Любовная отрава - Саманта Харт

Саманта Харт

Любовная отрава

Кэрол, Дикси, Джун и Мэри Фран

за поддержку

ОтдайВсе свое сердце.Этот деньНе длиннее дыхания,Мгновенье —И он прошел.ПамятьУносит горечь потерь,Память —Она как тень.Мечты о будущемСпособныДушу совратить.Этот день —Любви твоей дар.Все сердце своеОтдай.

ГЛАВА 1

1793 год

Как только карета достигла самой высокой части Вашингтон-стрит-хилл, доктор Форрест Клур остановил коня. Рядом с ним сидела молодая жена. Внизу перед ними темной громадиной раскинулась Филадельфия.

Вдалеке раздался одинокий пушечный выстрел. Над пустынными улицами пронеслось темное облачко дыма, запахло уксусом и камфарой. Но сильнее этого запаха был другой, постоянно стоявший в воздухе, — запах болезней и смерти.

Кэролин Клур придвинулась поближе к мужу. Широко распахнутыми от страха глазами она поглядывала на темную улицу.

— Что-то здесь слишком тихо, — прошептала она.

— Наверное, все умерли, — промолвил в ответ ее муж. В его расстроенном голосе слышалось отчаяние.

Кэролин дотронулась до его руки, увидев слезы на глазах мужа.

Насколько старше своих тридцати семи лет он выглядит, думала Кэролин. У Форреста был такой усталый, измученный вид. Под глазами темнели синяки, уголки рта опустились. Одет он был крайне неопрятно, подвязки давно не держали изношенных белых носков, и они, сморщившись, спадали вниз, на башмаки.

Сдвинув назад фетровую шляпу с высокой тульей, Форрест устало отер лоб.

— Сегодня в больнице умерли еще пятеро, — пробормотал он, выпуская поводья из дрожащих рук.

Кэролин похлопала его по руке.

— Но ты спас пятерых, не забывай об этом! — утешала она мужа.

На его губах мелькнуло подобие улыбки.

— Прости, что я не позволял тебе помогать. Знаешь, это Господь послал тебя мне в эти дни.

Быстро отвернувшись в сторону, Кэролин смахнула с глаз слезы благодарности. Он так редко хвалил ее, так редко говорил о своих чувствах к ней…

Прищурив глаза, Форрест поднял голову.

— Но я настаиваю, чтобы дальше ты ехала одна, Кэролин. Тебе надо отдохнуть. А я вернусь в больницу и проведу там всю ночь. Так будет лучше, — настаивал он. — Я не такой усталый, каким кажусь, к тому же я не могу нежиться в теплой постели, зная, что во мне нуждаются сотни людей.

Встревоженная, Кэролин вцепилась ему в руку.

— Я и слышать об этом не хочу! — вскричала она. Если он не отдохнет этой ночью, то уже ничем не сможет помочь ни мертвым, ни живым — он слишком слаб. — Прошлой ночью ты спал всего два часа, Форрест. Наш многоуважаемый доктор Уинстон, полагаю, сможет обойтись без тебя некоторое время. Мне показалось, что он весь день прохрапел в каком-то тихом углу, во всяком случае, я его не видела. Уинстон не должен был вызывать тебя прошлым утром — ведь ему было известно, что ты едва на ногах держишься.

Форрест потер глаза.

— Не волнуйся, со мной все будет хорошо. Думаю, эпидемия скоро пойдет на спад.

Придя немного в себя, Форрест хотел было пустить лошадь вперед, как вдруг откуда-то из темного переулка пронесся сильный, зловещий порыв ветра. Тряхнув головой, их конь встал на дыбы и захрапел. Коляска дернулась.

Вскоре из-за угла на дорогу выехала запряженная мулом телега, на которой возвышалась целая гора закутанных в саваны трупов. Телега с грохотом пересекла улицу и скрылась в боковом переулке.

При виде этого зрелища Форрест тяжело вздохнул, плечи его горестно опустились.

Кэролин чувствовала себя совершенно беспомощной, потому что была не в силах помочь ему — так же, как Форрест был неспособен спасти людей от барбадосской чумы.

— Но в одном я уверен, — снова заговорил Форрест, — я со своими зачатками образования отправил на тот свет куда меньше людей, чем наш многоуважаемый доктор Уинстон со всеми своими дипломами. Какой еще кретин, кроме него, может серьезно относиться к таким устарелым методам, как кровопускание и клизмы?!

Кэролин кивнула:

— Ты можешь гордиться собою, Форрест.

Ветер взметнул из сточной канавы сухие, потемневшие листья, и они, как демоны зла, закружились в воздухе вокруг напуганного коня.

На горизонте в нагромождении свинцовых туч блеснула молния. Кэролин зажмурила глаза, и через секунду воздух сотрясли зловещие раскаты грома.

Форрест с тревогой смотрел на молнию.

— Я должен увезти тебя домой, — хмуро проговорил Форрест.

Кэролин нежно поцеловала его в щеку:

— Я положу тебе в постель горячую сковороду — чтобы ты побыстрее согрелся. Ты отлично выспишься. Прошу тебя, Форрест, поедем домой, ты должен отдохнуть. Пожалуйста.

Небо осветилось новой вспышкой, удар грома прозвучал сильно, как грохот взрыва. Конь дернулся, поводья выскользнули из усталых рук Форреста.

И вдруг карета понеслась вниз с горы с бешеной скоростью. Она катилась мимо кирпичных домов, на которых висели наводящие ужас желтые флажки, мимо окутанных дымом пустынных улиц, мимо железных дорог, гигантских дубов… Конь несся вперед, словно его подгонял сам дьявол.

Кэролин вцепилась в рукав мужа.

— Не можешь остановить его? — закричала она.

Трясясь на ухабах, карета подбрасывала их, как соломенные чучела. Кэролин подумала, что лишь однажды, то ли наяву, то ли в ночном кошмаре, кто-то неведомый и ужасный так же преследовал ее, ей казалось, что экипаж мчится с такой же скоростью.

Поводья, как живые, подскакивали на ветру над руками Форреста, но он не мог поймать их.

— Бесполезно! — вскричал он и тут же закашлялся от пыли, поднимаемой лошадиными копытами. — Пусть скачет, я ничего не могу сделать!

Форрест обхватил себя руками и попытался прижать ногами черную кожаную сумку с инструментами, которая подскакивала на дне кареты. Скоро шляпа его слетела, и длинные седеющие волосы затрепетали на ветру. Со сжатыми губами и обезумевшими глазами он выглядел так, словно он готовился мрачно встретить смертельную угрозу.

Когда экипаж слишком высоко подпрыгивал на ухабах, Кэролин цеплялась руками за дверцу. Миновав дома и улицы, карета понеслась дальше. Сердце женщины колотилось в унисон со стуком лошадиных копыт. Вдруг перед ними появилась телега с трупами, которая сворачивала к воротам кладбища Сент-Энтони.