Морок пробуждается - Александр Варго

Поступив в университет, Илья начал искать сподвижников. На третьем курсе такие нашлись. Рашид Семенов, жизнерадостный горец, ко всему относившийся с улыбкой. Вот и тогда он слушал и улыбался. Илья даже на мгновение представил себе, как над ним посмеется Рашид, а на следующий день и весь поток. Но Семенов внимательно выслушал его и, вдруг посерьезнев, согласился помочь.

Глава 6

Эксперимент должен был начаться не так. Илья просто предложил Эдуарду Жирову дать диск кому-нибудь, а затем рассказать о поведении человека, посмотревшего этот фильм.

Илья Сергеевич предполагал найти друзей, злоупотребляющих алкоголем, но не друзей по пьянке, а настоящих, которые дружили еще до того, как вкусили запретный плод. Таких, чтобы не были похожи, но дополняли друг друга.

И они нашлись. Алексей, Иван, Максим и Александр. То, что нужно. Жаль, конечно, Сашка повесился. Илья почему-то думал, что первым наденет себе петлю на шею Максим.

Он потянулся к папке с титульной надписью «Максим Слинько», открыл ее. Слева – черно-белый фоторобот, составленный со слов «внештатного сотрудника» Эдуарда Филипповича Жирова.

С картинки на Илью смотрел ничем не приметный парень. Мелкие черты лица вызывали отрицательные эмоции. С таким лицом только предателей в кино играть.

Справа – Ф. И. О, примерная дата рождения (Эдик без колебаний сказал только, что все четверо учились в одном классе). Им всем примерно по двадцать пять – двадцать шесть лет.

Илья перевернул лист. Биография по понятным причинам отсутствовала. Известно было только то, что отец Максима – начальник одиннадцатого цеха, а мать – технолог в четвертом цехе завода резиновых технических изделий.

Дальше шла распечатка психологической характеристики парня. То, что в ней написано, Эдик одобрил. Она характеризовала парня как паразита, не имеющего собственного «я» и всю жизнь прячущегося за спины других. Несмотря на видимое малодушие, внутри парня клокотала ярость, которой не суждено вырваться наружу (об этом, конечно, приходилось только догадываться).

Никакими достижениями Максим окружающих не радовал. Серая мышка. Когда его друзья занимались спортом, чем занимался он? Чем угодно, но только не спортом и не учебой. Единственное, на что он был способен, – так это на самоубийство.

«Вот что меня сбило с толку», – подумал Илья и продолжил чтение. Прочитал пояснения на полях, сделанные карандашом, о том, что «этот подтип, чувствуя поддержку, придирается к другим». Говнюк, одним словом. Мерзкий тип.

Илья закинул руки за голову и потянулся.

Ребят Эдик подобрал хороших. Только двое из них очень уж похожие типажи. Алексей и Иван. Иван и Алексей. Два богатыря. Они очень тревожили Илью Сергеевича.

Да нет же! Совершенно нечего опасаться. Никакие они не богатыри, а он не Змей Горыныч. Они алкоголики, а он врач, который их вылечит. Должен вылечить! В конце концов, они ничуть не страшнее Феликса и Даши. Такие же подопытные.

Следующая неделя наблюдений ничего не дала. Крысы не хотели пить водку. Илья подмешивал ее в воду, в еду, но твари к ним не прикасались, готовые умереть от голода и жажды. Они подходили, обнюхивали пищу и возвращались в центр клетки.

Илья в душе злился и на себя, и на Рашида. Браться за опыты над крысами, ничего не зная о них! А как бы просто было сейчас с человеком… Илья предлагал найти какого-нибудь бездомного пропойцу и, пообещав вознаграждение (в конце концов, на время эксперимента у него было бы жилье, питание и водка), привести его в подвал. С ним было бы быстрее. Мало того, что крыс надо заставить выпить, надо еще дождаться привыкания к водке. А человек не только привычен к алкоголю, но и зависим от него.

Просидев в подвале с крысами неделю, Илья понял, что ни черта не знает об этих животных. Узнать только предстояло, а на это требовалось время. Еще через два дня Илья решил, что либо он сейчас сам приволочет первого попавшегося бомжа, либо…

Как это раньше не пришло ему в голову?! Сколько потеряно времени!

Надо было рассчитать дозу и через зонд или шприцем силой вливать животным каждый день. Полость рта впитывает пять процентов, тридцать процентов – желудок, а остальное – кишечник. Расчет дозы теоретически оказался прост: смертельная – пять-восемь граммов спирта на килограмм веса. Приходилось пользоваться расчетами, выведенными для человека.

Илья взвесил Феликса – самца-альбиноса. Пятьсот семьдесят граммов. Довольно крупная особь. Он прочитал в энциклопедии, что вес самца может колебаться от трехсот до пятисот двадцати граммов.

Взял Дашку – черную крысу. Триста двадцать граммов. Дама была в форме, ни грамма лишнего.

Итак, после нехитрого подсчета смертельная доза Феликса составляла три целых семь десятых грамма спирта, а Дашкина смерть была в двух целых восьми сотых грамма.

Как же не хватало времени!

Илья решил действовать по плану. Расчертил альбомный лист пополам и вверху над каждой половиной написал: «Феликс» и «Даша». Затем разделил лист под кличками крыс на пять равных частей. А эти части в свою очередь еще на шесть каждую. Пять основных частей подписал так:

«1) Чувство эйфории.

2) Расстройство координации движения.

3) Полное отсутствие координации движения и невнятная речь.

(Усмехнулся и вычеркнул невнятную речь.)

4) Потеря памяти (об этом тоже остается только догадываться)».

Хотел вычеркнуть, но передумал. Все равно надо оставить, перескакивать нельзя. Будет несправедливо, если на последнем этапе подопытный выйдет из игры. Придется все начинать сначала. В конце концов, не так уж и важно, как будет называться пункт: потеря памяти или потеря совести. Цель эксперимента была ясна, и поэтому хотелось закончить как можно быстрее. И выполнение каждого пункта – самый короткий путь к заключительному этапу опыта.

«5) Индуцированный сон, или потеря сознания».

На каждый пункт у Ильи было по два месяца. Он хотел сначала продлить до трех, но передумал. Двух месяцев достаточно. Весь эксперимент в целом занял бы десять месяцев. А затем финал. Вчера звонил Рашид с приятной новостью – фильм уже готов.

Чтобы споить крыс, Илье нужен был год. Ну до чего же проще с людьми!

Он снова вернулся к заполнению таблицы. Для Феликса следовало начать с 0,285 грамма, а для Даши – с 0,16 грамма. Эти дозы требовалось разбавлять. А уже в последний месяц крысы должны «напиваться» до потери сознания. Доза Феликса будет составлять более полутора граммов спирта, а Даши – более одного грамма.

Рашид и Илья посменно дежурили у клеток с крысами. А последнюю неделю Илья решил жить в подвале, где располагалась их тайная лаборатория, притащил даже раскладушку из общежития.

После десятимесячного цикла эксперимента надо было еще пару месяцев наблюдать за крысами, не переставая подливать им сорокаградусного зелья. По мнению Ильи, подопытные были готовы. Этап «невнятной речи» уже пройден, и по намеченному плану крысы впадали в «индуцированный сон» – допивались до потери сознания. Начиная с двести сорок пятого дня водка в клетках была в свободном доступе, хотя доза продолжала контролироваться, чтоб, не дай бог, на последнем этапе крысы не сдохли.

Конечно, животные должны обследоваться в ходе всего эксперимента, но тогда опыт пришлось бы прервать, а это в свою очередь грозило отсрочкой от намеченной даты. Илья же спешил. К тому же не было никаких гарантий, что после перерыва капля спиртного не убьет подопытных.

Через три дня Илья собирался показать фильм крысам, но был один нюанс – шансы на то, что животные станут смотреть этот фильм, крайне ничтожны. Илья ни разу не встречал кинотеатров для пьяных крыс.

Сеанс начался в срок. Крыс расположили согласно «купленным билетам». «Приняв на грудь», они мирно следили за происходящим вокруг клеток.

Чтобы увеличить возможность попадания в мозг подопытных информации, Рашид предложил поставить с каждой из четырех сторон клетки по телевизору и запустить фильм. Так и сделали.

В пункте проката в соседнем с их общежитием доме округлили глаза, когда Рашид назвал количество нужных ему телевизоров – восемь! У них оказалось только три, но они дали телефоны еще трех пунктов проката. Скоро все восемь уже стояли в секретной лаборатории – по четыре вокруг каждой клетки. Видеомагнитофон Илья взял у соседа по этажу в студенческом общежитии, а Рашид принес какой-то усилитель.

– Слишком много телевизоров для одного магнитофона, – с умным видом произнес он.

Илья рассчитывал на положительный исход дела. Он изучил сравнительную психологию и понял, что крысы ближе всех к человеку. Именно поэтому в лабораториях они, а не бомжи. Никто не хочет связываться с уголовщиной. К тому же эти животные способны обобщать жизненный опыт и вести себя в соответствии со сделанными для себя выводами.

Парни включили телевизоры и видеомагнитофон. Крысам некуда было деваться, если только закрыть глаза, чтобы не видеть происходящего на экранах. Зрение, конечно, у крыс слабое, они все видят в сером цвете, но реагируют на движения очень остро. Шанс, что разглядят скрытую на подсознательном уровне информацию, был. Хотя посыл «Бросай пить – выживешь!» они, понятно, не прочтут.