Как организовали «внезапное» нападение 22 июня 1941. Заговор Сталина. Причины и следствия - Борис Шапталов

«В 1920-е годы Троцкий не создавал в СССР никакого «троцкистского подполья», а в 1930-е годы он не возглавлял никакого международного заговора против СССР или против ВКП(б). В данном случае Сталину было необходимо до предела раздувать «образ врага», ибо это давало видимость какого-то оправдания жестоким репрессиям и террору 1936–1938 годов…

Никогда не был сколько-нибудь влиятельной организацией и созданный по инициативе Троцкого IV Интернационал. Он был провозглашен только в 1938 году небольшой – не более 15 человек – и очень недружной группой сторонников Троцкого из нескольких стран Европы. В кулуарах этого Учредительного съезда были и агенты НКВД. Никто ни в прошлом, ни сегодня не мог бы внятно изложить хотя бы в небольшой брошюре некие «основы троцкизма»[31].

И дополнительный штрих: «…в 1919 году Троцкий написал небольшую книгу «Терроризм и коммунизм» – с определением и обоснованием «красного террора». Эта книга вызвала множество критических откликов в среде западной социал-демократии, но ее бережно хранил в своей библиотеке И. Сталин – с множеством одобрительных пометок на полях»[32].

Но может быть, Р. Медведев пристрастен? Биограф Троцкого Л. Чернявский не сторонник Троцкого и критикует его нелицеприятно. Однако пишет: «Троцкий решительно выступил против подмены… партией класса… В брошюре («Наши политические задачи») была прозорливо суммирована сущность ленинского плана партийного строительства, который во всей своей масштабности развернется после прихода большевиков к власти: «Партийная организация подменяет собой партию, Центральный Комитет заменяет партийную организацию, и, наконец, «диктатор» подменяет собою Центральный Комитет…»[33]

Но кто реализовал этот план? Разве не Сталин? Становится понятно, почему Троцкий был (и есть) неудобен сталинистам, да и ленинцам тоже.

Главные пункты разногласий между Лениным и Троцким – это:

а) организационные принципы построения партии;

б) вопрос о перманентной революции.

Ленин на II съезде РСДП потребовал включить в 1-й параграф Устава партии требование безусловного подчинения коммунистов партийной организации. Ему возражали Плеханов и ряд других революционеров, в том числе Троцкий. В статье «Наша «военная» программа» (март 1904 года) Троцкий писал: «Все члены партии оказываются подстриженными под строго классовую скобку, все бряцают ортодоксальными шпорами, все щеголяют мундирами самого «центристского» покроя». И вывод: «Гарантию устойчивости партии нужно искать в ее базе, в активном и самодеятельном пролетариате, а не в организационной верхушке…»[34]

Спор будет продолжен осенью 1923 года, но уже с преемниками Ленина.

Что касается «перманентной революции», то цена разногласий стала ясна в 1917 году. Оба – Ленин и Троцкий – дружно включились в борьбу за социалистическую революцию, ни разу не вспомнив о прежней взаимной перепалке. Причем оба исходили из понимания революционного процесса как единого потока, в котором трудно найти отдельные этапы, да и незачем, ибо все должно быть подчинено одной цели – завоевание власти рабочим классом.

Ситуация кардинально изменилась после вынужденного отхода Ленина от руководства, а затем и смерти. Троцкий виделся опасным конкурентом за власть. Претенденты на вакантное место вождя уже с конца 1922 года стали предпринимать меры по локализации Троцкого. В ходе борьбы начался отсев кандидатов на первую роль, пока не остался один человек – Сталин.

На тему «как и почему это произошло» написаны горы литературы. События разобраны по «кирпичикам», и, казалось бы, путь Сталина к единоличной власти ясен, однако в нулевые годы у нас начался поход за ревизию сделанного. Цель – оправдать Сталина. Он принял гротескные формы, что характерно и естественно для идеологического подхода к истории. Например, пишут: «Была у Сталина одна особенность характера, в конечном итоге чрезвычайно дорого обошедшаяся стране. Начиная, как минимум, с 1930 года его упорно втаскивали во власть, а он так же упорно сопротивлялся»[35].

Бедный Сталин! Оказывается, он упирался, а чиновники и народ упорно загоняли его на олимп. Но вот что писал Дзержинский Куйбышеву в 1926 году: «У меня полная уверенность, что мы со всеми врагами справимся, если найдем и возьмем правильную линию в управлении на практике страной и хозяйством… Если не найдем этой линии и темпа. страна тогда найдет своего диктатора – похоронщика революции, – какие бы красные перья ни были на его костюме. Все почти диктаторы ныне – бывшие красные – Муссолини, Пилсудский»[36].

Так оно и вышло, – пришел диктатор в «красных перьях», и социализм в СССР стал выражаться через государство с режимом власти «вождя».

Дорогу Сталина к всевластию прокладывал не «народ», а он сам с помощью партаппаратчиков, включая – пусть невольно – и самого Троцкого. Он совокупно с Зиновьевым и Каменевым действовали столь неуклюже, что Сталину не составило особого труда стать фигурой номер один в партии и государстве.

На этой констатации «феномен Троцкого» мог бы быть исчерпан (мало ли какие политики проигрывали в борьбе за власть), если бы «троцкизм», уже под другой идеологической этикеткой, не стал господствующей политической доктриной высшего руководства СССР в 1930-х годах, за одним чрезвычайно важным исключением – отказом от «мировой революции». Без этого, по нашему мнению, понять «внезапное нападение» Германии в 1941 году невозможно. Но для этого необходимо подробнее рассмотреть политические взгляды реального Троцкого и понять причины его влияния и правой оппозиции на внутриполитический курс Сталина в 30-х годах.

Вначале у них были нормальные отношения, и к первой годовщине Октября Сталин мог написать следующее, позже совершенно немыслимое: «Вся работа по практической организации восстания проходила под непосредственным руководством председателя Петроградского Совета т. Троцкого. Можно с уверенностью сказать, что быстрым переходом гарнизона на сторону Совета и умелой постановкой работы Военно-Революционного комитета партия обязана главным образом тов. Троцкому».

Разногласия Сталина с Троцким начались с вопроса о путях строительства Красной армии. Троцкий выдвинул идею массового привлечения в ее ряды бывших царских офицеров. Сталин был против. В 1918 году он стал вдохновителем так называемой «военной оппозиции». Но Ленин поддержал Троцкого, и десятки тысяч офицеров были мобилизованы в новые вооруженные силы. Этим Троцкий предотвратил их переход в стан белых и расстрел их как «чуждых элементов». Вроде бы Сталин проиграл? Ну нет! Сталин никогда не оказывался в роли проигравшего. Таким был стиль его политического поведения. На VIII съезде партии в марте 1919 года Сталин показал свою гибкость. Он начал свою речь в духе аргументов 1918 года: «Я должен сказать, что те элементы, нерабочие элементы, которые составляют большинство нашей армии – крестьяне, не будут добровольно драться за социализм. Целый ряд фактов указывает на это. Ряд бунтов в тылу, на фронтах, ряд эксцессов на фронтах показывают, что непролетарские элементы, составляющие большинство нашей армии, драться добровольно за коммунизм не хотят». И вдруг тут же заговорил языком Троцкого: «Отсюда наша задача – эти элементы перевоспитать в духе железной дисциплины, повести их за пролетариатом не только в тылу, но и на фронтах, заставить воевать за наше общее социалистическое дело и в ходе войны завершить строительство настоящей регулярной армии, единственно способной защищать страну»[37]. В последующем он подобную гибкость продемонстрирует неоднократно.

По остальным вопросам воззрения Сталина и Троцкого в тот период чаще всего совпадали. Сталин и Троцкий выступали за жесткую дисциплину в армии. Они отвергли план контрнаступления против Деникина со стороны Царицына на Новороссийск, который разработал главком Каменев и поддержал Ленин (Троцкий даже грозил отставкой), отстаивая альтернативный план удара со стороны Воронежа на Донбасс и Ростов. И все же они были слишком разные, чтобы ужиться в одной берлоге.

Троцкий по многим важнейшим вопросам имел собственное мнение. И почти всегда встречал непонимание у многих большевиков. Правда, потом нередко оказывался прав. Так, в феврале 1920 года он подал в ЦК записку, в которой предложил заменить продразверстку продналогом. «Нынешняя политика уравнительной реквизиции… направлена на понижение земледелия. и грозит окончательно подорвать хозяйственную жизнь страны», – писал он. Троцкий предложил заменить изъятие «излишков» процентным отчислением, подобно натуральному прогрессивному налогу. Ленин тогда настоял отвергнуть это предложение. 11 членов ЦК проголосовало против предложения Троцкого, 4 – за. Однако в марте 1921 года пришлось вернуться к отвергнутому курсу как наиболее реалистичному.

В 1923 году началась подготовка к XII съезду РКП(б). Троцкий готовил доклад о хозяйственной политике партии в условиях завершения Гражданской войны. В представленных политбюро тезисах он предложил ограничить вмешательство партийных органов в работу хозяйственных организаций. И получил отпор. На мартовском (1923) пленуме ЦК его предложение было отвергнуто окончательно. Но Троцкий не сдался. Он опубликовал в «Правде» статью, где настаивал, что партийные органы должны сосредоточиться на политической работе, ибо решение хозяйственных вопросов «партийным путем» есть решение важных дел на глаз. В ответ политбюро (а точнее, Сталин, Зиновьев, Каменев, контролирующие в тот момент деятельность высшего органа партии) направило членам и кандидатам ЦК письмо с критикой позиции Троцкого по хозяйственным и другим вопросам.