Сосед(ка) из ада (СИ) - Рябинина Татьяна

- Едете? – спросил он, запихнув Ольгу в лифт.

Я притворился, что не слышу, и полез в почтовый ящик, но лифт ждал с открытыми дверями. Пришлось войти и даже поблагодарить.

Она стояла, привалившись к стене, глупо улыбалась и пыталась сфокусировать зрачки, но получалось плохо. В коктейле из ароматов духов, курева, мокрого меха и выпивки последний компонент явно превалировал. Короткое синее платье под расстегнутой шубой уползло куда-то к границе трусов, предательски демонстрируя стрелку на колготках.

Я отвел глаза и мазнул краем взгляда по ее Федору.

Где-то под сорок, короткая стрижка, на висках проступила седина. Пальто наверняка дороже всего моего гардероба, вместе взятого. Не красавец, но вполне… мужественный. Такой типаж любят режиссеры исторических фильмов для всяких трагических белогвардейских офицеров. Наверно, мне хотелось бы, чтобы он оказался мерзким, с которым женщины могут трахаться исключительно ради денег, но… Есть люди, с первого взгляда вызывающие неприязнь, он – нет. Скорее, наоборот. Не симпатию, а что-то такое… что я вряд ли смог бы обозначить словами.

В общем, я вполне допускал, что Ольга могла в него влюбиться, страдать, рыдать и петь спьяну соответствующие песни. И злиться на весь белый свет, в том числе и на меня.

Ну что ж…

По крайней мере, теперь все стало ясно.

Кнопка пятого этажа погасла, двери открылись.

- Всего доброго, - сказал Федор и выволок Ольгу из лифта.

Дома я разделся, включил воду и проверил, не подтекает ли слив. А потом долго-долго стоял под душем и думал о том, что мне ее жаль. Никогда не любил пьяных женщин, особенно если сам был трезвым, но сейчас по отношению к ней не испытывал ничего, кроме сочувствия.

Самадуравиновата, сказало мое отражение в зеркале, когда я вытирался. Сама себе такое выбрала, нечего ее жалеть. Дура плюшевая. Пьянь болотная. Кобра!

Я не согласился, пошел на кухню, достал бутылку коньяка, яблоко и надрался в хламину.

Глава 15

Глава 15

Ольга

- Ой, мамочка… - простонала я, с трудом разлепив глаза, по которым резанул солнечный свет.

- Ваш дворник довольно-таки большой пошляк, - хмыкнул Федька, войдя в спальню со стаканом какой-то шипучки. – Разве можно так напиваться на рубль? Пей давай, алкота.

Морщась и поскуливая, я выхлебала кисло-соленую трезвиловку и со стоном упала обратно на подушку. Федька застегнул рубашку и посмотрел на часы.

- Так, сейчас Виктор должен приехать. Не помрешь одна?

- Постараюсь. Подожди, ты хочешь сказать, Витька знает, что ты у меня ночевал?

- Лелечка, я понимаю, мозг у тебя в отключке, но Витя в курсе, что ты моя сестра. Еще с тех пор, как ты у меня не работала. Ты вообще хоть что-нибудь помнишь?

Я закрыла глаза и задумалась.

Последним отчетливым эпизодом было то, как мы курили на веранде ресторана с Людмилой. То есть она курила, а я стояла рядом, завернувшись в плед. Потом… потом только короткие вспышки в темноте.

Вот мы с Кириллом в каком-то коридоре, он что-то говорит, а я с маху бью его по лицу. Как ни странно, ладонь запомнила это ощущение – словно ее сначала обожгло, а потом изнутри закололи острые иголочки.

Потом с кем-то танцую медляк и хохочу до слез, вот реально до слез.

Потом пью вино из бутылки, из горлышка, и мне жутко холодно.

- Мало что, - призналась я. – Как так получилось, что ты меня домой привез?

- Заметил, что тебя нет долго. Подождал, подумал, что уехала. Решил на всякий случай позвонить. Вышел в холл, смотрю, а ты на крыльце сидишь раздетая, прямо на ступеньке. И винище хлещешь из бутылки. Готовая, в дупель. Загнал тебя внутрь, попросил эту вашу… красотку сумку твою найти и шубу взять из гардероба.

- Красотку? Наташку, что ли?

- Да какую Наташку? – поморщился Федька. – Новенькую. Людмилу. Позвонил Витьке, чтобы машину подогнал. Не прямо к ресторану, подальше. Она тебя довела.

Так… красота. Но все-таки лучше Людмила, чем Наташка. Та растрепала бы тут же всем, что Андреич нашу муху в уголок поволок. Загрузил в свою тачку и увез в неизвестном направлении. А Людмила не произвела на меня впечатления болтливой дуры. И вроде даже контакт у нас с ней наметился. Может, и промолчала.

Тут кое-что еще всплыло из темноты. Как я скулила, что меня тошнит, а Федька спрашивал, дотерплю до дома или остановить. А потом…

- Федул, мне кажется, или на самом деле кто-то с нами в лифте ехал?

- Не кажется. Сосед твой сверху. Он как раз к парадной подходил, дверь еще подержал.

- Черт! – взвыла я в подушку. – Ну едрить твою мать! А откуда ты знаешь, что сосед?

- Да ты сама сказала: это сосед сверху, который меня затопил.

Тотал… Офигенно год закончился. То есть еще не закончился, три дня осталось, с нашими талантами такого можно наворотить!

Вспомнилось, как мы с Женькой вытирали воду и как он потом смотрел на меня… И вот теперь просто в кассу – пьяная в хлам баба, которую тащит домой какой-то мужик. И это после того, как сказала Зойке, что негоже трезвому мужику смотреть на пьяных теток. Это уже не ирония судьбы, а какая-то подлая насмешка.

Так, стоп! С чего вдруг я тут страдаю – после того как одна его баба орала под моей дверью, а другая устроила кошачий концерт явно сексуального происхождения? Не ему меня судить, и нечего тут… Очень даже хорошо, что так вышло. Никаких иллюзий. Ни у кого. Не хватало только еще одного блудливого кобеля на мою голову. Или не на голову…

Тьфу, все, закончили!!!

- Федь, спасибо, - пробормотала я, все так же в подушку, потому что смотреть на него был стыдно. – И извини, ладно? Ты хоть позавтракал?

- Да, - он снова посмотрел на часы. – И тебе оставил. Обязательно поешь. Через не могу. И воды пей побольше.

Тут квакнул его телефон, Федька выглянул в окно, подошел и поцеловал меня в лоб.

- Все, Лель, я поехал.

- А ты Новый год где отмечать будешь?

- Не знаю, - скривился он. – Вот вообще ничего не знаю. Завтра за котом еду. То есть не факт, что он мне достанется, но все равно еду.

- А если достанется, то в комплекте с этой… как ее? С Леной? – я попыталась рассмеяться, но тут же вступило в голову.

- С Любой. Как-то так. Но я уже не уверен, что мне это надо. Ладно, посмотрим.

Он ушел, а я доползла до туалета, где из черных глубин сверкнул еще один флеш: как обнимала белого друга и рыдала в голосину. Вспомнить бы, с чего меня так расколбасило. Что мне такого Платонов наговорил, что я сначала надавала ему по мордасам, а потом нажралась, как ханыга. Вот не зря сомневалась, идти в ресторан или нет.

По стеночке добрела до кухни, выпила два стакана воды, посмотрела с отвращением на приготовленную Федькой яичницу, пообещала себе, что обязательно съем… попозже, и вернулась обратно в постель. Думала, просто полежу, пока не станет получше, но уснула и проспала почти до вечера. Действительно стало лучше, зато полночи пролежала, разглядывая потолок. Постепенно события субботы начали обретать более-менее четкие очертания.

***

Утром я проснулась с деревянной головой и помойкой во рту. То ли Зойкино французское вино оказалось паленкой, то ли дело было в том, что она сточила почти всю закуску сама. Впрочем, за одно я себя похвалила – что в последний момент нажала на тормоз и не позволила ей позвонить Евгению. Ничем хорошим это не кончилось бы. При любом раскладе.

Здравый смысл подсказывал, что на корпоратив лучше не ходить, потому что развезет на старые дрожжи конкретно. Ну… или пойти, посидеть часик с минералочкой и тихонько смыться. Назло врагам и сплетникам.

В итоге это самое «назло врагам» победило и заставило приложить максимум усилий, чтобы выглядеть идеально. В конце концов, я платье еще в ноябре купила – специально на Новый год, что ж ему, пропадать теперь? Даже настроение немного поднялось, когда перед выходом смотрела на себя в зеркало.