Речной дурман - Юджиния Райли

— Жасмина, вы, кажется, не понимаете, — резко прервал он ее. — Все, что касается вас, касается теперь и меня. Теперь я полностью отвечаю за вас, моя дорогая.

Когда Жасмина попыталась возразить, он приставил палец к ее губам.

— Оставьте все мне, любовь моя. Знаете, когда я смотрел на вас, когда вы спали — вы такая очаровательная во сне, между прочим, — я придумал сотни способов, как убить Бодро. Но хватит о нем. Я хочу говорить о нас.

Медленно рука Джэарда проскользнула под волосы Жасмины и легла на ее шею. Нежное прикосновение его пальцев приятно ласкало кожу.

— Скажи мне, любимая, ты когда-нибудь видела Жасмину в самый ее счастливый час?

Джэард прижался своими горячими губами к ее губам. От неожиданности и восторга Жасмина даже не пыталась сопротивляться. Поцелуй Джэарда был так нежен. Его губы ласкали ее рот, и одновременно она наслаждалась теплом его дыхания на своей коже и прикосновением его небритой щеки к ее лицу. В порыве страсти она обняла его за шею и, ослабев в его объятиях, стала отвечать на его поцелуи. Она понимала, что ведет себя как безрассудная и распущенная женщина. Но когда Джэард так обнимал ее, она, казалось, совсем теряла волю. Когда он прижимал ее к себе, у нее было ощущение, что ее действительно искренне любят, и это было так приятно! Это заставляло ее поверить всему, что он ей говорил.

Он такой хороший, думала она. Такой хороший… Он улыбнулся, проводя кончиком пальца по ее нежным чувствительным губам.

— Ты знаешь, твое лицо светится, когда я целую тебя, и я хочу, чтобы ты вся так светилась.

Он бросил неодобрительный взгляд на поношенное платье, лежащее на кровати.

— Я не могу поверить, что твой отец тайно копил деньги и позволял тебе ходить в таких лохмотьях. Я одену тебя в лучшие шелка и атлас — самых ярких и красивых расцветок. Ты у меня расцветешь как цветок. Да ты и есть цветок! — и, прижав ее к себе, он добавил: — И я верну тебе веру в людей, любимая.

Жасмина была тронута до глубины души словами Джэарда, а голова у нее шла кругом от его волнующей близости. И все же она нашла в себе силы возразить.

— Джэард, это все происходит так быстро…

К ее удивлению, он рассмеялся, уверенно целуя ее.

— Если ты думаешь, что это быстро, моя любимая, тогда приготовься к тому, что у тебя голова пойдет кругом в ближайшие недели. — Он поставил ее на ноги, затем встал сам. — Все, больше никаких глупостей дорогая. Упакуй вещи, и я отвезу тебя к тетушке Чэрити.

— Но… но не будет ли твоя тетушка против?

— Тетушка Чэрити будет только рада, если ей придется спасать чью-нибудь репутацию.

— Спасать репутацию? — возмущенно повторила Жасмина, сердито глядя на Джэарда.

Засмеявшись, Джэард заключил ее в объятия.

— Жасмина, любимая, тебе придется смириться с тем фактом, что твоя репутация безнадежно испорчена. Я вытащил тебя из реки, и теперь ты моя!

9

— Джэард, это безумие!

— Жасмина, мы можем сделать это только там!

Они выехали из конюшен Нижнего Натчеза в экипаже Джэарда. Элегантный открытый кабриолет, запряженный серой в яблоках лошадью, несся вдоль ряда складов с хлопком по улице Уотер. За несколько минут до этого Джэард и Жасмина благополучно сошли с «Речной ведьмы», и теперь саквояж Жасмины был спрятан в задке кабриолета. Джэард настоял, чтобы Жасмина поехала в дом его тетушки в матросской форме. Жасмина чувствовала себя крайне неловко в рубашке, брюках и ботинках на несколько размеров больше ее ноги. Волосы она опять подколола и спрятала под смешное маленькое кепи.

— Джэард… я выгляжу смешно, — сказала она ему, держась за сиденье, когда они тряслись по грязной в рытвинах улице прохладным утром. — Что, если кто-нибудь из моих знакомых увидит меня?

— Для этого ты и переоделась, Жасмина, никто никогда не узнает тебя, — убеждал ее Джэард, правя лошадью — Кроме того, — продолжал он серьезно, — подумай о сплетнях, которые могут пойти, если узнают, что ты была в Нижнем Натчезе.

Жасмина в ужасе закатила глаза.

— Но, Джэард, я ведь только вчера вечером была здесь с Клодом.

— Это другое дело. Ты приехала сюда, чтобы сесть на респектабельный пароход в порту. А теперь, на следующее утро, ты возвращаешься на пароходе-казино, да еще с другим мужчиной. — После многозначительной паузы Джэард продолжал: — Даже если мы оба понимаем твое щепетильное положение, моя дорогая, местное общество может придерживаться менее либеральных взглядов…

— Не продолжай — я все поняла, — прервала его Жасмина с горестной улыбкой. — Ты обо всем подумал, Джэард, не так ли?

— Да, — согласился он, улыбнувшись и подмигнув ей. — Кроме того, Жасмина, ты мне начинаешь нравиться в этих брюках. — Он виновато оглядел ее своими голубыми глазами. — Во мне начинает играть кровь, когда я вижу, как эти брюки облегают твои ножки.

Жасмина покраснела и хотела возразить, но Джэард остановил ее:

— Тише, а то кто-нибудь услышит твой голос. А он совсем не похож на мужской.

Сердито нахмурившись, Жасмина стала смотреть по сторонам, пока их экипаж ехал по улицам Натчеза. Этот небольшой поселок состоял из ветхих полуразвалившихся строений, в которых располагались транспортные конторы, парикмахерские, публичные дома. Все это производило впечатление удивительного смешения тяжелого труда, разврата, нищеты и зловония: фургоны и тележки громыхали мимо, нагруженные мешками; бочки, тюки с товарами, скот, а на обочинах грязных улиц лежали кучи гниющего мусора, над которыми летали тучи больших черных мух даже в это, не по сезону прохладное утро. Хотя было еще только десять часов утра, из каждой второй двери уже доносились бренчание пианино и хриплый смех. По перекошенным деревянным тротуарам шли по своим делам лавочники, лодочники, торговцы вразнос, рабы и даже несколько индейцев.

Жасмина знала, что в Нижнем Натчезе состав населения был довольно пестрый. Она увидела несколько женщин сомнительной репутации, прогуливающихся вдоль тротуаров в аляповатых атласных платьях и шляпах с перьями, обычно в сопровождении раба. Эти накрашенные особы напомнили Жасмине о несчастной Флосси ла Фьюм, и когда Джэард повернул экипаж на улицу Сильвер и она увидела обшарпанный фасад «Алой туфельки», в груди у нее что-то екнуло. У дверей салона лысеющий сторож в запыленном фартуке и белой рубашке подметал дорожку. Жасмина с горечью подумала, что унылый вид заведения так же, как и унылый вид сторожа совсем не вязались с убийством, происшедшим здесь всего десять дней назад. Они уже почти проехали мимо салона, когда мужчина с метлой поднял голову. Неожиданно он улыбнулся и окликнул: