Вирус ненависти - Алюшина Татьяна Александровна

— Ты здесь спрячешься, а я вернусь к тому зданию, — сказал Артем. — Надо наблюдать за въездом и, если что, сориентировать Гришку по телефону.

— Нет! — возразила Тина. — Я понимаю, что это как в плохом детективе — героиня цепляется за героя, мешая ему действовать, но, во-первых, одной мне страшно, а во-вторых, ты держишься на одном адреналине и, если расслабишься, можешь отключиться.

Он внимательно на нее посмотрел и согласился:

— Тогда возвращаемся. Найдем удобную позицию.

Они вернулись к первому цеху, но внутрь не пошли, а, увидев лежавшую недалеко от здания большую кабельную катушку, спрятались за нее. Артем сел на землю, устроившись так, чтобы видеть ворота и подъезд к цеху, а Тина села лицом к нему, облокотившись спиной о деревянную поверхность катушки.

— Так откуда ты их знаешь, Артем? — спросила она.

— Две недели назад мы с Гришкой и его ребятами арестовали с поличным некоего Фомина, он же Фоня, с одним из соратников. Фоню разыскивали за убийство, он является лидером одной преступной группировки, хотя в нынешнее время это атавизм, группировок, как таковых, уже и не осталось, а эти ребятушки отстали в развитии годков эдак на пять. Косарь — его правая рука и тоже находится в розыске, как и остальные четверо. Все их деяния доказаны, есть свидетели, так что всех ждет довольно внушительный срок. Вообще-то они проходят по другому ведомству, все это сложно и неинтересно, просто так случилось, что они проходили и по нашему делу, мы их взяли и передали коллегам.

— Если я правильно поняла, убивать тебя они не собирались?

— Да бог их знает! У них ко мне старые счеты, хотя такой мелкой сявкой я уже давно не занимаюсь, но крови им в свое время попортил немало.

— А я для них просто подарок небес, они бы мною тебя шантажировали, заставляя закрыть дело?

— Дело закрыть нельзя, оно прошло через Петровку и через прокуратуру, это просто невозможно. Скорее всего, они хотели с моей помощью устроить побег Фоне.

— Понятно.

Она не стала спрашивать, согласился бы он с их требованиями, когда она становилась разменной картой, но он понял, о чем она подумала, и ответил сам:

— Я бы согласился! Хрен с ним, с Фоней, в УБОПе очень толковые ребята работают, его быстро взяли бы, невзирая на всю его мнимую крутизну, и его шушеру тоже. Но это не гарантировало бы того, что они тебя отпустят.

— Я понимаю. Слава богу, этого не случилось!

Он положил ладонь ей на щеку, повернул к себе ее лицо и заглянул в глаза.

— Случилось! Тина, я бы никому тебя не отдал и сделал бы все, чтобы вытащить!

— Я знаю!

Она действительно не сомневалась, что он бы ее вытащил!

Теперь она точно знала, что он ее вытащит откуда угодно, даже из ее собственных комплексов!

— Тина, ты можешь рассказать сейчас подробно, что запомнила из их разговоров?

— Могу.

Она стала рассказывать с того момента, как они подошли к машине, удивляясь, как подробно, в деталях запомнила каждую мелочь. Страх обострил восприятие происходящего, помимо ее сознания записав очень точно, как на видеопленку, события, слова, действия в памяти.

— Кто-то едет, — прервал ее рассказ Артем.

Тина замолчала и услышала шум подъезжающей машины. Артем достал телефон и набрал Гришкин номер.

— Артем, мы у ворот, — сразу ответил Бывалый.

— Оперативно, — порадовался Артем. — Косаря с командой пока нет. Ждем-с. В сторожке отдыхает упакованный Боня. Давай, давай, Гришаня, машины скорее убирайте, они уже на подходе!

Он встал и помог подняться Тине.

— Бегом к машине! — скомандовал он.

Они побежала к въезжающей на территорию черной «Волге», из которой выскочил Гришка, распахивая, чуть не на ходу, заднюю дверцу. Тина с Артемом рыбкой занырнули на заднее сиденье, Гриша сел впереди, и машина рванула с места, объезжая здание цеха. За ними ехали два микроавтобуса с ОМОНом. В считаные секунды машины рассредоточились так, чтобы их не было видно от ворот и входа в первый цех.

— Ну что, Гришань? — спросил весело Артем. — Шоу начинается? Как вы так быстро-то?

— Омоновцы возвращались с другого задания, когда их перехватил наш вызов, им по пути оказалось сюда, полчаса езды. Ну а генерал, узнав, что за дела с его следаком случились, подогнал нам сопровождение с мигалкой. Ценят тебя, Артемушка, ой ценят! — хитро улыбался Бывалый.

Тина видела, как из автобусов выскакивали бойцы ОМОНа и занимали позиции. К ним подбежал командир отряда:

— Артем, живой?

— В порядке! Андрей, нас держали в дальней комнате цеха, перед ней есть небольшой предбанник, метра три.

— Разберемся, — пообещал командир и, посмотрев на Тину, предложил: — Девушку надо бы к нам в автобус, у нас там врач.

— Я подожду, спасибо, — чинно ответила Тина.

Из рации, которую держал в руке командир отряда, раздался голос:

— Две машины на подходе — «вольво» и БМВ.

— По местам! — отдал команду Андрей, совсем другим, жестким тоном.

Артем вытащил из-за спины и передал Грише пистолет:

— Трофейный.

Гриша кинул его к заднему стеклу, они быстро выбрались из машины и побежали к углу здания. Гриша на ходу достал два пистолета, один из которых передал Артему.

Само задержание произошло так быстро, что Тина ничего не успела понять. Она услышала громкие крики, трехэтажный мат, и через пару минут, не произведя ни одного выстрела, ОМОН упаковал всех четверых. Их уложили рядком на землю — лицом вниз, руки сзади в наручниках, ноги широко разведены в стороны. Когда Артем проходил мимо «живописной группы», отдыхающей на земле, один из задержанных повернул голову и громко крикнул ему:

— Сочтемся еще, важняк!

— Уже, — ответил Артем. — Мне с такой шелупонью, как ты, возиться некогда, с тобой другие разбираться будут.

К Тине, которая стояла возле «Волги», подошел врач с медицинским чемоданчиком в руке.

— Идемте в автобус, милая, — обратился он к ней тоном, которым обычно разговаривают с душевнобольными. — Вам надо руки перевязать и вообще осмотреть.

— А можно не в автобус? — спросила она. — Мне бы на воздухе.

— Конечно, конечно, — поспешил согласиться он. — Вы на подножку автобусную сядете, а я руки обработаю!

— Спасибо.

Он взял ее осторожно под локоток, подвел к автобусу и усадил на ступеньку. Внимательно осмотрев ее руки, раскрыл чемоданчик и стал обрабатывать раны.

Тина отвернула голову, чтобы не смотреть. Она держалась из последних сил, не разрешая себе расслабиться и заплакать.

«Еще чего! Надо дотерпеть до дома! Еще совсем чуть-чуть!» Но крутой отходняк, как метко это называется в народе, уже предательски накрывал ее с головой. Она прикрыла глаза и стала себя уговаривать, успокаивать и даже покрикивать мысленно, загоняя слезы назад.

Тина открыла глаза и обнаружила, что вокруг них с доктором собрались почти все участники задержания, кроме троих бойцов, стоящих возле арестованных. Впереди, прямо за спиной сидящего на корточках доктора, стояли Гриша, Артем и Андрей, командир отряда, за ними омоновцы в масках, с автоматами в руках и, вытягивая головы, пытались рассмотреть, что делает врач.

Уже стемнело, и место действия освещалось прожектором, установленным на одном из микроавтобусов, и фарами машин. Картина поражала нереальностью — темнота, ярко освещенная площадка, девушка, сидящая на подножке автобуса, перед которой присел доктор, стоящие полукольцом мужчины, ожидающие, что он скажет, лежащие на земле арестованные, о которых, казалось, все забыли.

Увидевшей все это одним взглядом, как бы со стороны, Тине показалось, что она присутствует на спектакле и видит хорошо поставленную кульминационную сцену.

— Почему они все на нас смотрят? — наклонившись к доктору, шепотом спросила она.

Он оглянулся и посмотрел на стоящих людей.

— А, это… Все уже знают, как вы с важняком выбрались из комнаты. Вас считают героиней.

— Вы шутите? — с надеждой спросила она.

— И не думал даже! — улыбнулся врач.