Стальная память - Евгений Евгеньевич Сухов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Глава 8
Опознание броши
Профессор Ефим Михайлович Эйхенбаум женился второй раз на шестьдесят втором году жизни. Первую супругу, с которой он обвенчался еще при царизме, оставил и женился на молодой ассистентке своей кафедры, к которой нежданно для самого себя воспылал всепоглощающей страстью. Чувства молодой избранницы следовало поддерживать, а потому на подарки Эйхенбаум не скупился. В выборе подношений профессору немало помогал его хороший знакомый Зиновий Яковлевич Шмулий, умевший достать практически все, главное, чтобы у просителя имелись деньги.
Все четыре нелегких военных года семья профессора не бедствовала. У Ефима Михайловича даже хватало финансов, чтобы время от времени обращаться к Зяме с просьбами добыть севрюжьего балычка, копченой говяжьей грудинки или хотя бы с полкило апельсинов. С появлением молодой жены его просьбы разнообразились: нередко профессор стал заказывать ювелирные изделия, а в последние два месяца он просил отыскать золотой браслет в виде змейки, наручные женские часики американской фирмы «Булова», золотую брошь с рубином.
Особенно понравилась супруге редкая брошь с рубином, чему Ефим Михайлович был несказанно рад, и поэтому, когда в их просторную квартиру на улице Пушкина заявился милиционер в звании капитана и потребовал передать ему брошь, то профессор Эйхенбаум крайне возмутился:
– Позвольте у вас полюбопытствовать, на каком-таком основании вы изымаете у нас вещь, принадлежащую нам?! За нее заплачены немалые деньги! Это вам понятно?
– Кому заплачены? – в свою очередь, с раздражением спросил капитан Остапчук. – Спекулянту и перекупщику Зяме Шмулию? – И, не дав возможности ответить, тотчас продолжил: – Тогда позвольте спросить: что у вас с ним общего? Ваш этот Зяма под статьей ходит. Я его сегодня же в каталажке закрою! А потом я у вас хочу спросить: не вместе ли вы проделываете делишки, подпадающие под уголовную статью о спекуляции?
Ефим Михайлович после строгих слов начальника отделения милиции как-то сразу сник, перестал хорохориться и сделался обычным городским обывателем, считающим, что будет лучше и проще подчиниться требованиям правоохранительных органов, нежели с ними спорить. Он прошел в комнату супруги, какое-то время находился в ней, видимо имея нелицеприятный разговор с молодой женой, после чего вышел, красный, как вареный рак, неся в ладони золотую брошь с рубином:
– Вот… Возьмите!
Григорий Богданович написал расписку, что брошь изымается как вещественная улика в целях ведения следственных действий, и вручил ее Ефиму Михайловичу, а на словах сказал:
– Если эта брошь та самая, что была похищена с места преступления, то она останется у нас как вещественное доказательство преступления. Если же эта брошь не та, то мы ее вам вернем. А вообще, профессор, я бы вам советовал повнимательнее выбирать знакомых, а то вскоре вместе с вашим Зямой, барыгой, на нары пойдете.
– А если брошь все-таки та самая, кто же в таком случае вернет за нее деньги? – набравшись смелости, спросил профессор. – Ведь не идти же к Зяме Шмулию, от него точно ничего не добьешься!
– Вы понимаете, о чем меня спрашиваете? – сурово спросил капитан милиции.
Профессор решил благоразумно промолчать, лишь проводил уходящего капитана потускневшим взглядом.
Еще через два часа капитан Остапчук в своем кабинете предъявил Марии Литвиненко для опознания брошь с крупным рубином.
– Вы узнаете брошь?
– Так это она! Где вы ее нашли? – потянулась Мария за лежавшей на столе брошью. Но неожиданно Остапчук придвинул ее в себе.
– Вы уверены, что это та самая ваша брошь? – быстро спросил Григорий Богданович.
– Абсолютно уверена, – без тени сомнения произнесла Мария. – Эту брошь носила еще моя бабушка по материнской линии. А ей брошь досталась от ее матери, моей прабабушки. Так где вы ее нашли?
– У одного человека, – ответил начальник отделения милиции капитан Остапчук.
– Это он убил моих родителей? – подняла взор на Григория Богдановича Мария.
– Нет, не он, – ответил Остапчук.
– А вы найдете того, кто убил? – с надеждой посмотрела на милиционера Мария.
– Мы делаем для этого все возможное и обязательно найдем, – заверил ее Григорий Богданович, и в его голосе почувствовалась твердая уверенность.
Глава 9
Как подставить майора госбезопасности
Оказавшийся в Средневолжске Всеволод Леонидович Бабаев в карты больше не играл. Ни при белых, ни при красных тем более. Преподнесенный урок был усвоен сполна. Да и обыгрывать особенно некого – нищета вокруг!
Бывший князь не побрезговал устроиться на одну их городских пристаней в Адмиралтейской слободе исполняющим обязанности начальника участка. У него был единственный помощник, он же подчиненный. Вдвоем они следили за глубинами акватории пристани, измеряли ширину судовых ходов и устанавливали береговые знаки. Всеволод Бабаев был на хорошем счету у речного начальства, хотя за его бытность сначала исполняющим обязанности, а затем и полноправным начальником участка произошло несколько неприятностей различного масштаба. В первый же год службы на речных пристанях Всеволод Леонидович, вернее его помощник, перепутал береговые знаки, в результате чего два парохода пришвартовались не туда, куда следовало, и получили совершенно не тот груз, за которым пришли. Помощника Бабаева уволили, а самому Всеволоду Леонидовичу поставили на вид. Дескать, руководитель полностью несет ответственность за подчиненных. Но поскольку начальником Бабаев был покуда неполноценным и всего лишь исполнял его обязанности, плюс то, что технически грамотные граждане были на вес золота и разбрасываться ими налево и направо было сродни глупости, крепко его наказывать не стали. А надо было. Поскольку путаница с береговыми знаками была делом рук самого Всеволода Леонидовича, который ловко свалил вину за содеянное на своего подчиненного. Ибо с недавних пор, а именно с того самого момента, когда революционно настроенные крестьяне, распропагандированные большевиками, сожгли его родовую усадьбу, а сам князь Маматов сделался каким-то там Бабаевым, Всеволод Леонидович решил вредить новой власти всеми доступными способами. И пусть его месть Советам будет всего лишь каплей в море, это не столь важно. Важно, что он действует против Совдепии. Не сдался, не принял новую власть, а противодействует ей всеми подвластными ему средствами. К тому же капля, как известно, камень точит.
Через два года его новый помощник вновь напортачил. Напился «Рыковки»[24] и перепутал глубины акватории пристани, явно завысив их показатели. В результате чего сел на мель двухпалубный пассажирский пароход «Межень», который лишь на третьи сутки был снят с мели буксирным пароходом «Самара». Напившегося помощника отдали под суд, и как он ни пытался оправдать себя, говоря, будто бы его
