Фантастика 2025-100 - Даниэль Дессан
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Как тебя всё-таки зовут? – занеся над порогом ногу, спросила она напоследок.
– Эннареон. Ступай, – повторил эльф, делая взмах рукой.
Кайя вышла на палубу и зажмурилась, буквально на секунду, чтобы унять вдруг возникшее головокружение.
Совсем, как тогда, в лесу. После первой встречи с этим… как его… Эннареоном!
Осознав это, девушка судорожно вздохнула и сразу же широко распахнула глаза. Но всё было по-прежнему: корабль, взмывавший к небу с каждым ударом шторма, море, всё седое от вспененных волн, и звёзды, далёкие и холодные, словно алмазы, запрятанные в горных глубинах.
Всё по-прежнему? Точно?!.
Галеон пришвартовался, как только рассвело. Портовый привратник заикнулся было о двойной оплате за прибытие в неурочный час, но под вроде бы спокойным, даже скучающим взглядом Эннареона быстро увял и убрался в свою будочку, забыв истребовать хотя бы обычную.
Успели! Вряд ли казни здесь свершаются на рассвете: толпа, как водится, охоча до зрелищ, но ни свет ни заря собираться не станет. А значит, всё пока идёт по плану.
План этот, к слову, претерпел некоторые изменения. Идея быть казнённой на соседнем костре и «уйти в лучший мир вместе» давно уступила место менее возвышенной, но куда более практичной мысли: сражаться! За Алдара, за себя, за их общую свободу и счастье. Дар отнимать жизнь у неё отняли (эх, как же не вовремя!), но магия всё ещё при ней! Значит, можно объявиться на площади, где проводятся казни, прикончить Стрелой Эххара нескольких стражников, и объявить, что, если советника не отпустят, то она, Кайя, прикончит всех.
Всех, конечно, не получится. Чародейка не знала, сколько может выпустить таких стрел, прежде, чем исчерпает запас сил, но едва ли больше десятка. Но вряд ли кто из собравшихся поглазеть на мучения человека в курсе про предел возможностей. Стало быть, достаточно лишь заявить о своей силе. Заявить зрелищно, чтобы все очень впечатлились демонстрацией мощи. И потом попытаться диктовать свою волю.
А если не удастся… если её всё же схватят… Что ж. Тогда они с Алдаром уйдут в лучший мир вместе. Хотя, конечно, лучше бы не уходить. Лучше, чтобы новый план удался.
Она очень постарается.
Ступив на землю, Кайя первым делом проверила, при ней ли дар. А вдруг?! Но деловито снующие по пристани крысы не обратили на её мысленно высказанные желания ни малейшего внимания. Они спокойно продолжили заниматься своими делами, не в пример более важными и интересными, чем у этих странных двуногих, явившихся с огромного плавучего дома в такую возмутительную рань.
Действительно, дар ушёл.
Эльф, внимательно следивший за эмоциями на лице Кайи, молча кивнул.
– Traekkart Ehhara!
С пальцев девушки сорвалась фиолетовая молния. Она угодила в крысиную стайку, оставив два или три трупика.
– Всё-таки чародейка, – констатировал Эннареон и вдруг улыбнулся довольно. – Значит, и без моего дара можешь…
– Могу, – подтвердила Кайя. – Спасибо за него. Он помог спасать дорогих мне людей. Прости, что не оправдала ожиданий. Понятия не имею, что я должна была сделать для мира, но даже если б знала… Отошла бы в сторонку. Мне без разницы, кто с кем и за что борется. Раваль! – она повернулась к парню. – Отведёшь меня на площадь, где у вас казнят преступников?
Тот молча кивнул.
– Aere faellidh, Ennaerheon, – слегка поклонилась девушка эльфу. – Kae ca vallirhein![38]
– У людей в таких случаях говорят “До свидания”, – поправил её тот, возвращая полупоклон.
– Это если планируют, что будет новая встреча, – возразила Кайя.
– Вот именно, – с непроницаемым лицом подтвердил эльф.
Он развернулся и торопливо взбежал по трапу на корабль. Девушка вспомнила, что хотела спросить, как называется галеон, но не успела.
– Идём, – Раваль нетерпеливо потянул Кайю за рукав. – Времени мало, путь до Судебной площади неблизкий, а мне ещё надо к Нафтиру, стрясти со старого козла сотню золотом.
Альхана на рассвете выглядела столь же безобразно, как и в дневное время. С той лишь разницей, что людей на улицах было побольше. Они спешили каждый по своим делам: на пристань, на рынок, на лесопилку, в ратушу… Со стуком открывались деревянные ставни многочисленных рыбных лавок, и воздух, за ночь немного посвежевший, снова наполнился зловонием. Начинался новый день.
Кайя следом за Равалем вбежала на печально знакомую площадь и удивлённо затормозила, взметнув облачка пыли. Площадь, не считая нескольких случайных прохожих, была пуста.
Казнь перенесли? Или… она опоздала?!
На негнущихся ногах девушка подошла к кострищу, дрожащей рукой поворошила золу… И сразу успокоилась: поняла, что огонь здесь пылал очень и очень давно. А на самой площади никаких приготовлений к торжественному сожжению “убийцы градоначальника” не велось, стражников – непременных спутников любого судебного действа – тоже не наблюдалось.
Стало быть, не опоздала. Но тогда…
– Что случилось с казнью? – требовательно осведомилась она у Раваля, стиснув его руку так, что пальцы хрустнули.
– Полегче… подруга, – проворчал тот. – Я с тобой сюда заявился, помнишь? Откуда мне знать?
Кайя смутилась. Действительно, откуда бы?
– Давай вернёмся и закончим с Нафтиром, – предложил парень. – Я быстренько соберусь, а потом вместе попробуем выяснить, что и как.
Лавка картографа располагалась неподалёку. Купец попытался сделать вид, что его нету дома, но Кайя, заметившая, как подозрительно быстро колыхнулась занавеска на окне, громко произнесла, будто бы обращаясь к Равалю:
– Могу развалить стену заклинанием. Только ты быстро хватай свои вещи, и уходим, а то часто после этих чар весь дом рушится.
Лязгнул засов.
– Что вам надо? – хмуро поинтересовался Нафтир, выглянув в приоткрывшуюся щель. – Вольные грамоты – у вас. Оставьте меня в покое!
– Раваль хочет собрать свои вещи, – пояснила Кайя. – И сотню золотом, конечно.
– Грабить, значит, явились, – резюмировал купец.
– Восстанавливать справедливость, – поправила его девушка.
Раваль толкнул дверь ногой с такой силой, что стоявшего с той стороны Нафтира отбросило чуть ли не на центр комнаты. Падая, купец болезненно вскрикнул.
– Перелом, – констатировала Кайя после беглого осмотра. – А пустил бы сразу, был бы целее, – назидательно добавила она.
Нафтир застонал. Падая, он действительно крайне неудачно подставил правую руку. Сломанная кость предплечья прорвала кожу, и рукав пятнистого домашнего халата быстро пропитывался кровью.
– Я же картограф! – чуть не плача, воскликнул старик. – Как мне теперь браться за перо?!
– Да наплевать! Брось его, – Раваль, паковавший свой дорожный мешок, сплюнул. – По его приказу тебя чуть до смерти не засекли! Не забыла?
Девушка поводила плечами. Несмотря на чудодейственную
