Всеобщая история. - Полибий

35.Поразмыслив над этими событиями, люди могут извлечь из них полезные уроки для своего поведения. (2) Ибо участь Марка совершенно ясно показывает каждому, что не следует доверяться судьбе, особенно в счастии: (3) тот самый Марк, который незадолго перед тем не оказал побежденному ни пощады, ни снисхождения, теперь сам приведен был к неприятелю и вынужден молить его о собственном спасении. (4) Давно уже Еврипид121 прекрасно выразился, что «один мудрый совет стоит множества рук»; изречение это оправдалось теперь на деле. (5) Один человек и один совет его сокрушили полчища, которые казались испытанными и неодолимыми, превознесли государство, которое со всей очевидностью повергнуто было во прах, и подняли упавший дух воинов. (6) Я рассказал эти события для того, чтобы преподать урок читателям моей истории. (7) Из двух путей к исправлению, существующих для всех людей, собственные превратности судьбы или чужие, первый путь, собственные несчастия, действительнее, зато второй, несчастия чужие, безвреднее. (8) Никогда не следует выбирать добровольно первый путь, так как преподанный им урок покупается тяжкими лишениями и опасностями; напротив, мы всегда должны искать другого способа, ибо он дает нам возможность научиться без вреда для нас. (9) Кто поймет это, тот должен сознаться, что лучшею школою для правильной жизни служит нам опыт, извлекаемый из правдивой истории событий. (10) Ибо только она без ущерба для нас делает людей безошибочными судьями того, что лучше во всякое время и при всяком положении.

36.Карфагеняне, удачи коих соответствовали их желаниям, дали полнейшее выражение своему ликованию, как в благодарственных жертвах божеству, так и в любезном обращении друг с другом. (2) Между тем Ксантипп, столько содействовавший восстановлению сил карфагенян, вскоре после этого отплыл домой по здравом и верном размышлении. (3) И в самом деле, славные, необыкновенные подвиги порождают сильную неприязнь и злостные клеветы, и если туземцы благодаря многочисленным узам родства и дружбы в силах побороть эти чувства, то люди чужие скоро изнемогают в борьбе с ними и гибнут. (4) Впрочем, об отъезде Ксантиппа существует и другой рассказ122, для сообщения которого мы постараемся выбрать более подходящее место.

(5) По получении неожиданных известий о событиях в Ливии римляне тотчас позаботились о пополнении своего флота и об освобождении граждан, оставшихся в Ливии в живых. (6) С другой стороны, карфагеняне после этого разбили лагери у Аспида и занялись осадою города, желая захватить в свои руки бежавших сюда из сражения римлян. (7) Но при мужестве и отваге римлян они никак не могли овладеть городом и, наконец, сняли осаду. (8) Когда карфагеняне прослышали, что римляне снаряжают флот и собираются идти вторично на Ливию, то начали починять старые суда и сооружать новые. (9) Быстро вооружили они двести кораблей и вышли в море, чтобы наблюдать за наступлением неприятеля. (10) Римляне в начале лета спустили на море триста пятьдесят судов и под командою консулов Марка Эмилия и Сервия Фульвия отправили их на войну [254 г. до н.э.]. Снявшись с якоря, они направились по пути в Ливию мимо Сицилии. (11) У Гермесового мыса они встретились с карфагенским флотом и с легкостью при первом же натиске обратили его в бегство, причем захватили сто четырнадцать кораблей с командою; (12) затем взяли с собою остававшихся в Ливии молодых воинов123 из Аспида и направились к Сицилии.

37.Римляне счастливо переплыли уже море и подошли к берегу камаринян, как вдруг захвачены были такой бурей и подверглись таким злоключениям, которые превосходят всякое описание. (2) Так, из трехсот шестидесяти четырех судов уцелело только восемьдесят; остальные или поглощены были волнами, или отброшены прибоем волн и, разбившись о скалы и мысы, покрыли берег трупами и обломками. (3) История не знает более тяжкого несчастия, разом обрушившегося на море; причина его лежит не столько в судьбе, сколько в самих начальниках. (4) Дело в том, что кормчие долго и настойчиво убеждали не идти вдоль наружного берега Сицилии, обращенного к Ливийскому морю, так как море там глубоко и высадка на берег трудна: они говорили также, что одно из двух зловещих созвездий еще не скрылось, а другое приближается; плавание их совершалось в промежутке между восходом Ариона и Пса124. (5) Всем этим консулы пренебрегли и пустились в открытое море, желая устрашить одержанною победою некоторые из лежащих по пути городов Сицилии и таким образом овладеть ими. (6) Лишь только тогда, когда из-за слабых надежд они попали в большую беду, консулы поняли свое безрассудство. (7) Вообще римляне во всех случаях действуют силою, и раз какая-либо цель поставлена, они считают для себя обязательным достигнуть ее, и раз принято какое-либо решение, для них не существует ничего невозможного. Часто благодаря такой стремительности они осуществляют свои замыслы, но подчас терпят и тяжелые неудачи, особенно на море. (8) Действительно, на суше, где они имеют дело с людьми и с человеческими средствами борьбы, римляне большею частью успевают, потому что равные силы они одолевают натиском; здесь лишь изредка терпят они неудачи. (9) Напротив, большие бедствия постигают их всякий раз, когда они вступают в борьбу с морем и небом и действуют с тем же упорством. (10) Так случилось тогда и много раз случалось раньше, так будет и впредь, пока они не отрекутся от этой ложной отваги и упрямства; теперь они воображают, что им можно идти — по морю ли то, или по суше — во всякое время.

38.Между тем карфагеняне узнали о гибели римского флота и решили, что они достаточно сильны на суше и на море как вследствие одержанной перед тем победы, так и потому, что римлян постигло такое бедствие; тем ревностнее занялись они устроением морских и сухопутных сил. (2) Немедленно карфагеняне снарядили в Сицилию Гасдрубала, и кроме тех войск, какие раньше были под его командою, дали ему прибывших из Гераклеи воинов, а при них сто сорок слонов. (3) По отправке Гасдрубала карфагеняне оснащали еще двести кораблей и заготовляли все прочее к морской войне. (4) Между тем Гасдрубал благополучно переправился к Лилибею и занимался упражнением слонов и войска с целью помериться с врагом в открытом сражении. (5) О случившемся римляне узнали подробно от солдат, избегнувших кораблекрушения, и были сильно огорчены; но, не желая уступать ни за что, они вторично постановили соорудить заново двести двадцать судов. (6) Когда все это в продолжение трех месяцев было кончено, чему нелегко верится, выбранные вновь консулы [253 г. до н.э.], Авл Атилий и Гней Корнелий, снарядили флот и вышли в море. (7) Переплыв пролив, они в Мессене взяли с собою спасшиеся от крушения суда, пристали к сицилийскому Панорму125 с тремястами кораблями и приступили к его осаде; в карфагенской части Сицилии это был самый значительный город. (8) В двух местах они, между прочим, возвели осадные сооружения, затем подвезли машины. (9) Находившаяся у моря башня скоро разрушилась; тогда солдаты силою проложили себе путь в Панорм, и так называемый новый город взят был приступом. Та же участь грозила и той части города, которая называется старым городом, почему жители скоро сдали ее неприятелю. (10) Овладев Панормом, римляне отплыли назад в Рим, покинув в городе гарнизон.

39.В следующее за сим лето выбранные в консулы Гней Сервилий и Гай Семпроний вышли в море со всем флотом [252 г. до н.э.], прибыли в Сицилию, а оттуда направились в Ливию. (2) Проходя вдоль берега, они делали очень частые высадки, в которых, однако, не совершили ничего замечательного; наконец пришли к острову лотофагов, именуемому Менингом126 и лежащему в небольшом расстоянии от Малого Сиртиса. (3) По незнанию римляне попали там на мелкое место, а когда с наступлением отлива корабли сели на мель, положение их стало весьма затруднительно. (4) Впрочем, по прошествии некоторого времени неожиданно наступил прилив, и, только выбросив весь груз, римляне едва облегчили свои корабли настолько, чтобы сдвинуть их с мели. После этого они пошли назад, что походило на бегство. (5) Подошедши к Сицилии, римляне обогнули Лилибей и стали на якоре у Панорма. (6) Отсюда они неосторожно пустились в Рим через открытое море и снова застигнуты были бурей, так что потеряли больше ста пятидесяти судов.

(7) После этого испытания римляне, как ни велико было честолюбие их, вынуждены были самою громадностью понесенных потерь отказаться от мысли снаряжать новый флот и, (8) возлагая последние надежды на сухопутные силы, отрядили в Сицилию легионы с консулами Луцием Цецилием127 и Гайем Фурием [251 г. до н.э.] и вооружили командою шестьдесят кораблей только для доставки войску продовольствия.

(9) Упомянутые неудачи римлян снова поправили положение карфагенян, (10) ибо с удалением врага они беспрепятственно распоряжались на море, а на сухопутные войска возлагали большие надежды не без основания. (11) Когда среди римлян распространилась молва о том, (12) как слоны в ливийской битве разорвали боевую линию и растоптали множество воинов, они были так напуганы, что в продолжение двух лет, следовавших за этими событиями, они у Лилибея ли то, или в окрестностях Селинунта строились в боевой порядок на расстоянии пяти-шести стадий8* от неприятеля и в страхе перед нападением слонов ни разу не отважились ни начать битву, ни спуститься в равнину. (13) За это время они взяли с помощью осады только Ферму128 и Липару129, держась всегда местностей гористых и труднопроходимых. (14) Поэтому римляне, замечая упадок духа и уныние в сухопутных войсках, переменили решение и отважились снова вступить на море. (15) Затем они выбрали консулов Гайя Атилия и Луция Манлия, соорудили пятьдесят судов и усердно занялись набором солдат и изготовлением флота.