Но мне в ту минуту все рекомендации врачей и синоптиков были глубоко
