«Тайны Вечной Книги». Каббалистический комментарий к Торе. Том 2 - Михаэль Лайтман

Кто захочет свататься к его внукам и внучкам?

Да! Что вообще было! Притом война между ашкеназскими и восточными евреями. Пренебрежение со стороны ашкеназских евреев к выходцам с востока.

А тут я привел к нему такой набор из тех и других. Всю общину, окружавшую РАБАШа, это поначалу повергло в шок. Такого не было никогда! Появляются 40 парней, молодых, из кибуцев, родители которых – выходцы из разных стран. У них нет общего ничего ни между собой, ни между ними и хасидами – ничего, кроме того, что хотят изучать каббалу.

Надо было срочно менять обстановку, приводить все к общему знаменателю. Здесь нужна была большая работа.

Поначалу я отдавал этому много времени и сил, а потом потихонечку отошел, потому что понял, если я в этом увязну, то мне не видать себя. Я сказал себе: «Все. Я не могу быть в этом». И поэтому стал просто исполнять распоряжения РАБАШа: «Иди к ним, скажи то-то делать, так-то выполнять», – чтобы привести их в какой-то порядок, чтобы не так выделялись. Распорядок дня составили. Переженить их надо было. Сколько мне это стоило, пока мы нашли им невест! Каждую неделю было по две свадьбы.

Но опять я как-то быстро отошел в сторону. РАБАШ не прекращал индивидуальных занятий со мной. Мы по-прежнему выезжали в Тверию, ездили каждый день в парк или на море. На занятиях в три часа ночи присутствовали уже не 5–6 человек, а больше 40.

Я хочу задать вопрос. Так или иначе, он был уже старый человек. Вы знали, что он оставит вас. Вы готовили себя к этому?

Мне было совершенно ясно, что в том окружении, в котором он находится, я даже на один день никогда не останусь после того, как его там не будет. Я существую в этом месте и с этими людьми только ради него. Только из-за него! Как только его не будет – не будет там и меня.

РАБАШ ушел

РАБАШ ушел. И я помню, как он умер у меня на руках в больнице. Никого из родных и учеников не было – только я один рядом с ним. Была пятница… Я позвал врачей, они пытались реанимировать его. Он умер, а я позвонил, плача, сообщить всем, что у нас нет уже нашего Учителя.

В тот же день были похороны, часов в 11 утра. Поехали в Иерусалим… Это все я помню как во сне. Много людей, телеграммы от видных раввинов. Потом были статьи в религиозных газетах.

И я все-таки подумал тогда, что мне нельзя так вот просто отрываться. Хотя я предполагал, что должен буду это сделать. Но я думал: «Нет, надо как-то реорганизоваться все-таки в той же системе, в том же обществе. Ведь все говорится об окружении, все говорится о группе – надо что-то делать». И я пытался. В итоге получил отторжение от них, они – от меня. И все раскололось на много частей.

Есть группа, которая осталась в Бней-Браке, занимается в синагоге. Есть еще малые группы по всей стране. Все люди разбросаны…

Но я считаю: наверное, как должно было произойти, так и произошло.

То есть Вы прокручивали для себя этот фильм?

Да. Абсолютно точно. Да!

Думали, что будет после смерти РАБАШа?

Да. Нет сомнений. Да. Я и с ним, примерно, намеками даже говорил об этом. А почему не говорить?

Сегодня я могу говорить о том, что будет завтра, то есть после того, как меня не будет. Я говорю, что должна быть группа, такая же, как сейчас. Ядро группы – это те люди, на которых я и сегодня могу положиться. Я могу назвать их имена. Эти люди совместно могут правильно вести группу и ни в коем случае не поддаваться никаким другим мнениям, которые тут же могут выскакивать, потому что меня нет рядом…

Что случилось после смерти РАБАШа? Сразу же появились выскочки: каждый – умный. При Учителе он сидел где-то в углу, а сейчас, понимаешь ли, почувствовал, что все равны.

Ничего подобного! Никаких равных нет. Есть люди, которые, действительно, по своей внутренней подготовке, по связи со мной чувствуют, у них есть внутренняя самодисциплина, они могут вести это дело дальше. А есть такие, которые не могут, не в состоянии, не понимают, не осознают, еще недоразвиты внутренне для того, чтобы быть внутри этой системы управления, ядра. Поэтому, я думаю, так оно и сорганизуется.

Я знаю, что характер РАБАШа был покруче Вашего. Как Вы с Вашим характером умели совладать с его характером.

РАБАШ справлялся со своим характером, я – со своим. С трудом…

Преданная ученица. И она хочет служить мне

Расскажите еще об одном факте из жизни РАБАШа: после того, как скончалась его жена, рабанит Йохевед, РАБАШ снова стоял под хупой – в 84 года женился. Как это было?

Было так. После семи дней траура происходит посещение могилы. Мы возвращались с посещения могилы его первой жены. Помню, от кладбища подъезжаем к основной дороге в Иерусалим, возле Садов Сахарова поворачиваем налево, и на этом спуске он мне сказал: «Ты обязан найти мне жену».

Я не знаю, что делать. Я знал, что он этого захочет! Я знал, что РАБАШу как каббалисту это необходимо. И предполагал, что это будет Фейга.

44-летняя Фейга, которая три года ухаживала за парализованной рабанит Йохевед. Которая оставила Иерусалим, работу врача и переехала в Бней-Брак, чтобы учиться у РАБАШа по статьям, книгам, участвуя в собраниях женщин – жен его учеников…

Тогда я сказал ему: «Вот, предлагают пожилых религиозных женщин. А что – Фейга? РАБАШ говорит: «Это – преданная ученица. И она хочет служить мне. И если она очень хочет, вряд ли нам удастся найти какую-то другую, потому что ее молитва-желание сильнее всего остального». Но надо поступать, как водится: «Продолжай подыскивать»…

Подбирать женщину, которая согласилась бы на брак с 84-летним человеком. К тому же РАБАШ был скромен и малоизвестен – ведь он каббалист.

Да. Хотя им сулили золотые горы, мол, «будешь на всем готовом» – никто не согласился. Это удивительно – женщины, вдовы, лет шестидесяти-семидесяти говорят: «Я не хочу. Мне не надо. Я занимаюсь своими внуками, и мне хорошо. То, что у меня нет мужа, мне только помогает. Мне не скучно». Так и вышло – согласна была лишь Фейга.

Хотя ей точно не было скучно. Она снова начала работать врачом, сыну 8 лет и двое внуков от дочери, которую Вы сосватали за ученика РАБАШа. Фейга рассказывала мне, что она написала письмо РАБАШу – так было принято – просила посоветовать, что ей делать: она прошла конкурс на работу психиатром, могла открыть частную клинику…

РАБАШ ответил таким образом: пришел в мой дом, пригласили Фейгу. И через три месяца была «хупа» – свадебный обряд.

Для обычного человека, не каббалиста, выглядит странным, что надо так торопиться…

Тем более, что РАБАШ очень любил свою первую жену, с которой прожил почти 70 лет. Он женился в 17 лет. Прожита жизнь в тяжелых условиях! Разве можно рассказать всю эту историю, то, что происходило с ними?! Это отдельная беседа.

Покойная рабанит Йохевед обладала сильным характером, собственным настроем на жизнь, на цель. Она не соглашалась с РАБАШем и в то же время понимала его. Существовало между ними разделение. Они хорошо друг друга дополняли. Она была красивой и такой… внутренне – аристократкой.

Как обычный человек, он мог обойтись без жены?

В плане обыденном абсолютно все у него было. Он очень любил еду, которую моя жена готовила ему: польско-белорусские простые блюда. Он писал ей записки: побольше положить в суп того или этого. Она бережет эти записки. Уборка, стирка – все было налажено. Кроме того, РАБАШ был самостоятелен и за шесть лет, что жена была парализована, привык себя обслуживать. Наоборот, для него было трудно – попросить.

Но должен был жениться снова… Если не из обыденно житейских соображений, то почему?

Настоящий каббалист должен быть женат, согласно соответствию духовных корней с ветвями. И поэтому РАБАШ как каббалист…

… стремился соблюдать соответствие ветви корню даже в обыденности?

Да. Известно, что его отец Бааль Сулам – не принял РАБАШа в ученики, пока он не женился.

Мы сделали большое отступление на тему: ученик и учитель. Я думаю, теперь у нас еще больше сил продолжить каббалистический комментарий Торы.

Все слова Торы – одно Имя Творца

У меня вопрос: оказывается, Тора, Пятикнижие, была написана без делений на слова – все буквы вместе, как одно слово. Затем записали Тору квадратным шрифтом и разделили на отрезки. Но чем дальше удалялись от времени Моше, тем мельче рубили начальный текст на большое количество отрезков – глав.

И приписывали к ним всякие комментарии.

Происходило отдаление от внутреннего содержания – духовного?

Да, конечно. Потому что свет, который можно постичь через Тору, он на самом деле – свет. Когда ты накладываешь на него всякие границы: трафареты, фигуры – образуются буквы, сочетания букв. Таким образом, происходит передача информации, но уже на более грубой основе, на основе, все более удаленной от света.