Найдёныш, или подарок на Новый год (СИ) - Ильина Настя
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Няня, так няня.
Оставалось только найти терпеливую женщину, готовую заботиться о ребёнке, как о своём, не за малую оплату, конечно же.
— Гуня-а-а-а! — закричал Ваня, семеня ножками по ковру к вернувшемуся домой Артёму.
— Что же ты хочешь, Гуня, ты маленькое? Сейчас придёт твоя мама. Не уверен, что это та встреча, которая пойдёт тебе на пользу. Я бы очень сильно хотел, чтобы ты посидел с бабой и дедом. Ладно?
— Ммм… Мням. Гуня-а-а! — начал возмущаться Ваня.
Однако мама Артёма всё-таки взяла мальчика на руки и понесла в комнату, несмотря на то, что он брыкался и кричал.
Олег привёз Свету к оговоренному времени. Она добровольно вошла, но всё равно выглядела рассерженной.
— Сколько ты будешь отправлять за мной этого пса? Я не хочу больше с тобой видеться! Ты мне противен! Понимаешь? Я даже по имени тебя называть не хочу, оно комом омерзения стоит в моём горле! — с ходу начала кричать Света, и Артём мысленно порадовался, что Ванечку унесли в комнату.
— Успокойся. Мне нужно поговорить с тобой о ребёнке.
— Надоел! Забрал ребёнка? Радуйся! Живи и радуйся! Мне он не нужен! Я его не просто так отдала! Не готова я становиться его матерью, и никогда не буду готова!
— Ты уверена, что не захочешь вернуть ребёнка себе и однажды назвать своим сыном? Ванечка – милый мальчик…
— Ванечка – нежеланный ребёнок! Ты хотел, чтобы я его родила! Я сделала это! Всё! Дальше разбирайся сам. Отказ на него я уже написала. Может, теперь оставишь меня в покое?
Артём достал из кармана пиджака телефон и отключил диктофон.
— Теперь оставлю. Того, что ты наговорила, достаточно для оформления прав на ребёнка.
— Да плевать! Я тебе уже сказала — он мне не нужен! Вот так, значит, живут художники? Шикарно!
Света принялась оглядываться по сторонам. На секунду она прилипла взглядом к игрушке Вани, что осталась валяться на полу, и Артёму показалось, что внутри неё есть тёплые чувства к ребёнку, но потом она резко отвернулась.
— Я не художник! — сглотнул Артём ком, подступивший к горлу.
— Я это уже поняла. Зачем тогда врал? Зачем называл нас родственными душами? Почему? Ответишь? Почему ты исчез?
— Я не Андрей! — бросил ей в ответ, глядя прямо в глаза.
На минуту на её крошечном лице с заострённым подбородком возникло смятение. Света чуть сощурилась, а потом засмеялась так, словно её начали щекотать.
— Юморист! — ухмыльнулась она. — Мог бы придумать отмазку и покруче! Ты ещё скажи, что ты брат-близнец, а Андрюша умер в аварии! Очень оригинально!
«Андрюша умер в аварии»…
Капельки пота проступили на лбу, а воспоминания захлестнули, окуная в прошлое, наполненное горечью потери, которая сейчас притупилась, но не исчезла полностью.
Звонок матери круто изменил жизнь и поделил её на то, что было «до» и что стало «после». Артём тогда сидел с Верой и её друзьями в боулинге за столиком и выпивал, сердце вдруг так сильно кольнуло, словно его проткнули громадной иглой. Сказав, что вернётся через пару минут, он пошёл в курилку, надеясь, что отпустит, ведь не хотелось пугать отдыхающих сердечным приступом. Вот только боль не проходила, она растекалась жжением по всей груди, отдаваясь в кончиках пальцев правой руки. А потом позвонила мама. Её едва различимый голос ударил по вискам:
— Тёмочка, Андрюша разбился. Насмерть.
— Пошла вон! — процедил сквозь зубы Артём, понимая, что после этой ухмылки он не сможет воспринимать её, как человека. И слова, они бередили раны, раскапывая их, вытаскивая наружу.
Света развернулась и ушла, а Артём бросил взгляд на телефон, который держал в руках, и вспомнил про Леру и её сообщение, пришедшее ещё утром. Он написал, что всё нормально, и поспешил в кабинет, чтобы, как можно быстрее, подать объявление о поисках няни.
***
Разговор с Николаем по Skype предстоял серьёзный. Лера даже обрадовалась, что он решил позвонить. Следовало выяснить, почему так халатно поступил и сбежал, даже не предупредив, что от неё может потребоваться выйти на работу.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})— Привет, малышка! Я так соскучился. Знаешь, сто раз пожалел, что рванул сюда без тебя. Сейчас бы лежали на кроватке целый день…
— Привет, — ответила Лера, разглядывая кусочек алой ткани, торчащий из-за подушки у Николая. Почему-то яркие вещи всегда цепляли взор. — Почему ты не сказал, что мне может потребоваться выйти на работу? — взгляд скользнул по чёрным кружевам на этой ткани.
— На работу? Ох, малышка! Прости! Я и забыл, что Ленка заявление на отпуск написала. Она же в самый последний момент принесла его на подпись. Я ещё так зол был, что ты выбрала ребёнка, а не меня.
«Ленка»…
То ли ревность, то ли подозрительность эта чрезмерная, но показалось, что Коля впервые её так назвал.
— Это не оправдание. Я выбрала того, кто во мне нуждался. Если ты смог уехать один, значит, нужды не было.
— Прости, детка. Я прилечу через два дня и сделаю всё, чтобы мы с тобой забыли об этом курьёзе.
Забывать Лера как раз ничего не планировала. Коля стал нервно смотреть куда-то в сторону. Это не ускользнуло от взгляда и отпечаталось в сознании. Сделав скриншот с экрана, сама не понимая зачем, Лера выдавила улыбку.
— Я рада, что ты скоро вернёшься.
— Малышка, у меня тут возникло срочное дело. Номер сейчас будут убирать. Я тебе перезвоню потом. Ладно?
— Хорошо.
Хотелось дополнить: «Можешь не звонить до возвращения», но Лера сдержалась.
Она сбросила вызов и направилась на кухню за горячим какао с корицей. Захотелось попробовать что-то новенькое. Налила напиток в свою любимую кружку и вернулась к ноутбуку. Увеличив в несколько кликов изображение, Лера сделала большой глоток какао и поджала губы. Интуиция не подвела, и эта алая тряпка была частью женского пеньюара. Внутри всё похолодело. Уставившись на картинку, что размывалась перед глазами, залпом допила какао, так и не разобравшись, понравился ей вкус напитка или нет. Хотелось прямо сейчас написать Николаю, что между ними всё кончено, но Лера постаралась успокоиться. Она утешала себя мыслью, что такое лучше говорить прямо в глаза, ведь им предстоит ещё работать вместе, что будет непросто, если поругаться вот так, на расстоянии.
***
Артём несколько раз порывался набрать номер телефона Леры и поговорить с ней. Казалось, что если открыться ей, объяснить, что он неродной отец Ванюши, то она поможет, даст какой-то совет, и на душе станет легче. Вот только эти порывы завершались неудачами. Нельзя было говорить ей, что он неродной отец мальчика, потому что тогда женщина, желающая стать для ребёнка матерью, может начать ставить палки в колёса, что крайне не следовало делать сейчас.
Мама укачала Ваню и уложила спать. Его манежик стоял в комнате Артёма, потому что только он мог подняться к ребёнку ночью и потом не страдать мигренью в течение следующего дня. Посмотрев на безмятежно спящего ребёнка, Артём вспомнил, как пришёл к Лере, и она пропустила его посмотреть на мальчика. Она стояла такая хрупкая, обхватив себя руками, что внутри закипело желание защитить её.
«Да кто я такой? Кто она такая?»
Артём злился на себя за эту симпатию, вспыхнувшую, как яркая вспышка света, и не отпускающую ни на секунду.
Уснуть удалось, пусть и не сразу. Во сне присутствовало какое-то необъяснимое беспокойство, а потом появился Андрей, он словно разрезал тьму и выбрался из неё.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})— Ему нужна мама! — сказал он, глядя прямо в глаза Артёма.
— Мама? Серьёзно? Хочешь, чтобы я отдал его Светлане? Или как её там, Агате?
Артёму казалось, словно всё происходит на самом деле, будто это не сон, а видение. Он помнил всё о своей жизни, даже то, что сейчас спит.
— Нет! Я хочу, чтобы ты нашёл Ване любящую мать и вырастил из него достойного человека! Я не смог воспитывать своего сына, но ты должен сделать это.
