Повседневная жизнь современного Парижа - Ольга Семенова

Сейчас каждый год французские суды выносят около пяти тысяч приговоров разведенным отцам за уклонение от выплаты алиментов. Особенно много таких в Париже. Столичный судья по семейным делам Эмманю-эль Куиндри считает, что виной этому подорожание и кризис. «Многие отцы и матери живут в безнадежной ситуации. Какие алименты может выплачивать мужчина, зарабатывающий 1500 евро в месяц, из которых минимум 800 идет на аренду квартиры?» Но даже хорошо зарабатывающие отцы решили, что несправедливо со стороны правосудия доверять матерям воспитание детей, а им оставлять только финансирование. Президент ассоциации «БОБ папа» Алан Казенав объясняет: «Отцы, преследуемые сегодня законом за уклонение от выплаты, не похожи на тех папаш, которые в прошлом так часто сбегали, не оставив адреса. Они посвящают детям много времени, проводят с ними выходные, но не хотят, чтобы их воспринимали как выписывателя чеков». Учитывая пожелания отцов, судьи при разводах чаще стали «делить» детей — две недели они проводят в квартире мамы, две у папы. Эта система называется по-французски «гард партаже».

За французами давно утвердилась репутация ловеласов. Так ли это на самом деле? Когда интересная женщина заходит в ресторан или бистро, к ней, разумеется, обращаются все взгляды, но далее француз не более настойчив, чем россиянин. Парижанин легко отпускает комплименты и не прочь познакомиться с приглянувшейся девушкой на улице, но говорит в нем не только инстинкт, но и эстет. Он не просто надеется на интрижку, а отдает дань красоте. Житель Парижа ценит женскую красоту, как житель Лондона хороший чай или старинные акварели. Флирт для него не цель, а стиль жизни. Его ухаживания изящны, полны юмора и редко когда ставят женщину в неловкое положение. Легкость, свойственная парижанам в отношениях со слабым полом, не означает, что они не способны на сильные чувства и верность. 2 февраля 1989 года парижанин Бернар Жентиль 50 лет помог своей теще Фернанде (82 года) перелезть через резной зеленый парапет моста Мирабо в 16-м округе. Старушка бросилась в ледяную воду Сены, а Бернар пустил себе пулю в висок. Оба не выдержали смерти дочери и жены Мишель, утонувшей в Сене два месяца назад. Местом смерти они выбрали мост, прославленный Аполлинером: «Под мостом Мирабо течет Сена, унося нашу любовь. Надо помнить, что радость всегда приходит после печали».

Французы не считают, что идеальная семья — это та, в которой не спорят и не повышают друг на друга голос. Даже наоборот, если споры и отстаивание своей точки зрения сошли на нет, значит, нет больше между мужем и женой борьбы за лидерство, ведь только борьба гарантирует долговечность союза. Мои соседи снизу, месье и мадам Новак, боролись за лидерство отчаянно. Она — адвокат в преуспевающем адвокатском бюро, он — сотрудник страховой компании, трое воспитанных детей-подростков. Казалось бы, два интеллигентных человека могут договориться мирно, но их крики были слышны по всему дому. Однажды разозлившийся муж стал швырять посуду в открытое окно. Редкость для нашего тихого района. Шум в Париже не любят, его достаточно и на улицах. В правилах, вывешенных в холлах домов, указано, с какого часа необходимо вести себя потише. Обычно с восьми вечера и до девяти утра. Виновника сперва предупредят через консьержа, а потом могут и полицию вызвать. В тот злополучный день, когда месье с растрепанной бородой расправлялся с фарфоровым сервизом фабрики «Бернардо», звон каждого разбиваемого лиможского чуда сопровождался громким воплем мадам. Соседи позвонили в комиссариат, и через несколько минут у входа раздался вой полицейских сирен. Вскоре вулканическая пара развелась, дети выросли, и мадам Новак переехала на другую квартиру. Уф!

Не всегда борьба за лидерство заканчивается благополучно. Каждая десятая женщина в Париже (и по всей Франции) регулярно избивается мужем. И речь идет не о женах диковатых эмигрантов, а о француженках из средних семей. Каждые три дня в стране от побоев мужа умирает женщина. В последние годы эту проблему перестали замалчивать, возникли Национальная федерация «Солидарность женщин», Ассоциация борьбы против жестокости, многочисленные телефоны доверия и общежитие Луиз Лабе, чей офис находится на улице Мендельсона в 20-м округе. Его директор Вера Альбаре объясняет:

«К нам приходят женщины, сбежавшие из дома после очередного избиения. Хватают в охапку детей и, часто забыв даже паспорт, уходят. Общежитие состоит из 30 двухкомнатных и трехкомнатных квартир в разных районах города — так беглянку сложнее найти. В первые дни им трудно. Не хватает дома, любимых книг, знакомой мебели, фотографий. Поэтому мы стараемся окружить каждую новенькую вниманием. Сперва ее навещает психолог, потом социальный работник помогает восстановить документы, записать детей в новую школу, подыскать работу, сделать заявку на квартиру в ближайшем АШАЛЕМе, подать на развод. Все это анонимно, чтобы муж не узнал новый адрес. Если женщина решает засвидетельствовать побои и подать в суд, наши сотрудники ее туда сопровождают. Воспитательница в это время занимается с детьми. В общежитии можно провести четырнадцать месяцев. За это время все женщины восстанавливаются и уходят сильными и спокойными…»

А драчливым мужьям психологи недавно стали предлагать лечение. Сначала выясняют, в чем причина агрессивности. Это может быть жестокость отца, или излишняя строгость учителей, или неуверенность в себе, или просто неумение выразить гнев словами. Потом помогают выработать иное поведение. Благодаря этому были сохранены многие семьи.

Глава седьмая ДЕТИ

Детей в Париже и предместьях рождается больше, чем в других городах Франции. У французских жительниц Иль-де-Франс в среднем один-два ребенка, у эмигранток более трех. Независимо от количества чад всем работающим мамам приходится думать о том, куда их пристроить. Ранним утром на парижских улицах можно увидеть трогательную картину: колонна малышей направляется на прогулку с двумя воспитательницами — одна впереди, другая замыкающая. Все карапузы держатся за длинную веревочку, чтобы не отбиться, воспитательницы что-то им лепечут, маленькие человечки серьезно их слушают. Любой житель Парижа знает, как много перенесли родители этих карапузов, прежде чем те смогли взяться за заветную веревочку. Спрос на ясли велик, мест не хватает, работающие парижанки предусмотрительно записывают туда своего малыша еще до рождения. Ясли от департамента или предприятий принимают до шестидесяти детей. Ассоциации родителей создают родительские ясли на двадцать ребят, и мамы по очереди занимаются малышами вместе с воспитательницей.

В ожидании свободных мест в яслях родители обращаются к толстым, медлительным негритянским и арабским няням или к юным девушкам — бебиситтерам. В давние времена бебиситтером подрабатывала одна моя русская приятельница. Нам было чуть больше двадцати лет, но если я уже стала (пусть и достаточно бестолковой) мамой, то она безуспешно наводила порядок в личной жизни, мечтала об актерской карьере, проходила нескончаемые кастинги, а по вечерам сидела с малышами. Забежав как-то ко мне в гости, поделилась впечатлениями о вечере с очередным «бебе». Малыш кричал, моя подруга принялась его подкидывать, чтобы развеселить, но не заметила веревки для сушки белья, протянутой в кухне. Ребенок ударился об нее головенкой, и на хрупкой черепушке отпечатался след. «Ольга, ты представляешь, вмятина не проходила, сколько я ему ни массировала голову! — делилась она, делая страшные глаза. — Слава богу, родители пришли с вечеринки уставшие и ничего не заметили». Подруга была начитанной девушкой с высшим образованием и прошла «стажировку» с младшим братом. Чего можно ожидать от остальных бебиситтеров? Предусмотрительные мамы высматривают бебиситтеров среди дочек соседей или друзей — это безопаснее. Есть еще «filles au pair» — желающие выучить французский язык барышни из соседних Германии, Англии и Голландии. За минимальную плату и проживание они занимаются с малышами и водят старших детей в школу.

Школа во Франции начинается рано. Уже в три года французские дети идут в 14-й класс (во Франции обучение отсчитывается в убывающем порядке). Первые четыре года обучения проходят в садике (École maternelle) из четырех классов. TPS — очень маленькая секция, PS — маленькая секция, MS — средняя секция и GS — большая секция. Затем приходит черед начальной школы (École élémentaire), в которой дети проводят пять лет, и классы называются СР, CE1, СЕ2, СМ1, СМ2. В коллеже (College) ребята учатся с 6-го по 3-й класс. В лицее последние три года, со 2-го класса по выпускной (Terminal).

Перед всеми родителями встает вопрос, какую школу выбрать: государственную или частную. Государственная бесплатна, но если семья живет в неблагополучном парижском округе, в классе может оказаться много детей из эмигрантских семей. О предместьях и говорить не приходится. Одна моя знакомая учительница начальных классов из предместья Обервилье испуганно делилась в начале очередного учебного года: «Ольга, у меня из тридцати ребятишек только трое говорят по-французски. Остальные лопочут по-арабски или на африканских диалектах. Я не представляю себе, как с ними общаться!»