Длинный - AlexOTimm

— Да ну нах? Но люди-то живут!

— Живут местные. А тебе на один чуб глянуть и сразу понятно становится — чужой. А чужие там только рабы.

— А как же Советская Власть?

— А нет ее там. И не будет никогда. Не расстраивайся, найдем место.

В этот момент приоткрылась дверь и разговор сам собою прервался. Сделав по последней затяжке, друзья затушили папиросу о подоконник и выбросив ее в окно спрыгнули со своего насеста и приготовились слушать вошедшего в комнату человека.

— Так граждане беспризорники. — Произнес знакомый нам сержант.

— …Жулики, тунеядцы, алкоголики. Песчаный карьер — два человека… — вполголоса продолжил Длинный, понятную только ему фразу.

— Выходим по одному и не торопясь занимаем места в воронке. И чтобы порядок был! Старшим назначается…

Сержант обвел взглядом помещение и увидев понравившееся ему лицо добавил:

— Семен Шумилов.

— А чё, я сразу. Чё, я на хвост кому наступил. Вон Блоху назначай, начальник, он у нас за атамана завсегда.

Комната тут же утонула в веселом мальчишечьем хохоте. И было отчего. Так называемый Блоха, или Изя Блохман, крохотный, грязный с всколоченными сальными волосами, торчащими в разные стороны и постоянной зеленой соплей висящей в одной из ноздрей, выдающегося еврейского носа одного взгляда на который достаточно, чтобы определиться с его национальностью. Постоянно что-то жующий и вечно одетый в какое-то рубище, состоящее из большого количества разных деталей одежды, найденных скорее на какой-то помойке. Если внимательно приглядеться, тут можно обнаружить и чьи-то посеревшие кальсоны, с характерным коричневым пятном на известном месте и когда-то богатую, а ныне весьма облезлую женскую безрукавку. Шерстяной старушечий платок, состоящий скорее из дыр, чем шерсти и когда-то красную бабью юбку, стянутую ремешком, напяленную на плечи, в виде пончо и свисающую почти до колен. И обмотанные такими же грязными тряпками ступни, заменяющими ему обувь.

— Так хорош базарить! — продолжил сержант еще недавно сам хохочущий не менее остальных.

— Сказал Шумилов, значит Шумилов.

— «А сказал к маме, значит к маме. Свежее дыхание облегчает понимание». — пробурчал себе под нос Длинный и протолкнувшись сквозь толпу пацанов остановился у двери.

Ша! Пацаны. — негромко произнес он, но этого тем не менее хватило, чтобы уже через минуту к комнате стало тихо.

— Лепёха, на выход. — Произнес он и когда тот пробрался к двери, приказал. — Встанешь у машины, и чтобы порядок был. Давай бегом.

После того, как его приятель сорвался с места, Длинный добавил.

— По одному. Вперед пацаны, здание не разнесите, и выгоду не упустите! Нам еще на месте осваиваться.

Возникший было смешок тут же рассеялся, а находящиеся в комнате беспризорники, словно в выдрессированные кинулись друг-за-другом на выход, и не останавливаясь ни на мгновение чинно расселись в воронке, ожидая отправления. Сержант удивленно проводил глазами беспризорников и бросив взгляд на Длинного, заметил, как тот пожал плечами и как бы произнес: «А я, тут совершенно не причем?» О том, что по пути их следования пропали некоторые вещи, большей частью табак и кое-что съестное, обнаружилось уже после того, как воронок выехал за ворота.

Глава 8

8

По словам сержанта, ехать предстояло довольно долго.

— Если не сломаемся, то минут сорок, а то и больше. Так, что наберитесь терпения.

Перед посадкой Длинный обошел вокруг автомобиля, предназначенного для поездки и удивленно хмыкнув спросил:

— Это, что за чудо? Оно еще и ездит?

— Американец Уайт, можно сказать почти новый, семь лет всего. Тридцать лошадей, это вам не хухры-мухры, зверь, а не машина! — Водитель этой калымаги, явно гордился своим грузовичком, но на взгляд Длинного Это было что-то настолько архаичное, что он едва сдерживался от смеха. Хотя если подумать, до нормальной техники еще ох как далеко, а это все же иномарка, следовательно, и ресурс длиннее, да и качество сборки тоже. Хотя разумеется довольно стара. Хоть и шофёр считает ее новой, но в этои время еще не научились делать что-то долговечное.

Кузов представлял собой фанерный фургон, собранный на легком металлическом каркасе. Вход в него предполагался сзади и это было на руку длинному. По идее больше десяти-двенадцати человек находится в таком фургоне было не должно, но кто сейчас обращает внимание на какие-то там санитарные нормы, или что-то подобное. Вряд ли тот же сержант даже знает эти слова. Поэтому, когда пацаны разместились в кузове, дверь пришлось прижимать двум мужикам, чтобы зацепить на петли какой-то болт, предохраняющий дверцу от открытия на ходу. Впрочем, снять его с петель особого труда бы не составило, потому как между фанерой и металлическим каркасом в некоторых местах можно было просунуть руку. Что и было сделано уже через некоторое время, так как в фургоне из-за загруженности стало нечем дышать. Дорога конечно оставляла желать лучшего и совсем не была похожа на шоссе будущего. Но тем не менее была достаточно ровной, хотя пыли, поднимающейся из-под колес было предостаточно, об асфальте здесь похоже даже не догадывались.

Детский дом расположенный на окраине поселка Самохвалово, располагался в бывших доходных домах купца Первушина, находящихся неподалеку от Колганского вокзала, построенного, как гласила выложенная кирпичом дата под коньком крыши совсем недавно в 1920 году. Какой именно доход собирался получать этот купец, и получал ли его вообще было не очень понятно, потому как с первого взгляда поселок представлял собой скорее захудалую деревню, чем промышленный городок. Но так или иначе пара домов, соединённых между собой крытой галереей, с довольно большим участком огороженным кирпичным забором, собственной котельной и несколькими каретными сараями, расположенными у забора, выглядели достаточно добротно. Похоже все это было выстроено перед самой революцией потому и сохранилось почти в первозданном виде.

«Коммуна имени Председателя Реввоенсовета товарища Льва Давидовича Троцкого», приняла новоприбывших тишиной нарушаемой топотом. Во внутреннем дворике, образованном между стоящими параллельно домами и переходом находилась утоптанная сотнями детских ног площадка, на которой в этот момент отрабатывали строевые навыки около тридцати ребят, одетых в одинаковую полувоенную форму, очень напоминающую ту, что была на Длинном и Лепехе. Похоже, что складов с выпущенной еще до революции формой было достаточно, вот и решили использовать именно ее для одежды сирот. Впрочем, учитывая то, чьё имя носил детский дом, было вполне логичным ее использование. А видя с каким старанием находящиеся на плацу пацаны стараются отбивать шаг обутыми в грубые кожаные башмаки с обмотками до колен ногами, глядя голодными глазами на прохаживающегося вдоль строя мужчину в полувоенной форме, с офицерской выправкой, было понятно, что скучать здесь не придется.

Вышедшая чуть вразвалку дородная тетка с лоснящимся от жира