Слишком много блондинок - Арина Игоревна Холина
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Да… — заметила Аня, прогулявшись по квартире. — Круто… Здесь можно так все сделать… Пока есть рабочие — они позавчера закончили у меня ремонт и теперь звонят мне каждый день — интересуются, нет ли еще клиентов. Молодые ребята — муж с женой, очень шустрые и не воруют. Недорого.
— Ну… Недорого — понятие относительное…
— Ты думаешь, что похожа на вдову миллиардера? — хмыкнула Аня. — Я звоню?
Она все-таки позвонила, и мы договорились составить завтра план разгрома моей квартиры. Аня заставила меня помыться, надушиться, разодеться во все новое. Я выбрала ярко-розовые штаны с лампасами, они были сшиты как классические, но выглядели спортивно, белую майку на лямках с вышитым рисунком, стянула волосы в хвост, подкрасила губы перламутровым блеском и села за накрытый стол.
— Давай, — она подняла рюмку, — за добрую весть.
— Ну, — потребовала я, зацепив ложкой икру. — Не томи.
— Я без предисловий, — начала она.
— Нет, нет, нет, — запротестовала я. — Что ты, мне совсем не интересно — я выдержу еще часа два-три. Валяй, начинай с отдаленного прошлого.
— Андрея ты помнишь, — сказала Аня, выдохнув дым мятной сигареты.
— Нет, кто это? — сделала я удивленное лицо.
— Не перебивай. Так вот, Андрей вообще-то продюсер — занимается всяким говном типа телепрограмм и сериалов. Они готовят новое шоу, на которое им отваливают кучу бабла, всякие женские пересуды, ничего особенного. Одна ведущая будет стерва и львица, а вторая — девушка из соседнего подъезда. Понимаешь?
— Пока да.
— Андрей хочет, чтобы ты попробовалась на девушку из соседнего подъезда. Он говорит, что ты офигительно подходишь.
— Прекрасно, — осторожно согласилась я, разливая «бехеровку». — А почему он сам мне об этом не сказал?
— Вообще-то мы должны были все вместе встретиться. Он попросил меня тебе дозвониться, у него там какое-то деловое свидание, но я тебя увидела в галерее и поняла, что не удержусь и все расскажу. Я не скрытная. Ты хочешь?
— Нет.
— Почему? — Аня удивилась.
— Боюсь. Я не подойду. Я не умею, — паниковала я. — И я вообще не понимаю — он меня нашел в кустах, видел три раза в жизни, а теперь предлагает работу. И не убирать ему квартиру, а вести телепередачу. Как так?
Мне вдруг показалось, что все это мне снится, что я на самом деле сплю у этого мистера Совершенство, от которого сбежала, и мне видятся кошмары, и не может все это быть правдой и кто-то играет со мной злые шутки.
— Ты это, — утешила меня Аня, — держи себя в руках. Ведущая женского ток-шоу — не велика премудрость. Если ты ею станешь, будешь, по большому счету, единственным нормальным человеком среди всех этих прошма… балбесин. Если не испортишься.
— Я испорчусь.
— Знаешь, есть такая поговорка, — Аня не обращала на меня внимания, — типа… чтобы стать знаменитым художником, нужно двадцать лет рисовать, чтобы стать известным писателем, надо десять лет писать, чтобы актером — пять лет играть или нужно каждый день по пятнадцать минут читать в телевизоре кулинарные рецепты. Так что, если ты не грохнешься в обморок перед камерой и не задушишь твою будущую коллегу, купишь себе через полгода какой-нибудь «фольксваген» или «ауди» и забудешь, как пять лет откладывала на цветной телевизор. Вот и все. Ничего особенного — обычная работа.
— Я грохнусь, — пообещала я.
— Отлично! — Аня налила еще «бехеровки». — Я рада, что ты приняла мое предложение… предложение Андрея… с нескрываемым энтузиазмом, что ты сразу же согласилась на еще не перечисленные условия и что ты не испытываешь страха и сомнений. Выпьем.
Мы выпили.
— Значит, так, — вела она беседу. — Мы сейчас бодро и весело доедаем икру, допиваем все, что есть, я ныкаю машину, и мы идем в гости. Здесь рядом. Я тебя буду представлять как нашу новую ведущую, а если ты меня завтра на пробах опозоришь, я тебя убью. Годится?
— Вполне, — успокоилась я. — Можно я сразу войду в роль звезды экрана: буду смотреть на всех сверху вниз и делать вид, что это не я, потому что поклонники и восхищение меня утомляют?
— Не вопрос.
Глава 14
— Вот, пришли.
Мы стояли у старинного дома в одном из Басманных переулков. Двери парадного были широкие, стеклянные — за ними гулял охранник и скучал вахтер. Охранник с вахтером, пока мы объясняли, куда направляемся, начали с нами флиртовать. Нам это не понравилась: игривый вахтер — то же самое, что кокетливый гинеколог. Мы ответили на их пожелание хорошо провести время высокомерным молчанием и поднялись на третий этаж.
Дверь уже была открыта, и, едва мы вошли, к нам бросился невысокий черноволосый мужчина лет сорока пяти. Он был весь в черном. Черные штаны с отливом, черная летящая рубашка, из выреза которой отовсюду лезли черные кудри, черные лакированные ботинки на встроенном каблуке. На шее — платиновая цепь.
— Аня! — сказал он с едва заметным кавказским акцентом. — Очень рад! — Он чмокнул ее в руку. — Кто твоя очаровательная подруга?
— Вера. — Аня представила меня таким тоном, словно вслух мечтала о том, чтобы хозяин прямо сейчас рухнул сквозь пол. — Это Давид.
— Можно Дато, — осклабился он и облобызал мне руку, причем так долго не выпускал мою из своей, что я ее прямо-таки вырвала.
— Проходите, — пригласил он.
Квартира была громадной. Прихожая — не меньше двадцати метров, из нее тянулось два глубоких коридора: один прямо, другой направо. Наверное, раньше — в прошлом веке или даже позапрошлом — здесь жил богатый промышленник, или профессор, или высокопоставленный чиновник… Отделка «под старину»: витиеватая лепнина, люстры из хрусталя, цветного стекла и фарфора; кушетки, диванчики, кресла — в стиле поздний ампир и ранний модерн; пейзажи и натюрморты в изысканных рамах, вазы, восточные ковры… Шик.
Едва мы зашли в гостиную, я поняла, что судьба моя предопределена и ничего от меня не зависит — я целиком во власти неких высших космических учреждений, повелевающих моей жизнью по личному усмотрению. Посреди комнаты
