Служебный разбой (сборник) - Кирилл Казанцев

– Подгадил ты мне крупно с тем делом.

– Что стряслось? Волкашина не арестовали?

– Нет, не арестовали. И работает он уже не в ФСБ.

– Где же он? Вообще, что стряслось после моего отъезда?

– Многое. Ты удивлен, что я здесь? У меня пересадка. Еду в Сибирь. У меня в Иркутске мать. Квартиру продал. Денег хватит, чтобы там хорошо устроиться.

– А что в Питере? – Сергею было не интересно слушать планы Сатронова о будущей жизни в провинции. Его интересовал финал питерских разборок – от их исхода зависела его дальнейшая судьба.

Сатронов ухмыльнулся, отхлебнул пиво, облизал пену с верхней губы.

– Если бы я не был полным идеалистом, я бы послал тебя на три буквы, когда ты прилетел ко мне с похожим на бред рассказом о бандитских делишках. Я до сих пор виню себя за свою слабость.

Майор снова сделал большой глоток из кружки, осторожно опустил ее на стол.

– Мои друзья, которым ты обо всем поведал, держали меня в курсе дела. Волкашин оказался крепким орешком, но контрразведка серьезно отнеслась к его планам, и расследование курировалось на самом высоком уровне.

– Почему тогда Волкашина не посадили?

– За время расследования Волкашин выявил, какая опасность ему грозит, и сделал умный ход…

– Сбежал за границу?

– Нет. Выдвинул свою кандидатуру в народные избранники. Его поддержали сильные люди. Теперь он депутат, неуязвимая личность.

– Азаров, Горохов – что с ними?

– Азаров убит. Горохов уехал за границу.

Сергей уставился в стол. Вот как случилось. В Питер ему путь закрыт и, похоже, надолго, если не навсегда. Он посмотрел на скучную физиономию Сатронова.

– А мой стажер? Африканец.

Майор пожал плечами.

– Понятия о нем не имею.

– Я был уверен, что с Волкашиным разберутся. Я же дал полный расклад контрразведчикам.

– Полный, да не верный.

– Не верный? – удивился Сергей.

– Так. Если быть точным, расклад ты составил кое в чем правильный, а кое в чем – нет.

– И как было на самом деле? – Бянко усмехнулся. По большому счету теперь это не играло никакой роли – домой он не вернется, это главное.

Сатронов допил свое пиво, посмотрел на часы.

– В реальности было близко к твоим предположениям, журналист. Кстати, ты где теперь работаешь?

– В газете. Репортером. Вы не отвлекайтесь. Я тороплюсь, мне надо идти.

– А мне – ехать. Значит, сначала твои сведения подтвердились. Волкашин долго следил за своими друзьями-подельниками и удивлялся – как бывшие лохи сумели преобразиться и накрутить на полученные преступным путем тысячи долларов – миллионы. Это его задело. И он придумал план – обиженная много лет назад братва якобы выяснила имена обидчиков и требует сатисфакции. Люди у Волкашина были, имелись и связи. Он выдоил Олега Сысоева, но тот понял, чьих это рук дело, и Сысоя пришлось убрать. Убив первого друга, Волкашин понял, что уберет всех. Деньги того стоили. Второй удар пришелся по Азарову, но Вениамин попросил помощи у Волкашина, и тот отложил расправу, потому что с Азарова можно было сорвать уж очень большие деньги – каждый новый день увеличивал его офшорный счет. Чтобы расстаться с такой суммой, Вениамин должен был созреть. Азарова Волкашин вызвал в Питер, поближе к себе, а сам стал трясти Маранкова.

– Вы мне рассказываете то, что я рассказывал вам.

– Слушай дальше. Люди Волкашина выкрали жену Маранкова, потребовали выкуп. Тот выкуп заплатил, Алину отпустили. Больше доить Маранкова Волкашин не собирался.

– Но продолжил дойку.

– Нет. Не продолжил. Он организовал убийство Маранкова, чтобы избежать возможного разоблачения. Маранков был влиятельным дядей – его собственная служба безопасности имела высокую организацию и рано или поздно вычислила бы организатора наезда. Со смертью Маранкова исчезала опасность разоблачения. Служба без хозяина распалась, словно карточный домик. Мулатов был мелким районным бандючком, Азаров и Горохов – удачливые трусы. Так что, после небольшого перерыва, можно было продолжить отъем денег у друзей юности, не опасаясь раскрытия прошлых преступлений.

– Кто? – коротко спросил Сергей. Только сейчас его поразила яркая догадка.

– Что? – не понял Сатронов.

– Кто встал на пути Волкашина? Горохов или Азаров?

– А… – засмеялся Сатронов. – Смекнул. Вениамин же. Кто еще! Азаров смог выплыть из бандитского омута на Дальнем Востоке, и здесь (то есть там) в Питере, никому не доверяя с самого начала, установил наблюдение за Волкашиным. Тебя вот по ходу дела подключил. Хищник еще тот. Опасный зверь. Трусливые очень опасны – нападают исподтишка. Когда люди Волкашина «разрабатывали» Мулатова, люди Азарова раскручивали его любовника – Контенко-младшего. От него Азаров и узнал, что Мулатов по уши в дерьме, и это дело рук не братвы. Азаров сложил факты и вычислил своего друга Юру Волкашина. Люди фээсбэшника убрали Мулатова, люди Азарова – Контенко-младшего. Это Азаров навалился на Алину Маранкову и снял с нее все деньги, оставшиеся от мужа, оставив, по их понятиям, крохи.

– Вот оно как, – Сергей почесал ногтем бровь. Глуп он был, кинувшись в омут внутренних разборок отмороженных беспредельщиков. Еще чудо, что он живой, сидит вот в привокзальном буфете, бровь чешет. Ангел-хранитель у него сильный.

– И Горохова стал трясти не Волкашин, а мистер Азаров, – сказал Сатронов.

– Зачем же Азаров меня втянул в дело? Бегал испуганный, глаза пучил, а сам в это время…

– Ты был погремушкой. Отвлекал внимание.

– Скажите, а кто организовал покушение на меня – ну, тогда, в подворотне? Я опрометчиво прокричал на даче Алины о знании причин смерти ее мужа…

– Азаров. Сначала решил убрать тебя. После неудачного покушения просто нанял на «работу». Если бы ты встал на пути Волкашина, не выжил бы.

– Но я встал…

– Это заблуждение. Фээсбэшник не воспринял тебя серьезно.

– Что было дальше? – Сергею стало неприятно, что для всех он был пустым местом.

– Дальше на Азарова было совершено покушение – Волкашин решил, что требуется ускорить процесс выжимания денег. Вениамина пугали, а не пытались убить. В ответ Азаров рассказал Горохову о «делах Юры», и они ответили ударом на удар – пытались убить Волкашина. Началось открытое противостояние, в котором победил фээсбэшник – Азарова отследили и угрохали из гранатомета, а Горохов поспешил скрыться за рубежом и затерялся там под чужой фамилией.

Бянко встал, на прощание протянул руку Сатронову.

– Хорошо, что судьба свела нас.

– Тебе хорошо. А мне? Но точно, то была судьба. Бывай, журналист, и в Питер не суйся.

– Спасибо вам и… счастливого пути.

Сергей вышел из буфета и торопливо пошел через привокзальную площадь к стоянке машин. Он остановился перед белой, свежевыкрашенной «шестеркой», за рулем которой сидел парень лет двадцати пяти. Бянко открыл дверцу и сел в переднее кресло. Парень, негодуя, заявил:

– Кто так поступает, Серега? Я тебя лишних двадцать минут прождал. Сам назначаешь встречу, и сам опаздываешь. У меня же напряг со временем!

– Какой напряг? Ты поэт.

– Ха, – ощерился парень. – Кстати, новое стихотворение. Послушай. Называется «Ранняя весна»:

Плачет дождь за окном,Оплавляя снег серый.Гроздья алой рябиныКлюют свирестели.И скрипит старый дом,Как пустые качели.Душно в перинахВ одинокой постели…Весна…

Первые числа апреля.На душе очень пусто.Уходит зима – пережили ее.Солнце греет сильнее.Но устало и грустноНа душе – что ещеГотовит новая весна?

Сергей, в раздумье глядя в окно на здание железнодорожного вокзала, отозвался, не оборачиваясь к поэту:

– У тебя строфы не везде рифмуются, а в конце вообще сбивается ритм.

– Так задумано, – насупился парень. – Так надо. Стих идет плавно, но не совсем складно, как жизнь человека, а потом – раз! Что готовит новая весна?! Понял идею?

Бянко не отозвался.

– Видел по новостям криминальный сюжет? – перевел разговор парень.

– Какой?

– Из Питера. Земляки твои опять кровушку пустили. Застрелили депутата. Некоего Волкашина.

Сергей дернулся, как от пощечины.

– Волкашина?

– Знал его? Юрий Волкашин. Показывали. Лежит в луже крови. Там, видно, кто-то из случайных свидетелей перетрухнул – недалеко от трупа банка зеленого горошка вскрытая валялась, и горошком все залито.

– Горошком?

– Что с тобой? Странный ты…

Сергей ощутил усталость и пустоту. Погиб еще один участник страшных разборок. Что теперь? Что эта новость принесет ему, Сергею Бянко?

Он произнес:

– Смелый ты.

– То есть? – не понял парень.

– Я про твой стих. Вопросы конкретные задаешь: что готовит новая весна? Тут жизнь кипит, словно чайник перегретый, а ты на весну замахнулся. Мудрые ограничивались одним днем: «Что день грядущий нам готовит?» И все.

– Все?

– Все…

Поймай дракона любви