Шок и трепет. Война в Ираке - Сергей Лойко

Мужчина пытается подняться, но его шатает как пьяного. Голова разбита и вся в крови. Первая проезжающая машина остановилась, и водитель охотно согласился отвезти раненого в больницу.

В больницу Ярмук в центре города днем поступило около 20 раненых. Доктора и медперсонал возбуждены до крайности. Халаты у них в крови. Кровь на полу и на каталках.

Сегодня журналистам показали два разрушенных жилых дома в районе Эль-Касидия. От одного дома практически ничего не осталось. Воронка 10 метров глубиной и метров 15 шириной. Соседи сказали, что всю семью в 12 человек отвезли в больницы. Отца семейства до сих пор не могут найти. Человек пять местных озабоченно разбирают руины. Все в пыли, даже усы серого цвета.

Министр информации Эль-Сахаф сам приехал на место трагедии, взобрался на кучу битого кирпича и дает интервью какому-то арабскому телеканалу. Говорил он быстро-быстро, но долго, минут десять. Переводчик в конце концов перевел: «Американцы — преступники».

Сегодня впервые за все время я встретил в Багдаде человека, который не побоялся сказать иностранцу, что думает.

«Скорей бы уже американцы были здесь, — говорит 42-летний бизнесмен. — Я уверен, американцы сдержат свое слово и установят здесь настоящую демократию. Режим давно пора менять. Конечно, у американцев есть свои интересы здесь — это наша нефть. Но почему бы не поделиться с ними».

Мы разговариваем одни у него дома, без майндера, которого я отправил с водителем пообедать. Разговор на английском. По телевизору показывают толпу вооруженных до зубов оборванцев где то на севере Ирака. Они поют заунывную бесконечную песню, восславляющую Саддама, машут ружьями, автоматами и кинжалами.

«Примитивные обезьяны, — с отвращением говорит мой собеседник. — Что с них взять. Они даже представить себе не могут, как будут сражаться с американской армией. Шли бы домой к своим огородам».

Такая откровенность — редчайшее исключение. Все остальные говорят, что будут сражаться насмерть. Если хоть один процент из них говорит то, что думает, то американцев здесь точно ждет Сталинград.

Не могут же они стереть Багдад с лица земли вместе с его жителями. Значит, надо будет вступать в уличные бои. И бомбы уже не выручат.

Расчет Саддама, видимо, строится на том, что в ближнем бою он задавит американцев пушечным мясом.

У журналистов, снимающих ночные бомбежки из окон гостиницы «Палестина», начали отбирать фото- и видеокамеры. С десяток крепких парней носятся по гостинице, по крыше, по свободному 12-му этажу и даже вламываются в номера. Пленки засвечиваются. «Флэшки» (flashcards — цифровые кассеты для фотокамер) и видеокассеты изымаются. Аппаратура затем возвращается. В пресс-центре объясняют, что, если журналисты будут передавать фото- и видеоматериалы о взрывах объектов в Багдаде, американское командование будет получать информацию с подтверждением точности ударов.

А то они не могут все это проверить через свои спутники, которые все время висят над Ираком. Бред какой-то. Что делать журналистам? Что, мы заложники теперь, что ли? Американский фотограф Джим Нахтвэй снимал с крыши гостиницы. Два здоровенных агента напали на него. Один вырвал камеру и швырнул ее вниз. Джим в шоке. У него осталась одна цифровая камера.

Старший переводчик из протокольного отдела Ахмед вернул Юре две «флэшки», которые у него отобрали секьюрити. Ахмед очень хорошо настроен к нам с Юрой. Непонятно даже, почему.

По коридорам гостиницы все время шастают агенты и прислушиваются к дверям. Если слышат, что кто-то разговаривает по спутниковому телефону, они вламываются в номера и реквизируют телефоны. Журналист же высылается из страны. Это просто уже маразм. Все знают, что Министерство информации вот-вот разбомбят и мы не можем оставлять там свои телефоны. Все держат их в номерах и платят взятки различным чиновникам пресс-центра за эту возможность. При желании они всех нас могут выслать из страны за несанкционированное пользование спутниковым телефоном.

Вчера из гостиницы и из Ирака выгнали CNN. Почему их выгнали, непонятно. Я не помню войны, с которой выгоняли CNN. Это плохой знак. Под крылом CNN «Палестина» была самым безопасным местом в Багдаде. Теперь не знаю.

Толпы народу сбежались к реке в центре города посмотреть, как ищут американских летчиков из якобы сбитого над городом самолета. А где же сам самолет тогда? Исчез? Сгорел в воздухе? Говорят, что два пилота катапультировались прямо в Тигр, недалеко от Министерства информации, кстати, которое, судя по всему, и запустило эту утку. Всем хочется поймать пленного. Еще бы, 20 000 долларов на дороге не валяются.

Юра Козырев промок до нитки, снимая, как полуголые иракцы с автоматами наперевес и с ножами в зубах, остервенело бросались в мутные и холодные воды Тигра и рассекали своими толстыми животами густые заросли высокого тростника. Забава продолжалась до вечера. Вечером подожгли тростник напротив гостиницы «Палестина» и под объективами десятков камер палили из автоматов во все стороны. Только чудом можно объяснить, что в экстазе безрезультатных поисков они не поубивали друг друга и даже не ранили ни одного журналиста, которые снимали все это шоу.

Сегодня большой пресс-день. Министры обороны, информации и сам вице-президент Таха Ясин Рамадан сменяют друг друга на брифингах в залах пресс-центра. Они говорят о великих победах иракских солдат, о том, что американцы до сих пор не взяли Умм Касср, маленькую брестскую крепость на границе с Кувейтом. Американцы в свою очередь, каждый день заявляют на своих брифингах в Катаре, что они взяли Умм Касср.

Среди журналистов ходит шутка: «Сегодня американское командование заявило о взятии Умм Кассра. Это уже четвертый Умм Касср, взятый американцами за последние четыре дня».

Целый день по телевизору показывают пятерых пленных американских солдат. Среди них одна афро-американка (негритянка, по-нашему). Мужики в чайхане смотрят телевизор и обмениваются сальными шутками. Чем дурнее шутка, тем больше радостного смеха.

«Они, наверное, послали черную бабу ночью в разведку, чтобы не заметили. Но она такая толстая, что не заметить невозможно», — говорит один партиец в зеленой робе. В ответ приступ гогота.

Министр обороны заявил, что убито 25 американцев и англичан. О своих потерях ни слова.

Ахмед Азиз (38 лет), бакалейщик, теперь солдат партии: «Они ошиблись, когда решили воевать с народом, у которого есть вера. Они думают, что они могут убить Саддама Хусейна и управлять нами. Но мы все здесь Саддамы Хусейны».

Министр обороны Султан Хашим Ахмед сказал, что американцы свободно ездят по пустыне и даже где-то там в пустыне продвинулись на несколько сотен километров, но боятся входить в города.

В российском посольстве не могут скрыть злорадного удовольствия по поводу того, что американцы якобы забуксовали в этой войне.

Российский дипломат: «Американцы не ожидали такого сопротивления. Они думали, что шииты восстанут на юге. Они думали, что их будут встречать с цветами. Они думали, что иракская армия разбежится. Ни одно из их ожиданий не подтвердилось».

Я потерял переводчика. Мы остановились на перекрестке недалеко от штаб-квартиры партии Баас, чтобы поговорить с полицейским. Не успел я спросить его имя, как к нам подъехал новенький «Паджеро», откуда выскочили три бугая в штатском. Что-то начали дико орать моему переводчику и водителю. Оба побелели. У нас отбирают документы, у меня также камеру, блокнот и диктофон. Под конвоем их машины, мы едем в пресс-центр.

В пресс-центре нас заводят в маленькую комнату, где трое мужчин в штатском, которых я до этого не видел, долго разговаривают с Мундером, моим переводчиком. Вдруг один из них говорит мне по-английски, что я враг иракского народа и что я пишу ложь про иракский народ. Выясняется, что Мундер выкрал у меня черновую копию предыдущей моей статьи в «Новую газету», которую я распечатал для Юры (я думал, что я ее где-то потерял). Так вот Мундер утверждает, будто в статье говорится, что иракские власти решили сделать из журналистов живые щиты.

Когда Мундера спрашивают, почему он раньше не донес на меня, он от ужаса начинает вообще нести чушь и говорит, что он первый день работает со мной и хотел донести вечером. Меня спасает появление Ахмеда, старшего переводчика с русского языка в протокольном отделе. Ни для кого не секрет, что Ахмед — сотрудник охранки. Ахмед долго читает листок с моей статьей. Там вообще много, чего написано, что им явно не понравится.

Я думаю: все, мне конец. Ахмед молча читает. Я громко говорю ему: «Там же написано, что НЕКОТОРЫЕ журналисты ПОДУМАЛИ, что из них хотят сделать живые щиты, так ведь?»

Я так и не узнал, дошел ли Ахмед до этого места или нет, но он встает и говорит, что именно так и написано и что Мундер временный их сотрудник и язык знает не очень хорошо, хотя и работает со мной с самого начала. Мундер в полуобмороке. Он только что сказал этим гэбэшникам, что знает меня всего один день.