Любовная отрава - Саманта Харт

— Ты уверена, что хорошо помнишь дорогу? — спросила Кэролин Лизу, когда они оказались на засыпанной листьями, заброшенной тропе.

Лиза даже не замедлила шага.

— Да, мэм, — ответила она.

Здесь было так пустынно и дико, что Кэролин подумала о том, что вряд ли кто-нибудь поедет в Тимберхилл этой забытой дорогой, зная, что южнее есть другая, более людная.

Лиза остановилась, внимательно оглядываясь.

— Та-ак… Кажется, мы пришли отсюда, — заявила она решительно.

Сжав крепко зубы и вцепившись в гриву лошади, Кэролин, как молитву, повторяла про себя, что не упадет и не сломает еще и вторую ногу.

Вскоре дорога, извиваясь, свернула в тенистую лощину, засыпанную сухими багровыми листьями и гнилыми яблоками. В лощине, прячась в зарослях ежевики, стояла полуразвалившаяся хибарка. При их приближении громко закукарекал петух, закудахтали курицы. Недалеко от хибарки паслись корова и коза, а вокруг бродило множество кошек. Кажется, несмотря на жалкое жилище, Óна Раби была весьма зажиточной женщиной.

Как только они подъехали к хижине, в дверях показался Ноа. Увидев Лизу, он радостно заулыбался.

— Какими судьбами? — спросил он, помогая Кэролин спуститься на землю. — Добрый день, миз.

Покачиваясь, Кэролин кивнула, не глядя на молодого человека. Ей казалось, что ее бедра скривились от долгой езды. Она оперлась о большой валун и тяжело застонала.

— Я приехала, чтобы попросить Óну помочь нам с хозяйством в Тимберхилле… Недолго… День или два… Я бы хотела, чтобы она готовила нам и помогала Лизе с тяжелой работой. Еще я бы хотела найти человека, который починит мне лестницу и крышу. — Она вопросительно поглядела на Ноа. — Мы видели, как кто-то наблюдал за нами из-за деревьев. А вы не знаете, кто мог за ними подглядывать? Кажется, это был белый человек, очень высокий.

Внезапный интерес Ноа, который обрадовался было возможности поработать недалеко от Лизы, мгновенно померк, как только он услыхал о каком-то таинственном незнакомце, прячущемся среди деревьев. Похоже, он хотел сказать что-то, но тут из хижины вышла его мать. На ее лице играло некое подобие улыбки, но темные глаза смотрели хмуро.

Покуривая длинную глиняную трубку, Óна подошла к Кэролин и долго смотрела на нее.

— Стало быть, вы не уехали, — задумчиво промолвила женщина.

— Нет, и не уедем, пока я не выясню все, что меня интересует. Ты не могла бы поработать у меня со своим сыном несколько дней? Я заплачу тебе.

Óна казалась удивленной.

— Поработать?

— Ма, но она не… — заговорил Ноа.

Óна остановила сына:

— Вы хотите, чтобы я поработала? На вас?

— Я была у моей тети. И спросила ее о некоторых вещах, — продолжила Кэролин. — Но она ничего не рассказала мне, так что я должна остаться. Óна, ты окажешь мне большую услугу, если расскажешь все, что помнишь. Что сделал мой отец? Что уж такого ужасного было в человеке, который всю жизнь посвятил тому, чтобы лечить людей?

Óна бросила на Кэролин леденящий взгляд.

— Я уже сказала вам: мне нечего рассказать.

— Но ты же работала у моих родителей! Должно быть, ты находилась в доме в ту ночь…

Óна покачала головой, враждебно глядя на Кэролин.

— Меня не было в доме, — тихо промолвила она. Ее лицо было злым.

Кэролин испугалась, что теперь женщина откажется помогать ей. Но когда Óна отвернулась, ее лицо смягчилось. Может, женщина вовсе не была злой, а просто страдала от одиночества?

— Óна, скажи, что случилось после того, как мои родители и я… уехали? Нас искал кто-нибудь? Чем ты сейчас зарабатываешь на жизнь? — Кэролин обвела рукой двор. — У тебе же столько добра!

Óна сделала вид, что не слышит.

— Сколько ты здесь пробудешь?

Кэролин с трудом поднялась на ноги. Она с тоской поглядела на лошадь и подумала об обратной дороге в Тимберхилл. Ее злило, что Óна по-прежнему отказывается ей помогать, но она не хотела терять еще одного человека, который мог ей помочь.

— Может, я останусь до конца месяца, — ответила молодая женщина. — Я чувствовала бы себя лучше, если бы знала, что оставляю моему деверю приведенный в порядок дом. Ноа я, разумеется, тоже заплачу. Вы останетесь довольны.

И тут ей пришло в голову, что у нее совсем немного денег. Как она сможет прожить? Может ли попросить Эвана о помощи?

— Ты хочешь остаться до Хэллоуина — Дня всех святых? — встревоженно спросил Ноа.

Кэролин заметила, что Ноа и его мать обменялись многозначительными взглядами. Ноа тут же поспешил к Кэролин, чтобы помочь ей забраться на лошадь. А затем, не говоря ни слова, он взял лошадь под уздцы и повел ее прочь из лощины. Лиза бежала рядом, бросая на него робкие взгляды.

— Так ты поможешь мне, Óна? — через плечо спросила Кэролин, все еще не потеряв надежды.

— Я приду в Тимберхилл завтра.

Ноа исподтишка поглядел на мать. И тут Кэролин, вздрогнув, подумала о том, что, кажется, остается навсегда в своем прошлом.

Когда стало темнеть, Óна поднялась на гору. Сильные, здоровые ноги быстро донесли ее до хижины дикаря Вайлдмена, прячущейся в тенистом подлеске.

Он услыхал ее шаги. Когда Óна вошла в хижину, Вайлдмен уже поджидал ее у очага. В углах комнаты было совсем темно, но рыжие отсветы пламени освещали его силуэт таинственным светом.

В его хозяйстве все было почти таким же, как у Óны. С потолка свешивались пучки высушенных трав, а вещи Вайлдмена в беспорядке валялись вдоль стен. В воздухе сильно пахло полынным чаем.

Его хижина напоминала звериную берлогу, пропахшую стойким запахом самца. Но Óна не боялась его, хоть он и был гораздо больше и сильнее ее.

Óна протянула ему какой-то пакет и подождала, пока он потянется за ним, но потом, предостерегающе взглянув на Вайлдмена, спрятала пакет за спину и лишь после этого позволила ему взять его. С жадностью, с какой медведь набрасывается на улей, он разорвал пакет и стал быстро совать себе в рот его содержимое. Он быстро жевал, пока его тело не расслабилось немного. Увидев, что его плечи поникли, Óна придвинулась ближе и обхватила своими темными пальцами его мускулистую руку. Женщина с удовлетворением заметила, что он похудел, — возможно, недалек тот день, когда она станет сильнее его. Óна так этого ждала, потому что Вайлдмен оказался куда более крепким орешком, чем она ожидала. Но теперь-то она возьмет верх, и никого в этом уединенном месте не будет сильнее ее.

— Она остается, — прошептала женщина хриплым и низким голосом.

Дикарь поднял голову, и Óна увидела, что белки его глаз покраснели. Женщина сразу же почувствовала, как он взволнован, и поняла, что имеет теперь над ним власть.