Пиратка Карибского моря. Черный Алмаз - Ирина Измайлова

— Его сопровождали еще два корабля. И, как оказалось, они прихватили большую часть добычи. Едва ли не все.

Мы все, все, кого он обманул и бросил, были просто в бешенстве! А у меня родилась мысль, что с таким грузом Моргану и его приспешникам не уйти далеко. Сказал это своим товарищам, и у тех родилась мысль — догнать негодяев. Конечно, едва ли у кого-то поднялась бы рука на великого пирата — что там ни говори, но план похода принадлежал ему, да и в том, что этот план осуществился, в основном была заслуга Генри Моргана. Но нам хотелось заставить его пожалеть о предательстве и отдать нам наши доли по справедливости. Потом уже, так все считали, мы имели права расстаться с вероломным предводителем. Быстро решили, кому именно отправиться в погоню. Выбрали двести пятьдесят человек, посчитав, что у Моргана людей втрое меньше. Мы погрузились в три самых быстроходных корабля и пошли вдоль побережья. Я рассудил, что на таких тяжелых судах обманщики не посмеют уйти в открытое море. Было также разумно предположить, что пойдут они мимо Панамского перешейка, потому что две тамошние крепости, ту, что в устье реки, и на острове Сан-Лоренсо мы перед тем захватили, и там нас не могли поджидать враги.

Погода была в тот день на нашей стороне. Штормило, ветер все время менялся, и это было опасно для тяжело груженных судов. Ни маневрировать, ни сильно отдаляться от берега они бы не рискнули. Значит, мы могли их догнать.

Действительно, прошло всего несколько часов, и впереди показались силуэты всех трех кораблей. Я хоть и был тогда очень молод, однако разбирался в судоходстве не хуже бывалого штурмана, поэтому сразу определил: и бригантина Моргана, и два шлюпа, что шли следом, нагружены до предела. Они двигались с большой осторожностью, потому что явно хуже слушались руля, чем это бывает, когда судно легкое. Beтер нам благоприятствовал, мы нагоняли и нагоняли своих обидчиков.

Мы с ребятами ликовали. Многие уже предвкушали, как посмотрят в глаза Генри Моргану.

Однако над морем сгустился туман, а вскоре настала ночь, корабли скрылись из виду. Это никого особенно не огорчило — в конце концов, они и утром никуда не денутся.

Настало утро, и мы возликовали: до всех трех судов было просто рукой подать — они оказались, что называется, у нас под носом! Многие решили даже, что уже могут докричаться до беглецов, и принялись посылать им вслед всевозможные обидные выкрики.

Поднялся ветер, мы устремились к цели, но произошло что-то просто невероятное! Корабли Моргана, вчера такие медлительные и неповоротливые, вдруг словно полетели! Они уходили от нас так быстро, что некоторые подумали, не замешана ли тут нечистая сила…

Но я-то сразу понял, какая сила в этом замешана: все три судна сидели в воде куда выше, чем накануне. Их трюмы были пусты!

В первый момент никто ничего не понял. Представить себе, что Морган выкинул громадные сокровища Панамы в море, никто, конечно, не мог. Но в таком случае куда он их дел? Даже если вообразить, что с кораблей сошла большая часть матросов, это все равно не сделало бы бригантину и шлюпы такими легкими.

Когда мы поняли, что догнать беглецов не сможем, мы приспустили паруса и сблизили наши корабли друг с другом. Надо было обсудить, что произошло и решить, как действовать дальше.

И тут я вспомнил: остров Санта-Каталина! Они должны были пройти его как раз ночью. А что, если Морган причалил там, матросы быстро выгрузили ящики и бочки с золотом и серебром?.. Они могли успеть это сделать часа за три, это если просто выкидывать груз на причал. Вот поэтому на рассвете мы и оказались к ним вплотную, они ведь ушли от причала перед самым нашим носом. Как только еще не рискнули повернуть обратно и оставить нас вообще за кормой? Но это было б уж чересчур рискованно: в любой момент мог рассеяться туман, выйти луна, и обман был бы сразу раскрыт. Скорее всего Морган остался на Санта-Каталине, чтобы вместе с частью матросов перенести сокровища в крепость и там спрятать. После нашего набега в крепости никого не оставалось. Лучше и не придумаешь!

Почти все пираты согласились с моим предположением. Мы развернули наши суда и пошли назад, к Санта-Каталине. Шли, конечно, медленнее, чем накануне: ветер нам уже не благоприятствовал. Добрались почти на закате, пристали и, оставив несколько человек охранять корабли, бросились в крепость. Но в ней никого не было! Более того, не было даже следов недавнего пребывания пиратов Моргана: ни свежих костровищ, ни остатков еды, ничего. А главное, обшарив все закоулки крепости, спустившись во все ее подвалы, мы убедились: здесь ничего не спрятано!

Возможно, Морган со своими людьми и высаживался на острове — уйти с него они могли, использовав одно из небольших суденышек, что стояли в порту, когда мы захватили остров. Никто не удосужился запомнить, пять их было или семь, а потому мы не могли с уверенностью сказать: да, наши обидчики поступили именно так. Ну, допустим, они так и поступили. Но куда все же делись богатства, добытые в Панаме? Предположить, что их спрятали в какой-нибудь пещере, в одном из скалистых берегов островка, было бы логично, если б там были пещеры. Мы не поленились дождаться отлива, но и когда вода опустилась, в берегах не было заметно ни одного отверстия, в этом не оставалось сомнений: я с еще троими пиратами обошел островишко на шлюпках целых два раза.

Тогда в чем же было дело? Каким образом капитан Морган умудрился оставить нас с носом? Мы лишь терялись в догадках, испытывая после злорадства самое глубокое уныние. Видно, Господь показал нам, как гнусно желать сокровищ, добытых такой страшной ценой! И сейчас я скажу: слава богу!

Генри Бэкли замолчал, задумавшись. Покосился на своего слушателя, но капитан Черный Алмаз по-прежнему не хотел его прерывать. Тогда старый моряк, усмехаясь, полез в небольшую сумку, привешенную к его поясу, вытащил трубку, коробочку с табаком и огниво. Но тут же вновь посмотрел на сэра Рональда.

— Боже мой, Рони! А ведь я и позабыл, что ты терпеть не можешь табака!

Предводитель пиратов рассмеялся:

— Мне пришлось изменить многие свои привычки, дядя Генри. Не могу сказать, что теперь я люблю табак, но запрещать ребятам курить было бы уж слишком жестоко: и так во время походов никому нельзя брать в рот спиртного, а многим такое воздержание дается нелегко. Кури, кури, не смущайся, старина. Тем более что и ветер не в мою сторону. Но ты, верно, нарочно принялся за свою трубку именно тогда, когда наступил самый важный момент в твоем рассказе. Не сомневаюсь: ты все же догадался, куда твой хитрющий тезка запрятал панамские сокровища.

— И не только их! — старательно набивая трубку, ответил штурман. — И не только их, Рони. У Моргана действительно был тайник, в который он прятал награбленное, и делал это не единожды. Об этом мне потом рассказал один из его ближайших сподвижников, уже после смерти великого пирата. И после того, как Господь посмертно покарал его, лишив даже прах разбойника последнего прибежища[16]. Этот дружок Моргана, как видно, мечтал добраться до клада, да не успел: Морган был еще жив, когда бедняга угодил в тюрьму, ибо не перестал заниматься морским разбоем, а освободившись, тут же подхватил лихорадку и умер в одном из жалких трактиров Веракруса. Я нашел его там совершенно случайно: наш корабль стоял в тамошнем порту, и мне захотелось, вспомнив былые времена, выпить в одном из веселых мест, где мы прежде гуляли с командой Моргана. Бедняга уже готов был испустить дух и решил рассказать мне о тайне великого пирата. Знали ее, как выяснилось, очень немногие.