Экстремальные отношения - Джосс Вуд

– Часов за двенадцать. – Кейл устало опустился в кресло, вытянув ноги. Вбежала Мэрилин – его умница лабрадор – и улеглась рядом, положив голову ему на ногу. Кейл потрепал ее за уши.

– Все-таки что тогда случилось, Кейл?

– Мэд, есть вещи, о которых я не хочу говорить ни с кем, даже с тобой.

– Тебе недурно об этом рассказать. Поговори со мной. У тебя камень на сердце, надо его сбросить.

Кейл закрыл входную дверь и направился на кухню. Мэдди подождала, пока он вернулся с бутылкой красного вина и двумя бокалами. Один протянул Мэдди, другой наполнил. Выпив половину, поставил бокал и бутылку на пол.

– Ближе к концу он просил, даже умолял о гребном походе. Чтобы я взял его с собой. Я все время ему отказывал, врачам эта идея очень не нравилась, он слишком ослабел и подвергся бы опасности. Но он настаивал, что это его последнее желание. Я был в отчаянии. В голове не укладывалось, что он может умереть.

– Продолжай.

– Потом на меня надавила Мейган.

– В конце она была с ним?

– После того как ему поставили диагноз, она с ним не расставалась и уговаривала, чтобы я его взял с собой. Она хотела того, чего хотел он. Она насела на меня. Каждая моя клеточка противилась. А ему становилось все хуже. Поход на байдарке по океану был самой нелогичной, бессмысленной, замешанной на эмоциях затеей, какую только можно представить. Но они давили на меня постоянно, и я уступил.

Кейл глотнул еще вина и прислонил бокал ко лбу.

– Я дождался погожего дня. Море было как зеркало. Взял Оливера с собой, хотя врачи протестовали. Ему уже кололи морфий. Мы начали грести, и это был самый потрясающий день в моей жизни. Теплая погода, спокойная вода. Но Ол заскучал, запричитал, ему надоел штиль, хотелось адреналина в борьбе с волнами. Я велел ему заткнуться и продолжал грести. Рассердился, что он втянул меня в эту затею.

– Дальше.

– Он накликал беду. Налетел ветерок. До сих пор не понимаю откуда, но волны росли, начался сумасшедший дом. Оливер сзади орал как безумный, а я думал только о том, чтобы мы не перевернулись. Повернул и погреб обратно. Когда байдарка ткнулась в берег, я увидел, что он скрючился, не двигался и еле дышал. Слава богу, нас ждала «скорая», чтобы отвезти его в больницу. Они подключили искусственное дыхание и сказали, что он впал в кому.

– И он умер тем вечером? – Она не отрывала глаз от искаженного мукой лица Кейла.

– На следующее утро. Мейган потом сказала, что он чувствовал приближающийся конец. Сказал ей последнее прости.

– Это прости адресовалось и тебе. Он хотел еще раз сходить в море вместе с тобой. – Кейл не взглянул на нее, она прикусила губу. – Что такое, Кейл? Почему тот день все еще сидит в тебе занозой? Ты же понимал, что он обречен. Извини, но это очевидно.

– Ему надо было лежать в больнице, получать лечение, а не ходить в море! – крикнул он. – Я знал, что это не к добру!

– Плохой конец был неизбежен. Просто наступил после веселого дня, а не одинокого лежания в белой палате с пипикающими медицинскими аппаратами.

– Эмоции побеждают здравый смысл.

– Конечно, и держу пари, что твой брат все равно заставил бы тебя пойти ему навстречу. Это его выбор, Кейл. Он хорошо представлял последствия и решил уйти красиво, а не как безвольная жертва обстоятельств. – Мэдди боязливо улыбнулась. – Оливер остался Оливером.

– Ты не все понимаешь.

– Возможно, ты прав. Откуда мне знать все? Но я подозреваю, что, пока ты старался держать ситуацию под контролем, защищал Оливера от него самого, он хотел последний раз почувствовать себя живым человеком. Это было его право, Кейл, и его выбор.

Мэдди встала, перекинула сумку через плечо и наклонилась к Кейлу. Положила руку ему на щеку.

– Это хороший выбор, Кейл. Хороший для него. Достойный уважения. А ты заслуживаешь уважения, позволив ему сделать это. Серьезно.

Мэдди сидела в кабинете Кейла, читая на странице социальной сети, что супермодель Гиги вернулась в город и пообедала со старым знакомым. А таким знакомым, как ни досадно, мог быть только красавчик Кейл Грант.

Мэдди взглянула на Кейла. Тот хмуро уставился в дисплей компьютера. Его очки в металлической оправе ее просто убивали, хотелось его укусить. Ее снедала ревность. Она представляла, как Кейл и Гиги ужинали в интимной обстановке нового шикарного ресторана на Кампс-Бей. В чем доля и ее вины. Кейл показал приглашение Гиги, она предложила ответить согласием.

А что она могла сказать? «Нет» чревато неприятностями, испорченными отношениями. Надо было продемонстрировать, как она повзрослела, доверяет ему, чего и удалось достичь. Но что дальше? Через два месяца она вообще уедет. Окажется в миллионе миль от Кейптауна и не сможет узнать, с кем он встречается. От этой тревожной мысли внутри все сжалось. Мэдди закрыла ноутбук и встала.

Кейл обернулся.

– А сейчас?

– Я устала. И на душе тревожно.

Он прислонился затылком к подголовнику кресла и улыбнулся:

– Наверняка думаешь о Нью-Йорке.

Как же хорошо он ее знает! Как раз об Америке и думала, но совсем не в том ключе, который он предполагал. Если она там поселится, у него появится куча времени для встреч с женщиной, на которой однажды едва не женился. И с любой другой.

А она с головой уйдет в работу. Подобная перспектива вдохновляла гораздо меньше, чем пару недель назад. Работа перестала быть прежним убежищем. А мысль о предстоящей разлуке с Кейлом ранила сердце, как острый нож.

– Есть новости? – спросил он.

– Все еще составляется шорт-лист претендентов на интервью.

– Тебе придется туда слетать?

– Да. Они возмещают половину транспортных расходов для интервью и оплачивают вторую, если претендента берут на работу.

– Ты уверена, что хочешь этого, Мэд?

– Конечно! А почему нет?

Кейл хмуро посмотрел на нее:

– В твоем голосе мало энтузиазма.

– У меня все хорошо. Могу я сделать то, что считаю нужным, Кейл? Хорошенько все взвесив?

– Я тебя знаю, Мэд, и думаю, ты об этом пожалеешь. Тебе мерещится, что новая ступенька карьерной лестницы станет твоей удачей. Я мог бы тебе сказать, что ты на самом деле представляешь собой и что будет дальше, но ты все равно ни мне, ни кому-то другому не поверишь. Тебе надо самой через все это пройти.

Казалось, что он видит ее насквозь. Она смачно зевнула, он прищурился.

– Ты сегодня выспалась?

– Не совсем. Мне пора. Эта мымра Гарриет собирает нас в половине пятого на совещание.

Кейл обошел вокруг стола. Она взяла сумку с ноутбуком. Он опустил голову и посмотрел на ее ноги.

– Не хотел тебя спрашивать, но, – он показал на ярко-розовые бантики-уши и серые носики, выглядывающие из-под ее брюк, – почему ты носишь тапочки?

Мэдди качнула ногой, бантики полностью показались из штанины.

– Круто, правда?

– Нет. Немного странно, что взрослая женщина носит такие розовые штуки. Почему?

– Какой-то урод в супермаркете въехал тележкой в мои шпильки и повредил их. В туфлях на каблуках просто невозможно ходить, вот я и перешла на тапочки. – Мэдди удивилась его хмурому виду. – А в чем дело?

– Пытаюсь представить тебя в супермаркете, толкающей тележку. Дома еда-то есть? Или в холодильнике мышь удавилась?

– Неудачный юмор. Мог бы придумать и что-то умнее.

– Да, но просто забавно. Кроме шуток, во сколько, ты сказала, тебе надо быть на работе?

Мэдди посмотрела в его веселое лицо, поймала обжигающий взгляд и поспешила к выходу. Ее уволят за еще одно опоздание. А если они с Кейлом разденутся, точно потеряют счет времени.

– Все, ухожу. Сейчас же.

– Вредина.

Мэдди села за руль, вставила ключ в замок зажигания, дала задний ход, развернулась, едва не задев «рэндж ровер» Кейла, и небрежно улыбнулась в ответ на его тревожный крик с террасы. Его панический вопль принес ей наслаждение. Машиной она управляла как настоящий профи. Благодаря дедушке Реду с восьми лет участвовала в гонках на картах, а в десять управлялась с ручным переключением передач. Забавно немного потрепать нервы Кейлу, и она бы поспорила на свой «ягуар», что Гиги – пустышка. Машину водить не умеет, и, кроме гламурной внешности, ничего другого у нее нет.

Дальше события развивались как в замедленной съемке. Когда она выехала на трассу, зазвонил мобильник. Одновременно на грудь сел большой уродливый кузнечик и пополз по рубашке. Мэдди вскрикнула, щипком прихватила ткань и попыталась его стряхнуть, но он оказался цепким и зарылся в складки. Она затрясла рубашкой, но тщетно.

– Ах-х-х! – Она уронила мобильник и начала дергать рубашку обеими руками. Однако зеленый стрекотун добрался до бюстгальтера. В остервенении Мэдди перепутала педаль газа с тормозом. Машина изо всех своих лошадиных сил скакнула вперед, словно выбрав путь наименьшего сопротивления. Таковым оказалось направление к старым дубам, выстроившимся вдоль Примроуз-Драйв.

Оторвав взгляд от кузнечика, она увидела несущееся прямо на нее дерево. Встрепенувшись, крутанула руль влево, и ее красивая, замечательная машина с оглушительным стуком ударилась правым боком в мощный дуб.