Обожествлённое зло - Нора Робертс

- Как преуспевающего и талантливого скульптора со своим взглядом на вещи. На моей последней выставке, критики...- Она оборвала свою речь и гневно посмотрела на него. - Черт бы тебя побрал, Рафферти, из-за тебя я Разговариваю как дура.

- Да ничего. Ты среди друзей. - Он стряхнул крошки у нее с подбородка. - Так ты себя прежде всего воспринимаешь, как художника?

- А ты себя не воспринимаешь прежде всего полицейским?

- Да, - произнес он мгновение спустя. - Наверное воспринимаю.

- То тут, то там что-то происходит. - И поскольку случай с кладбищем все еще занимал его мысли, он рассказал ей о нем.

- Как мерзко. - Она обхватила себя руками, неожиданно вздрогнув. - И не похоже на то, что может здесь случиться. Ты подозреваешь детей?

- Больше ничего в голову не приходит, но нет, я не подозреваю детей. Все слишком чисто и с очевидным умыслом.

Она оглянулась, наслаждаясь картиной тихих деревьев, слушая музыку ручья. - Слишком жестоко.

Он пожалел, что заговорил об этом и сменил тему разговора, обратясь к воспоминаниям.

Он не думал о ранах и ушибах. Было просто, возможно, слишком просто разрушить его тело. Ему нравилось смотреть на нее, на то.как шапка ее волос улавливала солнечные лучи. Поразительно, что десять лет назад он не замечал, насколько у нее ровная, гладкая, мягкая кожа. Ее глаза запомнились ему больше всего, золотое, почти колдовское их свечение.

Теперь ему нравилось прислушиваться к интонациям ее голоса, к их взлетам и падениям. За разговором в обсуждении точек зрения прошел полдень, укрепляя дружбу, которая была прекрасна в своей хрупкости в детстве.

И хотя мелодично журчал ручей, а солнце с тенью играли над головой, он чувствовал, что время подошло только для дружбы. Когда они снова забрались на мотоцикл напряжение между ними исчезло.

"Единственной ошибкой, - догадался Кэм, - было то. что они проехали через город на обратном пути". Бад Хьюитт помахал ему, когда они проезжали мимо участка шерифа.

- Привет, шериф. - Хоть он и был одет в гражданское, Бад сделал официальное выражение лица, кивнув Клер. - Рад тебя снова видеть.

- Бад? - С усмешкой Клер соскочила с мотоцикла и звонко поцеловала его.

- Вчера вечером я ела пиццу и потихоньку напилась с Элис. Она сказала, что ты заместитель шерифа в городе.

- Один из них.-Он покраснел от удовольствия, что упомянули его имя.

- Ты отлично выглядишь. Клер. На самом деле от ее вида его кольнула в Адамово яблоко. Ее щеки раскраснелись на ветру, а глаза излучали глубокий золотой свет. - Вы, как я понимаю, катались вместе.

- Совершенно верно. - Кэм развеселился меньше, чем ожидал при виде щенячьего восторга в глазах Бада. - А что нельзя?

- Ну, я подумал тебе будет интересно узнать... а так как дома тебя не было, когда я позвонил, и я увидел, как ты проезжаешь мимо, я тебя остановил.

Кэм дернул кистью, и мотор нетерпеливо взревел. - Ну, это я понял, Бад.

- Это по поводу беглянки. Девочки из Харрисбурга.

- Ее что, обнаружили?

- Нет, но сегодня утром нам позвонили из полиции Штата. Кто-то заметил девочку, совпадавшую с ее описанием, в нескольких милях от города на Шоссе номер Пятнадцать, в то же утро, когда она убежала из дому. Она направлялась в Эммитсборо. Я думал тебе будет интересно узнать, - повторил он.

- Ты записал имя?

- Записал имя и телефон. Записку оставил в офисе.

- Сначала отвезу Клер.

- Можно я тебя подожду? - Она уже пристегивала шлем к багажнику. - Я не была в участке шерифа с тех пор, как Паркер, рыгая, сидел за столом.

- Это уже не столь привлекательно как раньше, - сказал Кэм, предлагая ей войти.

В человеке, сидевшем за столом, она узнала Мика Моргана. Он поступил на работу заместителем при Паркере, и годы жестоко обошлись с ним. Он потолстел и обрюзг, а поредевший пробор его грязных каштановых волос оставлял такое же грустное впечатление, как и расплывшаяся талия. Он задвинул жевательный табак за щеку и встал.

- Кэм. Не знал, что ты заедешь. - Он сосредоточил свой взгляд на Клер и изобразил подобие улыбки. Его зубы были в табачном соку. - Слышал, что ты вернулась.

- Здравствуйте, мистер Морган. - Она постаралась забыть, что он был первым на месте гибели ее отца. И не винить его за то, что именно он оттащил ее от тела.

- Наверное стала богатой и известной. - Из заднего помещения раздался кашель и длинное ругательство. Морган поднял бровь, затем со знанием дела сплюнул в медную корзину в углу. - Старый Бифф почти весь день буянит. У него кошмарное похмелье.

- Я им займусь. - Кэм посмотрел по направлению заднего помещения, и новая волна ярости захлестнула его. - Бад, можешь отвести Клер домой?

Она хотела было грациозно раскланяться, но заметила напряжение в лице Кэма, его шее, его руках. - Со мной все в порядке. - С ничего не значащим кивком она принялась изучать бумажки на доске объявлений.

- Я здесь потусуюсь. Не торопись. Морган свесил живот над ремнем. - Раз ты пришел Кэм, я пойду пообедаю.

Коротко кивнув, Кэм направился к тяжелой двери, отделявшей камеры от кабинета. Ругательства продолжались после того,как он закрыл за собой дверь.

- Пожестче с ним, - сказал Морган и снова сплюнул. - Пойдем, Бад, я тебе куплю чашку кофе "У Марты".

- А... увидимся, Клер.

- Конечно, Бад.

Когда они вышли, она приблизилась к окну, чтобы посмотреть на город. В воскресенье он был тихим,как портрет. Дети скатывались на велосипедах с уклона улицы Мэйн. Парочка подростков сидела на капоте старого "бьюика", заигрывая друг с другом. Она представляла, как в домах люди усаживались за воскресный ужин, перед подносом с жарким или жареной ветчиной.

Из задней комнаты до нее доносились отвратительные ругательства Биффа, пугая и грозя расправой своему пасынку. Кэма она не слышала вовсе и гадала, говорит он или только слушает. Он говорил - низким, спокойным голосом, в котором содержалось больше силы, чем во всех ругательствах Биффа. Сквозь разделявшую их решетку, он изучал человека, превращавшего его жизнь в ад сколько он себя помнил.

Доктор Крэмптон перевязал Биффа, но один заплывший глаз был закрыт, а нос выглядел кровавым месивом на фоне белых повязок.

"Он был стар, - неожиданно понял Кэм. - Это был старый человек, изношенный и хорохорящийся".

- Ты останешься за решеткой до тех пор, пока тебя нельзя будет взять на поруки завтра, - сказал Кэм.

- Ты либо выпустишь меня сейчас, или когда я выйду, я сам до тебя доберусь. Ты понял меня, мальчишка?

Кэм посмотрел на побитое лицо, сознавая, что сделал это собственными руками. И все же он отчетливо не мог вспомнить. Каждый удар исчезал в ослепляющей пелене ненависти. - Я тебя понял. Держись подальше от моего города, старик.

- Твоего города? - Бифф вцепился толстыми пальцами в решетку и стал ее трясти. - Ты в этом городе ничего не стоящее дерьмо, и ничем другим не будешь. Приколол себе на рубашку вонючий значок и думаешь, что стал большим человеком. Ты ничтожество, также как и твой старик был ничтожеством.

Руки Кэма проскочили сквозь решетку с такой быстро-рой, что он, Бифф, не успел увернуться. Раздался треск твущейся ткани, когда Кэм схватил Биффа за рубашку. - Да ты думаешь кто-нибудь обратит внимание, если я тебя найду в этой камере мертвым? - Он тянул со всей силы, и лицо Биффа влипло в решетку. - Подумай об этом, ты, ублюдок, и держись от меня подальше. А если я узнаю, что отправившись домой,ты вымещал свои мелкие неудачи на моей матери, я тебя убью. Понял меня?

- Да у тебя кишка тонка. И всегда была тонка. - Бифф сумел вырваться и подставил руку под вновь разбитый нос. - Ты думаешь, что знаешь все, как есть, да ты ни хрена не знаешь. Не ты этим городом управляешь. Ты заплатишь за то, что засадил меня сюда. Я знаю людей, которые заставят тебя заплатить.

Полный отвращения, Кэм направился к двери. - Хочешь есть, следи за тем, что говоришь. Я прикажу Мику задержать твой обед до тех пор, пока не успокоишься.

- Увидимся в Аду, мальчишка. - Прокричал Бифф сквозь решетку, колотя по ней кулаками, когда Кэм снова закрыл дверь. - Если это последнее, что я могу сделать, то увидимся в аду.

Оставшись один в камере, он уткнулся лицом в ладони.

И начал распевать.

Клер подождала, пока не услышала звук закрывающейся двери, и тогда повернулась. Одного взгляда на Кэма было достаточно, чтобы сердце рванулось к нему, но вместо этого она ограничилась заурядной улыбкой.

- А я-то думала, что у тебя скучная работа. Он прошел мимо нее, приблизившись к столу. Ему хотелось обнять ее, приблизить к себе, но другая половина его была наполнена горечью. - Тебе следовало пойти домой.

Она присела на край его стола. - Я подожду, пока ты сам меня отвезешь.

Он опустил взгляд, чтобы прочесть аккуратный, ученический почерк Бада. - Мне надо позвонить.

- Я не тороплюсь.

Он взялся двумя пальцами за переносицу, затем поднял трубку. "По крайней мере Бифф заткнулся, - подумал он".